Тихо постукивая в бубен, ряженый удалился.
– Как эти странные люди сюда попали? – изумилась я. – Территория клиники закрыта для посторонних. Или я ошибаюсь?
– Спросите чего полегче, – насупилась Карина, входя в лабораторию, – приперлись откуда-то с разрешением госпожи Вяземской на проведение религиозного обряда. Ой, вам давно пора поесть! Хотите пиццу на ужин?
У меня в животе заурчало.
– Аппетита нет, – соврала я.
– Это плохо, – насторожилась Фаина, которая сменила Карину, – надо Филиппу Андреевичу сказать.
– Все нормально, – успокоила я медсестру, – я заглянула в библиотеку, меня там угостили чаем с кексом.
– Ходили в читальню? – удивилась девушка. – Откуда вы узнали про нее?
– Охранник сказал, – соврала я, – подошла к забору, а за ним люди в карнавальных костюмах. Спросила про них у секьюрити, что на воротах стоял. Он объяснил, что в доме престарелых праздник, там всегда весело, библиотека хорошая.
Фаина засмеялась:
– Эмилия Францевна выдумщица, постоянно тех, кто в «Солнечном саду» живет, развлекает. Сегодня у них костюмированный бал.
– А у вас шаман, – сказала я.
– Немедленно убирайтесь вон, – заорал мужской голос.
– Филипп Андреевич вернулся, – испугалась медсестра и села за стойку.
А я ушла в свою комнату, открыла окно, встала к нему спиной и призадумалась. Я руководитель особой бригады. Ну это объясняет, почему я не испугалась трупа и владею обширной информацией. Этти умерла. А я видела свекровь из окна. Но она стояла на удалении. В принципе за мать Миши могла сойти любая стройная девушка. Надо только надеть на нее парик… Но как быть с лицом? Вот почему на Этти была хирургическая маска! Я не изменяла мужу. Михаил не совершал суицида из-за моего прелюбодеяния. Все это зачем-то придумано Масловым или кем-то еще. Зачем?
– А вот и пицца! – весело пропела Фаина, внося тарелку, – с ветчиной, овощами, моцареллой.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Как там ваш начальник?
– Думала, что его от злости разорвет, – зашептала медсестра. – В последний раз он таким был, когда Кузнечика в «Солнечном саду» бросили, и он ушел, а Лизка разорвала халат Эмилии Францевны. Она у нас мало работала, но успела дел натворить.
– Зачем портить халат? – искренне удивилась я.
– Я ей тот же вопрос задала, – сказала Фаина, – она объяснила, что перепутала ее халат со своим, стала надевать тот, что госпоже Вяземской принадлежит, и оторвала случайно воротник.
Я слишком весело рассмеялась. Оторвала воротник? На что угодно готова спорить, Елизавета искала ДНК на воротнике, который соприкасается с шеей, там можно обнаружить генетический материал.
– А кто такой Кузнечик? – задала я следующий вопрос.
– Павел Леонидович, – улыбнулась Фая. – Он у нас реабилитировался, теперь в пансионате живет. Эмилия Францевна ну очень жалостливая! Дядя Паша хороший, добрый, но он совсем память потерял. Как Филипп Андреевич ни старался, не вышло его социализировать. Одеваться, мыться, пользоваться туалетом и все такое прочее он может, остальное как ластиком стерло! Вообще белый лист! Родственников у него нет, один дядя Паша не проживет. Не старый совсем, ему пятьдесят два года, но он как ребенок. Ничего не знает, не умеет! Такого можно отдать только в дом престарелых, но там быстро умирают, потому что ухода надлежащего нет. Вот Эмилия Францевна дядю Пашу и определила к себе. Лизке приказали его на новое место жительства сопроводить, Снегова его сумку взяла, и они утопали. Через час позвонила Светлана, главврач пансионата.
– Где Кузнецов?
Карина очень удивилась:
– Его давно к вам повели.
