К сожалению, в полном объеме программу выполнить было невозможно даже при отсутствии сопротивления. Причины прагматические – недостаток средств. Советская экономика не требовала особо точных финансовых расчетов. Тем не менее опытные экономисты Госплана, с которыми Королёв обычно консультировался, предупреждали, что истинные цифры необходимых затрат не пройдут ни через Минфин, ни через Госплан.
Весь драматизм ситуации с финансированием хорошо иллюстрирует история, которую рассказал конструктор Борис Родионович Аксютин:
«Вспоминаю совещание, которое собрал С. П. Королев после полета в Пицунду к Н. С. Хрущёву, находившемуся там в это время на отдыхе. Этот полет был необходим для решения вопроса об ассигнованиях для работ по комплексу Н-1 (экспедиция на Луну). По возвращении из Пицунды он собрал совещание главных конструкторов у себя в кабинете. Все собрались, а его нет. Мы в недоумении ждем. Анатолий Петрович Абрамов, его заместитель, говорит, что Сергей Павлович в своем кабинете, сейчас должен прийти. Через некоторое время входит Сергей Павлович, ссутулившийся, рассеянно кивает головой, подходит к столу, садится, берется рукам за опущенную голову, сидит молча некоторое время и как бы про себя говорит раздумчиво, тихим голосом: “Упустим время, не наверстаем”, затем поднимает голову, видит сидящих, потряхивается и произносит: “Я пригласил вас, чтобы рассказать об итогах встречи с Никитой Сергеевичем. Он сказал: «У нас большие успехи в освоении космического пространства, наши боевые ракеты стоят на дежурстве. Мы никогда не жалели денег на эти дела. Сейчас есть и другие заботы. Нужны средства для подъема сельского хозяйства и животноводства. Вам надо поэкономить». Мы должны продумать мероприятия по удешевлению комплекса Н-1“».
В целях экономии решили делать «однопусковую» схему, без многочисленных и сложных стыковочных операций на орбитах. Сергей Королёв потребовал от проектантов проработки мероприятий по увеличению несущей способности ракеты «Н-1». Последовала серия предложений по доработкам, из которых основными были установка на первой ступени еще шести двигателей и появление, в отличие от американской схемы, четвертой и пятой ступеней – блока «Г» и блока «Д».
Стартовая масса «Н1-Л3» по новым предложениям возрастала до 2750 т. Все предложенные мероприятия позволяли увеличить массу полезного груза на «опорной» орбите с 75 до 93 т.
При таких изменениях в проекте действующие сроки начала летно-конструкторских испытаний в 1965 году выглядели абсурдными. Поэтому 19 июня 1964 года появилось правительственное постановление, разрешающее перенести сроки начала испытаний на 1966 год.
Однако все еще не было принципиального решения по лунной программе. Из-за этого тормозился процесс создания лунных кораблей, подготовки экипажей, строительства новых заводов и стартовых комплексов. Сергей Королёв и Мстислав Келдыш от имени Совета главных конструкторов обратились к Никите Хрущёву с прямым вопросом: «Летим или не летим на Луну?» Последовало указание: «Луну американцам не отдавать! Сколько надо средств, столько и найдем».
Наконец-то 3 августа 1964 года вышло историческое Постановление № 655–268 «О работах по исследованию Луны и космического пространства». Впервые на высшем уровне было заявлено, что «важнейшей задачей в исследовании космического пространства с помощью ракеты Н-1 является освоение Луны с высадкой экспедиций на ее поверхность и последующим их возвращением на Землю».
Получив вожделенное постановление, Сергей Королёв решил, не откладывая, собрать у себя широкое техническое совещание по проекту «Н1-Л3». Такое совещание состоялось 13 августа 1964 года. На него были приглашены все главные конструкторы, начальники главков госкомитетов, председатели совнархозов, участвующих в программе, сотрудники аппарата ЦК, командование ВВС и ракетных войск, космических средств Минобороны, представители Академии наук, руководители НИИ-4, НИИ-88 и полигона.
