В ту ночь Роберт Макензи спал хуже, чем во все последние дни. Обычно ему удавалось урвать несколько часов прерывистого сна, поборов усталость, напряжение и жару, но в этот раз он ворочался всю ночь, не смыкая глаз.
Под утро он поднялся и подошел к окну. Луна висела над озером, и Роберт подумал, что в ситуации, когда все и так шло прахом, было бы нелепо чувствовать, будто случится что-то непоправимое. Но именно это он и почувствовал.
На рассвете он оделся и ополоснул лицо холодной водой. Выйдя в холл, он нашел там своего хозяина, тоже полностью готового.
Они пришли в суд слишком рано и ждали у дверей, когда приведут Ворачека.
Сегодня кое-что изменилось. Вместо того чтобы ввести Ворачека в зал через заднюю дверь, как это всегда делалось в течение процесса, полицейские вели его через главный вход. Тот шагал навстречу своей смерти, высоко подняв голову. Толпа рвалась и бесновалась, журналисты наседали, выкрикивая вопросы и тыча микрофонами, повсюду сверкали вспышки фотоаппаратов.
Потом Роберт вспоминал, что вообще не слышал выстрелов. Крики, треск камер – все слилось в один сплошной гул. Ворачек резко дернулся вперед, как если бы он запнулся, толпа забурлила вокруг, и вдруг кто-то начал вопить: «Вниз! Ложись! Ложись!».
Марш успел затолкать Эллингэма в вестибюль суда. Толпа в панике рванулась к дверям, полицейские пытались сдержать людскую волну, слышались крики «Выстрел!» и «Оружие!». Роберта потащило этой волной, он пытался оглянуться и рассмотреть, что произошло с Ворачеком.
Полицейские оградили его от толпы и дотащили до вестибюля. Его рубашка была залита кровью, кровь была на руках, на лице. Позже Леонард Холмс Нейр изобразил эту сцену на полотне, хлестко разлив красную краску вокруг маленькой фигуры на полу.
Лезших зевак отогнали, прибежал доктор, но было очевидно, что уже ничего не сделать. Ворачек хрипел и пытался что-то сказать. Изо рта вырывались кровавые пузыри, на губах клокотала пена, но Роберт был достаточно близко, чтобы услышать сквозь невнятное бульканье: «Это не я…».
Спустя мгновение Антон Ворачек умер.
Глава 28
Стиви стояла на пороге бального зала, готовясь ступить своими старыми кроссовками на черно-белые шахматные клетки мраморного пола. Свет в зале был приглушен, лишь несколько золотистых светильников горело вполсилы, мигая в такт неслышимой музыке. Вокруг танцевали эллингэмцы; у каждого на голове светились розово-зеленые наушники, в которых и звучала эта музыка.
– Чувствую себя так, словно мы попали на бал в Незерфилде из «Гордости и предубеждения», – пробормотала Стиви.
– Привет! – воскликнул Каз, пританцовывая рядом. На нем был черный пиджак с красным цветком в петлице нагрудного кармашка. – Ребята, здорово, что выбрались! Вот, держите.
Он протянул Стиви и Нейту по паре светящихся наушников.
– Просто надевайте и танцуйте! – сказал он.
Они послушно надели наушники и вошли в зал. В очередной раз Стиви не смогла удержаться от восторга, глядя, как в этой комнате играет и переливается свет, отражаясь в зеркалах. Итальянские маски слепо ухмылялись им вслед.
Стиви выключила музыку; из-за наушников все вокруг слышалось как из-под одеяла. Нейт нервно озирался и периодически слабо дергался, изображая танец. Из чувства солидарности Стиви пару раз подпрыгнула рядом с ним: все-таки ее глубоко тронуло то, что он сам решился прийти сюда и вытащил ее.
Она огляделась вокруг. В стороне кружились Джанелль и Ви, обняв друг друга за плечи. Мэрис в черном пушистом платье совершала какие-то сложные замедленные движения, то же самое рядом делал и Дэш. Они оба уже вполне ожили после трагедии.
Гретхен с другими второкурсниками незаметно тусовалась в углу. И здесь же, в самом дальнем конце зала, были Дэвид и Элли. На Элли было надето что-то черное и блестящее, при близком рассмотрении оказавшееся пакетами для мусора, собранными вокруг талии в идиотскую юбку, а сверху – обычный топик.
Она исполняла какой-то невероятный, сумасшедший танец, что есть мочи размахивая руками. Дэвид не танцевал. Он стоял, прислонившись к стене, и разглядывал танцующих. Как и Стиви, он не стал наряжаться: на нем были все те же мятые джинсы и поношенная зеленая футболка. Увидев, что в зал вошли Нейт и Стиви, он отлепился от стены и направился к ним, снимая наушники.
– Клевый галстук, – подойдя, кивнул он Нейту.
– Не трогай Нейта, – сказала Стиви.
– Я и не трогал, – ответил Дэвид. – Нейт, серьезно, галстук – отпад. И ты принарядился. Ты у нас кто – Бэнкси? Унабомбер?
– «Я милая, милая девочка», – ответила Стиви за Нейта строчкой из известной песни, – которая терпеть не может всякие напряги.
Ви тоже заметила, что Стиви появилась, и потащила Джанелль через всю комнату к ним. На ней была дорогая мужская сорочка с желтым галстуком в белый горошек. Джанелль надела желтую юбку и белую воздушную блузку. Они явно хотели, чтобы их наряды для танцев сочетались. Стиви никогда такого не понимала, но для них это казалось в порядке вещей.
– Привет! – Ви слегка натянуто улыбнулась. – А вот и вы! Теперь все в сборе.
Джанелль опустила глаза, разглядывая пол.
– Ну да, – ответила Стиви. – Я тут решила наконец потусоваться, то есть мы решили.
– Ага, обожаю танцы, – выдавил Нейт.
– Ну так вперед! – бодро воскликнула Ви.
Стиви вообще не имела понятия, как танцевать, хотя, казалось, это тот навык, с которым люди рождаются, вроде умения ходить, и для нее всегда оставалось загадкой, как остальные умудряются так быстро этому научиться. Но Джанелль все-таки подошла к ней, и Нейт самоотверженно ее привел на эти дурацкие танцы, и прямо сейчас она должна на все это смотреть, так что… танцевать ей в любом случае придется. Сначала она попробовала приседать, но получалось так неуклюже, что даже Нейт глядел на нее с жалостью. Тогда она сменила тактику и принялась махать руками, как Элли.
Непонятно, что подумает об этом Дэвид. Вон он стоит и смотрит. А, впрочем, неважно. Терять все равно уже нечего.
Джанелль не удержалась и затряслась от смеха, схватившись за локоть Ви, чтобы не упасть. Стиви остановилась и с улыбкой развела руками. Джанелль подскочила к ней и обняла за шею.
– До чего же ты смешная, – ласково произнесла она.
– Знаю, – сказала Стиви.
Джанелль и Ви снова взялись за руки и медленно задвигались под музыку. Стиви посмотрела в сторону Дэвида, но он уже отвернулся и двинулся к выходу. Она постаралась не замечать боли, что кольнула ее в этот момент.
В конце многих романов Агаты Кристи Пуаро собирает всех подозреваемых где-нибудь вместе. Если весь «Эллингэм» окажется в одном месте, она сможет изучить каждого, отыскать того, у кого была причина подложить сухой лед в туннель и больше туда не возвращаться, найти причину, по которой Хейз свернул тогда с дорожки, ведущей в «Минерву».