– И не привели, – заявила Такина. – Ищите больного.
Я велела Каре территорию обежать, она решила, что Лизка на скамейке с дядей Пашей сидит и трындит. Но нет. Тогда я сама поспешила в «Солнечный сад» и давай народ расспрашивать.
– Не видели медсестру и мужчину? Он был в спортивном костюме, бордовом с белыми полосками и надписью Adidas.
Не помню, кто сказал: «Он у помойки бродит».
Фаина всплеснула руками:
– Представляете? Я туда, на улице никого! Потом догадалась открыть каморку, где мусорные баки стоят. Точно. Дядя Паша там, около него техничка. Спрашиваю у нее:
– Что он тут делает?
Она ответила:
– Это я и пытаюсь у него выяснить. Говорю: «Зачем вы сюда зашли?» Молчит. Объяснила ему, что в служебное помещение больным заходить нельзя, там микробы. А он:
– Лиза, Лиза! Сейчас она вернется.
Я так обрадовалась, что Кузнецова нашла, отвела его в коридор жилого корпуса, а сумки-то его нет! Посадила Павла на диванчик, хотела пойти его бебехи искать. И тут выплывает райской птицей Елизавета, несет саквояж Кузнецова. Я хотела ей наподдать, а тут бежит Олеся, она в «Солнечном саду» кастелянша. Кричит:
– Девушка, вы брали халат Эмилии Францевны, воротник оторвали! Безобразие!
Лиза в ответ:
– На входе мне сказали: «Надо вам сверху наш халатик набросить, возьмите в первом кабинете». Я пошла, только накинула на плечи хламиду, прибегает мужик, сдергивает ее, что-то орет! Я попыталась выдернуть у него халат, воротник и отлетел!
Олеся прямо ахнула:
– В первом кабинете только Эмилия Францевна халат вешает! Мужики у нас там не бывают! Только врачи, но они все в форме. Прямо сказку сочинили.
Елизавета ей:
– Значит, со мной больной дрался.
– Пациенты в коридор, где мы находимся, не заглядывают, – опять возразила Олеся.
Тут я ожила:
– А почему Павел Леонидович у помойки сидел? По какой причине ты его одного оставила?
Лизка распсиховалась:
– Вы меня третируете, придираетесь, всем недовольны.
И убежала. Понятное дело, что после этого ей у нас в отделении, где требуются повышенные внимание, аккуратность, оставаться было нельзя. Безответственная особа. Ох, я разболталась. Ужинайте. Побегу на пост.
Фаина ушла.
Я переместила тарелку с пиццей на подоконник. Лакомиться «вкусняшкой» не хотелось, мало ли чем ее посыпали! Поразмыслив немного, я сбегала в ванную и попила водички из-под крана, воду в трубах сдобрить лекарствами невозможно, ею пользуются все. На вкус она отвратительная, зато безопасная. И вот вопрос, как мне уйти ночью из палаты? На плане, который мне заботливо предоставил тот, кто приготовил книгу «Приключения пса Димона Коробкова», было указано, что видеонаблюдения в лаборатории нет. И в саду оно отсутствует. Камеры, которые висят повсюду, фальшивые. Клиника экономит на охране. Сотрудники, которые оформляют договор на обслуживание, самозабвенно врут, что все просматривается. Но на самом деле «глаз» в медцентре не так уж много. А в отделении Маслова их вообще нет, я зря нагоняла пар в кабинку и спускала тайком творожную запеканку в трубу. Могла и не прятаться. Но вот что есть, так это особый датчик в матрасе. Он реагирует на вес. Когда пациент лежит, у медсестры на пульте горит зеленая лампочка. Если он встал, загорается красный огонек. Пять-десять минут моего отсутствия на месте никого не удивят. Понятно, что женщина сидит в туалете. Но через полчаса медсестра на посту живо поймет: больной на койке нет. И как мне уйти?