Именно на этом совещании была определена окончательная «однопусковая» схема советской лунной экспедиции. Выглядела она так. Ракета-носитель «Н-1» со стартовой массой около 2820 т стартует с полигона Тюра-Там и после окончания работы ракетных блоков «А», «Б» и «В» выводит на промежуточную околоземную круговую орбиту высотой 220 км лунный ракетный комплекс «ЛРК» массой 91,5 т с двумя космонавтами в спускаемом аппарате лунного орбитального корабля «ЛОК». Космонавты должны были совершать полет в спортивных костюмах без спасательных скафандров. На околоземной орбите включается двигатель блока «Г», и комплекс переводится на траекторию полета к Луне. Затем производится отделение отработавшего блока «Г», сброс нижнего и среднего переходников блока «Д». Космонавты приступают к выполнению программы полета, находясь в спускаемом аппарате и бытовом отсеке. В случае необходимости с помощью двигателей блока «Д» производится одна или несколько коррекций траектории движения «ЛРК». Время полета до Луны – 3,5 суток.
При подлете к Луне двигатель блока «Д» включается на торможение, и «ЛРК» переходит окололунную орбиту высотой 110 км. После коррекции комплекс переходит на эллиптическую орбиту с минимальной высотой 16 км. Затем оба космонавта перебираются в бытовой отсек «ЛОК», герметизируют его, надевают скафандры (пилот «ЛОК» – «Орлан», пилот «ЛК» – «Кречет-94»), затем разгерметизируют бытовой отсек и используют его в качестве шлюзовой камеры. Пилот «ЛК» переходит по поверхности бытового отсека, спускаемого аппарата и ракетного блока «И» к лунному кораблю, размещенному в цилиндрическом переходнике. В это время пилот «ЛОК» в скафандре «Орлан» находится на обрезе люка бытового отсека, подстраховывая командира. После того, как пилот «ЛК» занимает рабочее положение в кабине лунного корабля, производится выталкивание «ЛК» из цилиндрической оболочки по специальным направляющим, которые после этого отстреливаются от «ЛК». Затем производится сброс верхнего переходника блока «Д» и раскрытие посадочных стоек лунного посадочного устройства «ЛК». Пустая цилиндрическая оболочка «ЛК» отделяется от «ЛОК».
После ориентации «ЛК» включается на торможение двигатель блока «Д», и «ЛК» с блоком «Д» устремляется к Луне. При этом на высоте 3–4 км «ЛК» совершает мертвую петлю, а на высоте 1–3 километров производится отделение блока «Д» от «ЛК». Затем блок «Д» падает на поверхность Луны, а пилот «ЛК», используя автоматическое и ручное управление двигателями ориентации и регулируя тягу двигателя блока «Е», совершает посадочный маневр и мягкую посадку на поверхность Луны. Вся процедура от момента отделения блока «Д» до посадки занимала немногим более минуты, и поэтому возможности по маневрированию лунного корабля над поверхностью для выбора места посадки были ограничены несколькими сотнями метров. В случае невозможности мягкой посадки предполагалось увеличить тягу двигателя до максимальной и выводить «ЛК» на окололунную орбиту для встречи с «ЛОК». При нормальной посадке «ЛК» опускается на поверхность Луны с помощью лунного посадочного устройства, состоящего из кольца, окружающего блок «Е», и четырех посадочных опор, прикрепленных к кольцу.
После посадки лунного корабля пилот «ЛК», отдохнув и проверив системы корабля, открывает люк кабины и, спустившись по трапу, ступает на поверхность Луны. От падения на спину космонавта предохраняет легкий обруч, который он должен надеть сразу после выхода из «ЛК». Автономная система жизнеобеспечения скафандра «Кречет-94» позволяла космонавту находиться на поверхности Луны в течение четырех часов. За это время космонавт должен был установить на Луне научные приборы и государственный флаг СССР, собрать образцы лунного грунта, провести телевизионный репортаж, фото– и киносъемку района приземления. После возвращения в «ЛК» космонавт наполняет кабину воздухом, чтобы открыть шлем скафандра и принять пищу.
