Очень не исключено, что именно по глупости аппарата Путина и Медведева, и ввиду полной никчемности того, что в России называется «народным представительством», никому и в голову не пришло, что нужно заглянуть в Конституцию, прежде чем бухать в колокола.
Можно предположить, что дело развивалось так. Генералы, как сумели, подготовили 58-ю армию и остатки российских военной авиации и флота к боям против Грузии. И Путин в Пекине гордо сообщил Бушу, что начал громить Саакашвили. Буш без советов Кондолизы, вряд ли мог это прокомментировать, посему, получив кайф, Путин полетел в Москву, чтобы сидеть рядом с Медведевым в момент, когда тот начнет говорить разученные слова: «Я отдал приказ вооруженным силам России…». Но по пути Путину позвонил кто-то умный, скажем, Меркель или Шредер и сказал: «Братан, ты че делаешь?». И растолковал, что там к чему в деле об агрессии и трибунале в Гааге…
Путин дал по мозгам своему аппарату и те принесли ему почитать «Концепцию внешней политики Российской Федерации», а там черным по белому написано: «Россия последовательно выступает за снижение роли фактора силы в международных отношениях при одновременном укреплении стратегической и региональной стабильности. В этих целях Российская Федерация: «…твердо исходит из того, что санкционировать применение силы в целях принуждения к миру правомочен только Совет Безопасности ООН».
Объяснять ни Путину, ни Медведеву, что они не Совет Безопасности ООН, наверное, было не надо. Остается одно – валить все на генералов!
Смотрите сами: генерал Ноговицин на пресс-конференции в среду 20 августа заявил, что правовой основой действий вооруженных сил России являются международные договора. С одной стороны, – с военной точки зрения, – такая «правовая основа» является вопиющей глупостью, поскольку в Армии правовой основой действий является приказ вышестоящего начальника. «Во исполнение приказа…», – вот армейская правовая основа ведения боевых действий.
Но, с другой стороны этой «правовой основы», стало очевидным, что Кремль очень боится назвать фамилии тех, кто отдал приказы о посылке войск в Южную Осетию, о бомбардировке Грузии, о нападении на Кодорское ущелье и на Поти. И причина одна – и Путин, и Медведев уже не были уверены, что те документы на ведение боевых действий, которые они подписали, являются правильными – не верили своим аппаратам, готовившим эти решения.
Вот оцените с этой точки зрения телевизионный эпизод, когда Медведев докладывал министру обороны Сердюкову, что части 58-й армии вошли в Южную Осетию. Ведь из сути этого эпизода получается, что для Медведева и Сердюкова, оказывается, начало боев было неожиданностью – надо же!
Некомпетентность и глупость руководителей и является основой «невидимой власти», и не в евреях тут дело, а в самой власти. Будь эта власть настоящими политиками, никакие евреи, никакие революционеры ничего сделать бы не могли.
Теоретики и практики
А вот момент, который не может не удивить дотошностью автора Протоколов, поскольку добраться до роли теории и практики может только очень дотошный автор.
Напомню, что трудность понимания протоколов в том, что он адресован не массовому читателю, а аристократии, и в одном случае автор предупреждает адресата, чтобы он не делал то, на что рассчитывают «евреи», а с другой стороны он предлагает взять на вооружение то, чем вооружены враги аристократии. Вот смотрите, как он это подает.
«Как вам известно, эти специалисты наши черпали для управления нужные сведения из наших политических планов, из опытов истории, из наблюдений над каждым текущим моментом».
То есть «евреи» автора большие любители практики, и в этом их сила, от этого они умные. Следовательно, и аристократам надо обратиться к практике. (Вообще-то, конечно, это огромный комплимент, поскольку по жизни евреи большие любители теорий, возьмите для примера хотя бы теорию Эйнштейна. По количеству «ученых-теоретиков» на душу населения вряд ли евреи имеют себе равных, физики даже шутят, что астрофизика – это не наука, а национальность). И автор протоколов поставил аристократам задачу – учиться у жизни, а не у теоретиков. Далее у него критика «гоев».
Гои не руководятся практикой беспристрастных исторических наблюдений, а теоретической рутиной, без всякого критического отношения к ее результатам. Поэтому нам нечего с ними считаться – пусть они себе до времени веселятся или живут надеждами на новые увеселения или воспоминаниями о пережитых. Пусть для них играет главнейшую роль то, что мы внушили им признавать за веление науки (теории). Для этой цели мы постоянно, путем нашей прессы, возбуждаем слепое доверие к ним. Интеллигенты гоев будут кичиться знаниями и, без логической их проверки, приведут в действие все почерпнутые из науки сведения, скомбинированные нашими агентами с целью воспитания умов в нужном для нас направлении.
Своими словами: дурак не руководствуется жизнью, и если ему подсунуть нужную «теорию», то он будет тупо ею руководствоваться, поворачивая дело в направлении, нужном авторам «теории», и во вред самому дураку. Это мы видели в «перестройку».
Дело в том, что для того, чтобы получить нужное людям дело, нужно знать практику его получения и, не лишне, иметь и теорию. Если делаешь совершенно новое дело, тогда теорию знать очень желательно – это некий план того, что как тебе получить то, что ты хочешь. Теория – это как карта местности. Если ты по этой местности ходил или тебя ведет надежный проводник – то зачем тебе эта карта? Но если ты впервые идешь, то без карты ты зайдешь черт знает куда. Тут карту нужно иметь.
Но объем знаний теоретических к знаниям практическим вряд ли соотносятся менее чем 1:1000. То есть практик всегда на порядки знает о деле больше, чем теоретик. Вот, скажем, у нас бывали случаи «расстройства печи», то есть агрегат, вроде, работает, а металла очень мало. Приглашали теоретиков со всех институтов, разговоров много, толку – ноль. Тогда на печь собирали опытных мастеров и бригадиров и они, не умея объяснить, почему они делают те или иные операции, заставляли печь давать металл. Между тем, при проверке их теоретических знаний выяснялось, что бригадиры имеют либо случайные знания о сути процесса, либо у них теоретических знаний совершенно нет, а вместо них смешные представления. Над ними можно посмеяться, но дело в том, а зачем вам нужны металлурги-теоретики, не способные получить металл? Зачем нужны их знания, если от этих знаний нет пользы? А нет по следующей причине.
Получить теоретические знания в тысячу раз легче, чем практические, – прочесть и запомнить «теорию». Практик сам осматривает предмет познания, сам его познает и сам составляет теорию его. Он совершает гораздо больший объем умственной работы, чем теоретик. А люди работы боятся, люди ленятся, люди не любопытны.
На западе, еще до недавнего времени, ученым за звания не платили – от них требовался результат. А в России, на ее беду, ученым всегда платили из налогов, собранных у остальных, платили за «ученость», за знания «теории». (Почему я и думаю, что автор Протоколов из России).
Понять историческую практику может только практик, либо человек посвятившей очень много времени изучению практики – знающий ее так, как практик. Вот сравните то, что о Сталине говорили практики – Черчилль, Рузвельт и Гитлер – и что несут нынешние «теоретики»-историки. Ведь день и ночь! Практики им восхищаются, а для «теоретиков» он дурак. Как теоретик может провести «логическую проверку», если он не знает и не понимает практическое значение фактов?
