– В записях Маслова напротив фамилий его пациентов стоят буквы «ЯН» и «ВВ», – продолжил шеф. – Раньше их не было, а потом появились. Дело в том, что Филипп Андреевич стал испытывать трудности с нахождением объектов исследования. И тогда ему на помощь пришла госпожа Терентьева. За последние четыре года через его лабораторию прошли двенадцать человек, не считая Сергееву. Из них троих нашел сам Маслов, они были клиентами медцентра, все без родственников, совершенно здоровые. Один пришел на прививку от гриппа, двое маялись зубами. После «лечения» у Маслова все оказались в «Солнечном саду». Филипп Андреевич сумасшедший в прямом смысле этого слова, он принадлежит к числу «ученых», которые изобретают калоши с феном и уверены, что их великое творение спасет человечество. Но калоши с феном безобидное изобретение, а вот Маслов лишает людей сначала рассудка, потом они умирают из-за того, что врач давал им какую-то немыслимую комбинацию лекарств. Сейчас в его лаборатории работают наши сотрудники, полного отчета у меня пока нет, могу только сказать, что Филипп Андреевич брал разные медикаменты, смешивал их и составлял свои «препараты». Он явно болен психически, мнит себя гением, у него абсурдная цель: избавить людей от плохих воспоминаний, заменив их на ужасные. А что с другими девятью пациентами? У них в документах стоит отметка «ВВ». И что интересно, эти больные никогда сами не приходили в медцентр, их привозили на «Скорой» в состоянии комы. Маслов выводил подопечных из этого состояния, лечил их и… вот беда! Они все лишались разума и уезжали домой. Мы тщательно изучили этих пациентов. Все они имели близких родственников. Николая Евдокимова забрала дочь, которая из-за недееспособности отца возглавила сеть его автосалонов. Мария Товорова, владелица нескольких торговых центров, в результате лечения Маслова очутилась на попечении сына и невестки, которые стали руководить ее предприятиями. Остальных перечислять не стану. Все они были успешны, богаты, вследствие разных обстоятельств впали в кому. Но проверить эти обстоятельства невозможно. Николай Евдокимов, например, занимался дома боксом. По свидетельству дочери, она нашла отца в подвальном помещении, где был оборудован спортивный зал. Отец лежал на полу, сверху его придавила здоровенная «груша». Вероятно, Евдокимов молотил ее кулаками, а снаряд ударил его по голове. Бизнесмен упал, «груша» оторвалась и плюхнулась на него. Травма мозга. Кома. Ничего криминального. И так со всеми. Бытовые случаи. Все эти девять пациентов уехали из лаборатории в относительно хорошем физическом состоянии, но испытывали огромные проблемы с памятью. И потом все скончались от инсульта. За эти четыре года Василиса купила свои квартиры.
– Эй, эй, – пробормотал Георгий. – Вы на что намекаете?
Иван выпрямился:
– Василиса Васильевна, чтобы осуществить свою мечту купить дом, завести огород-курочек-козу и скопить много денег на старость, использовала Филиппа Маслова в качестве убийцы втемную. Она доставляла ему людей, родственники которых хотели получить управление их имуществом. Вот откуда появились деньги на приобретение недвижимости. Сейчас мои люди работают с Терентьевой. Она призналась, что Филипп Андреевич в этом случае пешка, он понятия не имел, что является киллером, просто проводил свои эксперименты. Череда клиентов у Василисы не была непрерывной, иногда Филипп Андреевич оставался без пациента и очень злился. Порой ему самому удавалось найти нужного человека. Лаборатория по штамповке недолго живущих, потерявших память людей могла еще годами работать, но Маслову не повезло. У Василисы случился перебой с заказчиками. Филипп в очередной раз стал изучать базу пациентов медцентра. Начал он со стоматологии и нашел Татьяну Сергееву, именно ту женщину, которую искал: одинокую, здоровую, с высшим образованием, не анорексичку… Но он не знал, что Татьяна на самом деле не простая учительница, а начальница особой бригады.
– Да уж, – вздохнул Брулев, – круто парень ошибся, пустил лису в курятник.
– Василиса Васильевна утверждает, что Фаина и Карина ничего не знали об истинном положении дел. Девушки подчинялись Маслову. А вот Эмилия Францевна покрывала любимого Филиппа, безропотно забирала в «Солнечный сад» тех, кого «лечил» безумный врач. Георгий же, по словам постоянной любовницы, полностью находился в курсе всех дел, помогал Василисе находить клиентов.
Зрачки Брулева начали медленно расширяться. Иван продолжал:
– Когда я узнал о том, чем занималась Терентьева, то удивился: почему она не побоялась обратиться к нам. И задал ей этот вопрос. Ответ был прост. Василиса Васильевна души не чает в Павле, готова ради сына на все, она не думала, что мы раскопаем историю с доведением до безумия больных в лаборатории. То, что наличие у библиотекарши пяти купленных за короткое время квартир вызовет удивление, ей и в голову не пришло!
Глаза Жоры почти вылезли из орбит, он стал здорово похож на французского бульдога Роки, перед носом которого неожиданно возникла жаба. Вот только наши собаки, к счастью, не умеют говорить. Брулев же заорал:
– …! …! …! Ах она …! …! Дура …! Полная кретинка! Идиотка! Ну раз она так со мной, то и я… в ответ урою эту падаль! У Васьки в голове гвоздем засело, что мы с Лизкой того-самого… Ревнивица вбежала ко мне в дом, хотела в очередной раз неожиданно на голову свалиться и проверить, может, я там со Снеговой развлекаюсь. Глядь! Лизка на скамейке сидит! И что эта сучка придумала? Схватила с дорожки камень и как даст им медсестре сзади по шее. Лиза упала на лавку, лежит, не шевелится. И вдруг шаги вдали. Васька испугалась и бегом ко мне, влетела в дом, трясется, сопли-слезы… я кое-как успокоил ее, выяснил, что произошло, пошел к скамейке и увидел: Лиза умерла… Ну и…
Брулев замолчал.
– Вы позвали своих сотрудников, те спешно отправили тело в больничный морг, – предположил Иван, – а потом вы полетели к Эмилии, напомнили ей, как много хорошего для нее сделали. Владелица медцентра велела патологоанатому написать фальшивый отчет, тело Лизы быстро кремировали.
– Типа того, – пробормотал Брулев.
Экран телевизора погас. Теперь заговорила я:
– Пока Жора в своем коттедже успокаивал Василису, я пришла на место встречи с Лизой и увидела ее труп. Трифонова лежала на спине, голова повернута, я не поняла, что у нее сломан позвоночник. Крови не было.
– Василиса Васильевна не рассекла ей кожу камнем, – пояснил Аверьянов, – она повредила Лизе позвонки. Елизавета скончалась в секунду. Об аффекте речи быть не может. Я говорил с врачом, который делал вскрытие. Елизавету ударили камнем дважды, у нее пара переломов: в шее и грудном отделе. Нарушилось поступление крови в мозг и дыхание. Аффект – это когда ударили один раз. Если больше, это уже намеренное убийство.
– Это же с какой мощью она ее треснула! – воскликнул Федор. – Терентьева-то не девочка! Откуда такие силы?
– Злость, ревность, обида, – перечислил Михаил Юрьевич. – У меня в бытность психотерапевтом была пациентка восьмидесяти лет, она набросилась на зятя, который отметил сороковой день рождения, тот испугался и заперся в своей квартире, они на одной лестничной клетке жили. Худенькая больная старушка сняла с петель железную дверь и так стукнула зятя, что тот через весь коридор пролетел.
