– Будет что почитать в кровати, пока ты на самом деле не устанешь, – вмешалась бабушка.
Она подмигнула мне, и подозрительное выражение лица исчезло, будто его и не было.
Я открыл книгу на первой странице и положил на пол у кровати. Она показалась мне похожей на палатку для подвальных крыс. Потом я вылез из-под простыни и надел одежду, похожую на форму мальчика в книжке.
Из коридора послышались шаги.
Я нырнул в кровать и накрылся простыней, не забыв подхватить книгу с пола.
В комнату вошла мама.
– И с каких пор ты ложишься, не поцеловав меня? – Она села на край, погрозила мне пальцем и опустила книгу. – И почему ты спишь в футболке?
Не сообразив, что ответить, я решил озадачить ее встречным вопросом:
– А мы живем в центре Земли?
– Мы ведь уже разобрались, что это не так.
Мне ужасно хотелось рассказать ей все, что я узнал: мой племянник – сын папы, а папа делает сестре больно и кровь из носа у нее пошла тоже из-за папы.
– Мама…
Я замолчал, вспомнив о клятве именем Того, Кто Выше Всех. Звуки превратились в металл и так и остались на губах. Язык стал тяжелым.
– Да…
Тот, Кто Выше Всех, мог перестать посылать нам продукты. Из-за меня вся семья могла остаться без еды и умереть.
– Могут ли представители одной семейной группы у млекопитающих спариваться и заводить потомство?
Мама не ответила.
– Почему ты спрашиваешь?
Я пожал плечами.
– Я прочитал в книге о животных, что они так не делают.
– Нет, не делают, – подтвердила мама и склонилась, чтобы поцеловать меня. – Это нехорошо, – добавила она шепотом. – Но иногда такое случается.
Тогда я понял, что сестра сказала правду. И мама обо всем знала.
– По-моему, кто-то не почистил зубы перед сном, – продолжала она. – От тебя пахнет пюре. Вставай. Это займет всего две минуты.
– А детеныши других млекопитающих чистят зубы? – ляпнул я первое, что пришло в голову.
– Ладно, ты выиграл, – улыбнулась мама. – Но я позволяю тебе отступить от правила только сегодня. Не понимаю, к чему ты завел этот разговор о млекопитающих, мне казалось, ты увлечен своими жуками.
У выхода она повернулась и спросила, оставить ли свет включенным.
– Да, я немного почитаю.
Как только закрылась дверь, я опустил книгу на пол, выбрался из кровати и положил подушку под простыню так, чтобы было похоже на очертания тела. Брат не заметит моего отсутствия, даже если я исчезну вместе с кроватью, он пребывает в каком-то своем мире, но родители могут заглянуть и проверить, сплю ли я. Открыв ящик, я достал банку со светлячками. Они засветились, словно подмигивали мне по очереди, должно быть, нервничали, как и я, перед сложной шпионской операцией.
– Нам пора, – прошептал я им.
Прежде чем открыть дверь, я выключил свет и прислушался. В кухне лилась вода. В общей комнате разговаривали. Брат громко обсуждал с отцом, какой фильм им посмотреть. Я бесшумно пересек коридор. В спальне сестры было темно, но ребенок не плакал. Мама была права, когда говорила, что лучший способ победить страх – посмотреть ему в глаза.
Я постучал по крышке банки, светлячки вспыхнули, освещая часть помещения. Копируя одно из движений, описанных в книге, выполнять которое тренировался весь день, я перекатился по полу к кровати сестры и стал заползать под нее. Сначала ноги, потом туловище и, наконец, голова. Я помогал себе свободной рукой и справился довольно ловко. Я лег на живот, поставил банку рядом с головой, положил руки на пол одну на другую и опустил на них голову.
– Отключитесь, – сказал я светлячкам. – Нам надо привыкнуть к темноте.
Несколько секунд я ничего не видел, кроме черной пелены перед глазами, но потом стал различать очертания предметов. Первым стали проявляться вертикальные линии, зависшие в воздухе прямо передо мной. Потом у них появилось основание, и вскоре я видел детскую колыбель целиком.
Сам малыш был темным пятном. Я разглядел кровать бабушки и даже полосы на полу вокруг ее ножек, прочерченные за долгое время. Пол был своего рода кожей подвала, и время состарило его и изменило, как и лица всех моих родных. Пыль и крошки бетона. Я хорошо их видел и чувствовал запах.
Глубоко вздохнув, я стал ждать.
Пока наконец не открылась дверь.
19
Я сразу узнал шарканье тапочек бабули и уловил запах пудры. Я затаил дыхание, потому что она могла меня услышать. Тапки появились у меня перед глазами и были похожи на двух страшных грызунов. Остановившись у колыбели, бабушка медленно пошла к своей кровати.
Скрипнули пружины, растягиваясь под ее весом, и я позволил себе вздохнуть.
Я слышал, как она открыла ящик тумбочки, и в руках ее появились четки – я сразу понял это по звуку. Она стала молиться, слова слетали с губ и шелестели, как крылья бражника. Благодаря этому я мог свободно дышать.
Прежде чем закончить, бабушка произнесла странную фразу:
– Забери у меня дни и отдай ему.
Звук поцелуя означал, что бабушка дала какую-то клятву Тому, Кто Выше Всех.
– Тебе не надо об этом просить, – раздался, к моему удивлению, мамин голос. Оказывается, она вошла в комнату, пока бабушка молилась. Мама включила свет. – Я уверена, у него впереди много-много дней. Вот увидишь. – Она села на кровать рядом с бабушкой.
– Видит Бог, я хочу, чтобы ты оказалась права, – ответила бабушка. – Но он уже стар. Мы оба старые. Врач давно объяснил ему, чего ожидать. Он делал все возможное целых десять лет, но…
Мама обняла бабушку за плечи.
– …и я не хочу быть здесь, когда его не станет, – закончила бабушка, всхлипывая.
Я не представлял, о чем они говорят.
– Все образуется, – сказала мама. – Я уверена, у него впереди еще годы жизни. Он сильный.
Я услышал звук поцелуя.
– И твой сын в этом уверен. Поэтому он и хочет устроить переезд деда. Решать ему. Никому из нас не суждено узнать, как лучше, но…
Заплакал ребенок, и мама встала. Разговор прервался. Мама склонилась над младенцем.
– Что с ним? – спросила бабушка.
Мама принялась тихо его убаюкивать. Малыш перестал громко плакать, лишь тихонько хныкал.
– Знаешь, наш мальчик задал мне сегодня очень странный вопрос, – произнесла мама.
Я навострил уши, поняв, что заговорили обо мне.
– Странный? – рассеянно спросила бабушка.
– О животных. О том… – Она помолчала, видимо вспоминая. – Могут ли члены одной семьи млекопитающих иметь потомство.
