Разум кричал, чтобы она остановилась, не делала этого: будет только хуже. Это же Дэвид, а в нем было что-то такое… далекое и чужое, и он жил прямо над ней, и кто-то только что умер.
Она видела тело.
Но, возможно, это было именно то, что толкало ее вперед. То, что наполняло ее странным, назойливым ощущением и стремлением что-то делать, хоть что-нибудь, все равно что. Она целовала легкую горбинку его носа, его высокий лоб, возвращалась к губам. Они снова перевернулись, скатившись к камину. Стиви почувствовала, как сдвинула спиной свою доску с материалами эллингэмского дела, но ей было наплевать. Ей было безразлично, если пол под ней проломится и ее утянет под землю или если ее засосет в печную трубу. Пальцы блуждали в его волосах, а он что-то шептал ей на ухо, но что – она толком не могла разобрать.
– Эй.
Голос был совсем чужой и донесся от двери. Они замерли.
До Стиви дошло, что ее лоб покрыт испариной, а Дэвид тяжело дышит и их сердца колотятся. Она запрокинула голову назад и увидела перевернутую фигуру Пикс.
– Думаю, тебе лучше вернуться в свою комнату, – произнесла та, но строгости в ее голосе не было.
– Угу, – ответил Дэвид, осторожно скатился со Стиви и поднялся. – Уже ухожу.
Пикс отошла в сторону и позволила Дэвиду пройти. Стиви слегка приподнялась на локте.
– А тебе нужно постараться заснуть, – сказала ей Пикс, когда он вышел. – Тебе что-нибудь нужно?
– Нет. – Стиви не узнала свой странный, высокий голос. – Я в порядке. Спасибо, Пикс.
– Хорошо. Я наверху.
Стиви какое-то время не двигалась, уставившись в потолок, где возле люстры кружил, беспомощно хлопая крылышками, одинокий ночной мотылек. Затем очень медленно и осторожно она опустила голову на деревянный пол.
Федеральное бюро расследований.
Протокол допроса Флоры Робинсон, агент Самюэль Арнольд. 17 апреля 1936 года, 12.45
Место допроса: поместье Эллингэмов
С. А.: Я бы хотел перейти к событиям понедельника. Вы не возражаете?
Ф. Р.: Нет, конечно.
С. А.: Вы находитесь в доме Эллингэмов уже две недели? С 4 апреля?
Ф. Р.: Да.
С. А.: Вы регулярно приезжаете сюда?
Ф. Р.: Да.
С. А.: А живете в Нью-Йорке. Так ка´к вы познакомились с миссис Эллингэм?
Ф. Р.: Мы встретились девять лет назад.
С. А.: Где вы встретились?
Ф. Р.: На общественном мероприятии.
С. А.: Какого рода общественное мероприятие, мисс Робинсон?
Ф. Р.: Литературный салон.
С. А.: Литературный салон?
Ф. Р.: Да.
С. А.: Где был этот литературный салон?
Ф. Р.: В Нью-Йорке.
С. А.: Был ли этот салон питейным заведением, мисс Робинсон?
Ф. Р.: Почему вас это интересует?
С. А.: Нам нужно обрисовать картину контактов миссис Эллингэм. Мы хотим знать, могла ли она встречаться с теми, кто бы мог причинить ей вред. Алкоголь больше не под запретом, и никому нет дела, что было девять лет назад.
Ф. Р.: Уверяю вас, на этих встречах присутствовала только самая лучшая публика.
С. А.: В питейных заведениях девять лет назад собиралось много преступников, мисс Робинсон. В сущности, преступники ими и управляли.
Ф. Р.: Едва ли те преступники, которые… Все было по-другому.
С. А.: Я понял. Давайте поговорим о ваших теперешних отношениях. Вы считали миссис Эллингэм близкой подругой, так вы сказали? Вы проводили много времени здесь, в Вермонте. Прислуга говорит, все время, что здесь находятся сами Эллингэмы.
Ф. Р.: Думаю, это близко к правде, да.
С. А.: В субботу, 11-го, в доме была вечеринка. Это была большая вечеринка?
Ф. Р.: Небольшая. С тех пор как открылась школа, большие вечеринки не устраиваются.
С. А.: Кто был приглашен?
Ф. Р.: Была я, Лео…
С. А.: Леонард Холмс Нейр, художник?
Ф. Р.: Да. Максина Мелвилль, актриса, с мужем, Джоном Портером. Один или два деловых партнера Альберта, но они были недолго.
С. А.: Похоже, большинство гостей покинули дом в воскресенье. Как долго вы планировали оставаться?
Ф. Р.: До тех пор, пока не почувствовала бы, что пора уезжать. Меня приглашают на неопределенное время.
С. А.: Что вы делали в воскресенье?
Ф. Р.: Альберт работал, и к тому же шел дождь, так что бо´льшую часть дня мы с Лео провели в гостиной. Он работал над новой картиной.
С. А.: Что-то еще?
Ф. Р.: Немного поиграли с Элис. Еще я долго принимала ванну.
С. А.: А вечером?
Ф. Р.: Мы допоздна разговаривали с Айрис и Лео. Может быть, слишком долго. Утром я чувствовала себя неважно.
С. А.: Утром миссис Эллингэм пригласила вас совершить прогулку на ее машине, верно?
Ф. Р.: Да. Она зашла ко мне в десять. Я была в постели. У меня ужасно болела голова. Я сказала…
[Молчание.]
С. А.: Что?
Ф. Р.: Простите.
С. А.: Не торопитесь.
Ф. Р.: Я сказала, что неважно себя чувствую и пусть она едет одна. Если бы я поехала…
С. А.: Итак, вы не поехали с ней, потому что у вас болела голова.
Ф. Р.: Я жалею, что не поехала. Жалею, что не поехала.
С. А.: Во сколько вы встали?
Ф. Р.: Горничная принесла мне поесть около полудня. Я отослала ее приготовить мне ванну. Остаток дня я провела в своей комнате, читала.
С. А.: В тот день вечером вы ходили в гардеробную миссис Эллингэм. Зачем?
Ф. Р.: Я слышала, что что-то происходит. Я хотела выглянуть в окно. Окна Айрис выходят на лужайку перед домом.
С. А.: Как и несколько других.
Ф. Р.: Ну, из ее окон все очень хорошо видно. Я зашла просто посмотреть. Я была обеспокоена.
С. А.: Разве не странно, что вы пошли в личную гардеробную миссис Эллингэм, когда ее там не было?
Ф. Р.: Я постоянно захожу в гардеробную Айрис.
С. А.: Даже без нее?
Ф. Р.: Да. Мне разрешено брать ее вещи.
