Переломным этапом любого детективного романа становится момент, когда на сцене появляется сыщик. В квартире Шерлока раздается дверной звонок. В холл шикарного отеля входит маленький бельгиец с напомаженными усами. Тихая старушка с корзинкой с вязанием приезжает в деревню к своей племяннице в тот самый момент, когда по округе начинают распространяться отравленные письма. Частный детектив возвращается в контору после ночной попойки и застает там женщину в шляпке с вуалью и сигаретой в руке. Вот тогда все и начинает меняться.
А теперь сыщик приехал в Эллингэмскую академию.
14 апреля 1936 года, 4.00
Когда Джордж Марш проехал через центральные ворота эллингэмского поместья, ему махнули рукой двое хмурых рабочих в спецодежде с револьверами. Они проводили взглядом его «форд», второй раз за несколько последних часов проезжающий по вихляющей дороге.
Альберт Эллингэм и Роберт Макензи ждали на обочине. Макензи кутался в пальто, а Эллингэм, казалось, вовсе не чувствовал холода. Когда машина остановилась, он рванул заднюю дверь и тут же отшатнулся.
– Что случилось? Где они? О боже, твое лицо! Что с ним?
Марш вылез из машины, и при свете фар они разглядели огромный кровоподтек на скуле, синяк у глаза и глубокий порез на левой щеке. Глаз почти весь заплыл, щека была покрыта засохшей кровью.
– Их там не было, – сказал Марш.
– Что значит не было? Ты их не видел?
– Я свернул к Уэст-Болтону, проехал чуть больше мили и увидел автомобиль поперек дороги. Остановился, вышел и попал в засаду. Они хотят еще двести тысяч. Ни Айрис, ни Элис там не было.
Роберт шумно вздохнул.
– Ты был прав, Роберт, – сказал Эллингэм. – Они хотят больше. И мы дадим им больше. Сколько у нас времени?
– Сутки, – ответил Марш. – Будет еще один звонок. Они велели ждать у телефонной будки на Черч-стрит сегодня в одиннадцать вечера. Они хотели, чтобы деньги привез ты, но мне удалось договориться, что это буду я.
– Вот теперь нам точно стоит позвонить в полицию и ФБР, – заметил Роберт Маршу. – Надо, чтобы кто-то разбудил Гувера. Так дальше нельзя.
– Они сказали, что ситуация ухудшилась, потому что вмешалась полиция, имея в виду меня.
– Конечно, они не хотят никакой полиции, – сказал Эллингэм. – И я смогу дать им все, что они попросят.
– Это так и будет продолжаться, – упорствовал Роберт. – Ты же неиссякаемый источник денег. Неужели не понимаешь?
Где-то поблизости глухо ухнула сова.
– Поговорим об этом внутри, – тихо проговорил Марш. – Голоса разносятся.
Гранд-Хаус затих, но не замер. Лампы в главном холле мигали и тускнели: с электричеством часто бывали перебои. Весь дом, казалось, пульсировал. Возле входной двери застыли еще два человека в комбинезонах с оружием наготове. Они настороженно посмотрели на хозяина и его спутников, и вид разбитого лица Марша не добавил им спокойствия. Монтгомери все еще ждал в холле.
– Мне принести воду и бинты, сэр? – спросил он.
– Что? – не понял Эллингэм, затем взглянул на Марша и торопливо махнул рукой: – Да-да, конечно, принеси.
В кабинете Эллингэм подошел к бару и трясущимися руками налил немного виски себе и детективу.
– Что вы сказали прислуге? – спросил Марш. – Они наверняка заметили отсутствие миссис Эллингэм и Элис.
– Сказали, виной опять прежняя угроза, – ответил Роберт. – Анархисты. Якобы миссис Эллингэм осталась ночевать в Берлингтоне у друзей, пока мы не разберемся с этим.
– Думаешь, все поверили? – усомнился Марш.
– Непохоже.
Какое-то время трое пребывали в молчании. Марш опустился в кресло. Эллингэм стоял перед камином, теребя лацкан пальто. Макензи сел за стол и снова взялся за письмо. Монтгомери принес бинты и воду, и Марш принялся вытирать лицо.
– Мы вернем их, – неожиданно зло проговорил Эллингэм. – Мы дадим им все, что они хотят. Айрис – сильная женщина и находчивая. Она справится.
– При всем моем уважении, – начал Роберт, – в этих обстоятельствах я должен говорить откровенно. Да, миссис Эллингэм находчива, а еще решительна, упряма и атлетична. Она чемпионка по плаванию и отличная лыжница. Неужели ты думаешь, что она позволит спокойно удерживать себя и дочь? Она будет сопротивляться. И это может плохо кончиться. Чем дольше мы откладываем вызов полиции, тем опаснее становится их положение.
– Но они уже показали, что будет, если вмешается полиция. Посмотри, что они сделали с Маршем! Мы справимся. Мы сможем дать им все без лишней шумихи.
– У нас может просто не остаться выбора, – ответил Роберт. – Даже если мы все сделаем правильно, ты думаешь, получится сохранить это в тайне? У нас в доме почти двадцать человек, а еще студенты, и утром приедет не меньше сотни рабочих. Каким образом при таком количестве глаз и ушей слухи не просочатся в газеты?
– Отмени все работы на этой неделе, и пусть людям заплатят.
– Но это не остановит разговоры. Наоборот. К обеду весь Берлингтон будет гудеть.
Эллингэм взглянул на Марша. Тот осторожно тянул ви´ски, морщась от боли в разбитых губах.
– Удастся достать эту сумму к завтрашнему утру? – спросил детектив.
– Банк Берлингтона не сможет выдать столько со счета, – задумчиво произнес Эллингэм. – Вот что, Роберт, разбуди кого-нибудь в Нью-Йорке, пусть придут в банк к открытию и отправят деньги сюда самолетом. Скоординируй все наши контакты. Деньги, пилоты. Я хочу, чтобы люди проснулись прямо сейчас. Я собираюсь сделать все необходимое, чтобы обезопасить поместье.
Когда Эллингэм вышел из кабинета, полицейский и секретарь переглянулись.
– Понимаю твое неодобрение, Макензи, – сказал Марш. – Мне тоже не нравится эта идея. Но думаю, прямо сейчас мы должны действовать только так.
– Это письмо… «В петлю сунуть, застрелить? Ударить финкой, яд подлить? С наилучшими пожеланиями, Лукавый». Человек, написавший эти строки, имеет в виду не похищение, а убийство.
– Следующие двадцать четыре часа мы будем действовать, как решили. Кто бы ни совершил это преступление, он хорошо знает поместье. И он наверняка за нами наблюдает. Если здесь появятся агенты ФБР, они могут занервничать и поступить опрометчиво. Мы сохраним спокойствие и сделаем так, как нам велели.
В дверях кабинета появился Эллингэм.
– Только что обнаружилось исчезновение одной студентки, Долорес Эпштейн, – торопливо проговорил он. – Надо прочесать всю местность. Это должно быть связано с похищением. Она хорошая девочка, не из тех, кто сбегает из школы. Господи, нужно защитить студентов! Нам нельзя проколоться. Нужно найти предлог, чтобы они на время покинули школу.
Роберт Макензи устало прикрыл глаза. Ощущение беспомощности, словно он наблюдает за стихийным бедствием и ничего не может поделать, нахлынуло на него.
