– Я хочу уйти, – упрямо сказал я. – Отпустите меня.
– Ты обязательно уйдешь, – сказала мама. – Только не таким способом.
– Отпустите меня! – закричал я, чем вызвал удивление на лицах всех членов семьи.
И еще я разбудил малыша за стеной.
– Расскажи, почему ты так хочешь уйти.
– Потому что вы меня все время обманываете. – Я поднял голову и посмотрел прямо в глаза отцу. – Это не лучшее место на свете.
Папа вздохнул, убрал с себя руки мамы и бабушки и присел передо мной. Мою банку он переместил на кровать. А мне казалось, он ее не замечает.
– Ты должен понять, что мы делали это ради тебя.
Я нахмурился, не понимая, что это значит.
– Ты поверил, что это лучшее место на свете. – Он взял мою руку и ущипнул. – Помнишь?
Отец провел пальцем по тому же месту, что и в день, когда я впервые спросил, почему мы не можем выйти из подвала.
Тогда он объяснил, что в том мире много таких волдырей, какой был у меня после ожога. Той ночью я впервые очутился у входа в кухню.
– Конечно, я помню, – кивнул я.
Нос мамы свистнул.
Папа поцеловал место ожога, как и в тот вечер.
– Поэтому ты считаешь это место лучшим на земле. Нам удалось тебя убедить, чтобы ты был счастлив.
Я поднял руку, погладил рубцы на лице папы. И складку кожи, покрытую волосами. Улыбнулся ощущению, которое так нравилось мне, когда я был маленьким. Потом вспомнил все хорошее, что было в подвале, что сделало его лучшим местом на свете. Тепло от согревающего ладонь луча. Мамина рука, убиравшая края простыни под мой бок. Ее шершавая кожа, которую я чувствовал, когда она целовала меня в лоб. Запах бабушкиной ароматной пудры. Вкус морковного супа.
Я убрал ладонь от папиного лица. Приятные мысли улетучились.
– Вы никогда не говорили мне правду.
Папа опустил голову и прошептал:
– Прости, сын.
– Мы хотели, как лучше, – сказала мама. – Маленькие мальчики должны жить в семье.
Я обдумал ее слова.
– Но почему мы живем здесь?
Все промолчали. Я видел, как бабушка прижалась лбом к груди деда. Отец посмотрел на меня. Под складками обожженной кожи на его лице появились тени.
– Потому что мы не можем уйти из подвала, – ответил он.
– Но ты можешь, – вмешался дедушка. – И настало время тебе выйти отсюда.
– А почему вы не можете уйти?
Папа отвел взгляд. Он смотрел куда-то вдаль, сквозь меня. Наверное, в прошлое, оставшееся позади много-много лет назад.
– На все твои вопросы есть ответы, – произнес он после долгой паузы. – Еще будет время обо всем поговорить.
Я вытянул руку из-под его ладони, взял банку и поставил на колени, чтобы заполнить чем-то пространство между мной и папой.
– Я хочу знать правду, – сказал я и развернулся, свесил ноги с другой стороны кровати.
– Сынок…
– Вы никогда не отвечаете на мои вопросы!
– Будет лучше, если какие-то вещи ты узнаешь чуть…
– Только сестре я могу доверять!
Я почувствовал, как все напряглись, когда я вспомнил о ней. Даже воздух стал плотнее. Бабушка тяжело выдохнула. Выражение лица отца менялось, пока не превратилось в свирепую маску.
– Ну, конечно, – сказал он, выбрасывая руки к потолку. – Сестра! Это ее проделки. Что она тебе наговорила? – Я не успел решить, что ответить, как отец прошептал: – Вот пусть она тебе все и объяснит.
Отец, видимо, собирался искать ее в моей спальне, но, открыв дверь, увидел дочь, испуганно отпрянувшую от двери. Наверное, она подслушивала, прижимаясь ухом к холодной железной поверхности. Сестра оглядела всех по очереди, будто оценивая ситуацию, а потом метнулась к шкафу. Папа оказался быстрее. Он встал, преграждая ей путь.
– Даже не пытайся, – сказал он. – И надень маску. Здесь мальчик.
– Я вижу, что он здесь. Я не слепая. Это твоя мать слепая.
– Надень маску.
– Больше в ней нет необходимости. – Она удовлетворенно оглядела обеспокоенные лица. – Так ведь, маленький братик?
Все в комнате обменялись испуганными взглядами. Мама подошла ко мне и встала рядом. Она хотела закрыть мне глаза ладонью, в бессмысленной попытке сохранить мои ложные представления, но я тряхнул головой. Сестра воспользовалась замешательством и бросилась к шкафу. Отец схватил ее за руки, выкрутил их за спину.
– Не смотрите с таким испугом! – выкрикнула сестра. – Ваш сын уже видел мое лицо. Он знает, что вы заставили меня носить маску, чтобы скрыть, что огонь не обезобразил меня.
– А он знает, почему этого не произошло? – спросил отец.
Сестра не ответила, но посмотрела на меня:
– Что они тебе сказали? – Она подняла подбородок, изогнулась, чтобы ослабить давление рук отца на спину. – Что делали это все для твоего блага?
Я не знал, что ответить.
– Мы хотели, как лучше, – пробормотала мама.
– Лучше? – Улыбка на лице сестры превратилась в болезненную гримасу. – Так смотрите, чего вы добились.
Сестра смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Затем огляделась, будто указывала на весь подвал.
– Мы жили все вместе. – Отец склонился к самому ее уху. – У тебя есть два брата и семья, которую ты хотела разрушить.
– А теперь, когда дед умирает, вы решили отпустить мальчика?
– Он не умирает! – выкрикнула бабушка.
Отец сжал руками шею сестры, заставляя ее замолчать. Но услышанного мне было достаточно, чтобы все понять.
– Ты знала? – выдохнул я. – Ты знала, что они хотят дать мне уйти?
Сестра несколько раз моргнула между прядями, скрывавшими почти все ее лицо. Ресницы были как мухи, попавшие в паутину. Сестра дернулась, но не ответила.
– Конечно, знала, – произнес за нее отец. – Мы приняли решение, когда родился ребенок. Еще до того, как дедушка спустился и сообщил нам, что с ним случилось.
В ту ночь, когда я увидел в подвале Человека-сверчка. И описался от страха в общей комнате.
– Его здоровье лишь подтолкнуло нас действовать быстрее, – продолжал объяснять отец. – Но, похоже, твоя сестра задумала всех опередить.
– Ты знала, – повторил я, не сводя глаз с сестры. На этот раз я не спрашивал, я был уверен.
– Она хотела использовать тебя, чтобы рассказать людям о подвале, – заключил отец.
Я зажал рот ладонями.
– Никто не должен знать, что мы здесь, – взволнованно произнесла бабушка.
– Но она сказала, что вы сможете здесь остаться…
