– Что ты с ней сделал?
Его тяжелое дыхание заполнило неприятным запахом пространство между родителями, прижимавшимися друг к другу лбами.
– Я ухаживал за ней, – сказал мальчик. – Она была на камнях у скал. – Звук с присвистом вылетел в щель между зубами. – Она не двигалась. Но говорила. Со скалами. И со мной.
– Почему ты ничего не рассказал?
Мальчик молча моргал, будто ждал следующего вопроса, достойного ответа. Он выдохнул, и в воздухе появился запах горечи.
– У нас будет ребенок, – сказал он.
– Ребенок? – переспросила женщина.
– Ребенок, – подтвердил сын.
– Но как?
– Я его сделал. Вот так… – Сын задвигал тазом вперед и назад, вперед и назад… – У нее в животе появился ребенок, – прошептал он.
Женщина обхватила его за шею и надавила, заставляя прекратить отвратительную демонстрацию. Он вывернулся, запрокинул голову, издавая странный звук, похожий на мяуканье, и тут его мать вспомнила слова врача, рассказывавшего о возможных последствиях травмы.
Мальчик замолчал.
Родители опустили руки, разрывая объятия.
Четыре взрослых человека стояли и обменивались тяжелыми взглядами, необъяснимыми, как и мысли в голове мальчика. Гробовая тишина повисла в комнате, ее изредка нарушали лишь бьющие в окна струи дождя. Капли морской и дождевой воды собирались в тонкие ручейки на лице и теле девочки и стекали вниз, образуя маленькие лужицы на деревянном полу.
Женщина сняла плащ и встряхнула.
– Отойди, – сказала она сыну, попытавшемуся обхватить ее колени.
Под взглядами родных, она подошла к трупу и набросила дождевик, прикрывая тканью от головы до пояса. Рукава упали по обе стороны импровизированного савана. Мыском она подтолкнула их ближе к телу.
– Что нам теперь делать?
– Ты что предлагаешь? – спросил муж.
– А у нас есть выбор? – вмешался дед.
Поразмыслив несколько секунд, мужчина повторил вопрос:
– И все же что?
В скорбной тишине не прозвучало ни одного ответа.
– Как мы это объясним? – произнесла женщина, кивком указывая на мертвую девочку.
Бабушка покачнулась и ухватилась за перила лестницы, чтобы устоять на ногах.
– Это мой внук ее убил, – отчетливо произнесла она и сразу же повторила: – Девочку убил мой внук.
– Мы не можем утверждать, что это сделал он, – вмешался мужчина.
– Он не сделал ничего, чтобы ее спасти, – заключила женщина и прижала к груди сына.
– Сколько дней назад ты ее обнаружил?
Мальчик посмотрел на пальцы.
– Пять.
Мать повернулась к остальным, кивая, будто ответ сына подтверждал ее слова.
– И она с ним разговаривала, – продолжала женщина. – Иными словами, она была жива. Скорее всего, девочка упала с обрыва на выступ или камень внизу, а наш сын ее нашел…
Она замолчала, вспомнив, что за последние несколько дней мальчик дважды уходил из дому и его находили мокрым на дороге в город. Женщина опустила голову и закрыла глаза. Перед внутренним взором появилась фигура сына, нависшего над распластанным телом девочки, двигавшего вперед-назад бедрами.
– Бог мой, что же нам делать? – Она с шумом сглотнула и принялась тереть рукой шею. А потом напомнила остальным, будто они могли забыть, что о девочке говорили в каждом выпуске новостей. Она видела новости и когда нарезала морковь, перед дождем. Девочку искали все: и полиция, и пожарные. Группы добровольцев прочесывали остров. – Даже наша дочь расклеивала плакаты с ее фотографией, – вздохнула она, указывая на рулон, который ветер отбросил к стене гостиной.
Мужчина посмотрел на жену и приложил палец к губам.
– Надо сделать так, чтобы его сестра ни о чем не узнала.
– Необходимо что-то решать, – кивнула женщина.
– Наш сын несовершеннолетний, – размышлял вслух мужчина. – К тому же он болен. Что ему может грозить?
– Исчезновение девочки наделало много шума. Представь, что будет, если люди в городе узнают, что в ее смерти виновен наш сын? – Она тряхнула головой, прогоняя страшные мысли. – Его жизнь будет сломана. Уже второй раз.
Она подняла на мужа полные тоски глаза, вспомнив, как сын прощался с ней днем, незадолго до несчастья.
– Он будет последним. Этого люди ему никогда не простят. – Женщина закусила губу, чтобы не расплакаться. – Как несправедливо… Второй раз…
Мужчина же думал о юридической процедуре, грозящей сыну. Будущее мальчика, отвергнутого обществом, он представлял себе очень хорошо. Будущее, которое было определено судьбой в момент его падения, люди способны сделать еще ужаснее. Он посмотрел на сидевшего у трупа сына, гладившего рукой светлый хвост волос, и вспомнил жизнерадостного мальчишку, выдумщика, наделенного богатым воображением, любившего играть с чучелом из соломы – Страшилой из его любимой книжки. Его смастерила для внука бабушка, и он очень смешно переставлял человечка, будто тот ходил вокруг его тарелки с кашей, приготовленной на завтрак. Нежданный поворот судьбы сделал его самого похожим на любимого героя.
– Как несправедливо, он не заслужил такого, – твердила женщина.
– Девочка тоже не заслужила такой участи, – произнес дедушка. – У нее тоже есть семья.
Он сделал шаг вперед, под его подошвами скрипнули песчинки, которые мать стряхнула с волос мальчика. Дедушка прошелся по комнате, ступая по грязному ковру, и остановился у телефона на полу у столика. Он присел, и колени его хрустнули. Подтолкнув очки, сползшие по носу, он взял аппарат и потянул за шнур трубки. Когда она оказалась в его руках, он приложил ее к уху. Услышав гудок, встал. Колени опять хрустнули.
– Что ты намерен делать? – спросила женщина.
Дед ответил не сразу. Он поставил телефон на место и прижал трубку плечом к уху.
– Лучше всего в такой ситуации поступить так, как должно, – ответил он. Прижав палец к отверстию на диске, он повернул его.
– Не звони. Пожалуйста, – взмолилась женщина. – Это же твой внук.
Диск с треском вернулся в исходное положение.
– Подумай, что будет с твоим внуком, – продолжала женщина.
Дед не ответил и опять повернул диск.
– Он же не отвечает за свои действия.
Диск стал выкручиваться в обратную сторону. Дед быстро набрал третью цифру, прежде чем его невестка успела что-то еще сказать. Он опять поправил очки и склонился к телефону, чтобы лучше разглядеть цифры.
– Девочка ведь мертва, – не умолкала женщина. Дед нашел нужную цифру и ткнул в нее пальцем. – А у твоего внука впереди вся жизнь.
Палец дрогнул. Ноготь царапнул пластик циферблата. Через секунду, успокоившись, он резко повернул диск.
