На мою голую коленку упала слеза.
Я заплакал громко, как мой маленький племянник.
Словно мое место было рядом с ним в колыбели.
16
Позже мама пришла ко мне в спальню.
Я сидел в постели, прислонившись спиной к стене, прикрывшись простыней до пояса, и рассматривал картинки в своей книге о насекомых. Благодаря этой книге я узнал о стрекозе, прежде чем ее увидел. И о сверчке. И о бабочках. Я выучил названия почти всех насекомых, о которых рассказывалось на этих страницах. Однажды я пошутил над бабушкой, попытался убедить ее, что выучил латынь, и стал перечислять все названия насекомых по порядку. Actias selene, Inachis io, Colias crocea. Я тараторил без остановки, даже задал вопрос названием одного вида и ответил названием другого. Со стороны моя речь звучала вполне гладко. Saturnia pyri? Acherontia atropos.
– Ты меня не одурачишь, – сказала бабуля, выслушав все термины до последнего. – Уверена, это слова из твоей книжки о насекомых.
Когда мама отворила дверь, я как раз открыл страницу с фотографиями жуков-светляков. На одной жук сидел на травинке, растущей среди собратьев на берегу озера. Огонек слабо отражался в поверхности воды. Светлячки стали моими любимцами с первого дня, когда папа подарил мне книгу.
Я был уверен, что нет существа более удивительного, чем то, которое может само вырабатывать свет.
– Бабушка говорит, ты плакал, – сказала мама, приоткрыв дверь и просунув голову в узкую щель. Вспышки света на экране освещали комнату, как молнии.
Я не ответил, настолько был поглощен изображением светляка со светящимся зеленым брюшком.
– Неужели эти жуки действительно сами производят свет? – спросил я отца в тот день, когда он достал для меня книгу с полки.
Это было еще тогда, когда он позволял мне скакать, как ковбой, и не наказывал, заставляя спать в ванне.
– Как тебе сказать, – ответил папа. – Лично мне кажется, они получают свет от самого солнца. Днем они напитываются энергией, а вечером отдают ее.
Потом я спросил его, солнечный ли это свет проникает в нашу большую комнату сквозь щель в потолке? Отец не ответил, просто встал и вышел, оставив меня одного.
Чуть позже я выяснил, что папа ошибался, светляки действительно вырабатывали свет сами, благодаря химическим процессам в их организме. Не все, что говорил отец, было правдой.
– Я хотела узнать: ты плакал? – задала вопрос мама.
Я покачал головой.
– Но бабушка сказала, что ты плакал в ее комнате.
Я провел ладошкой по зеленому брюшку жука на глянцевой картинке. И этот свет ненастоящий.
Мама подошла к моей кровати.
– Не расскажешь мне, что случилось?
Я касался картинки той же рукой, которую сжала и обмотала четками моя сестра, когда взяла клятву.
– Ничего.
И сразу подумал о малыше. Вспомнил день, когда сестра рожала на столе в общей комнате. О том, как плач младенца раздражал отца. Он ведь никогда не брал ребенка на руки. Горло сжалось до боли.
– Эй, что с тобой? – спросила мама. – Почему ты сейчас плачешь?
Она похлопала меня по ноге, призывая подвинуться и освободить место для нее. Мама села, голова ее почти касалась матраса койки брата. Она погладила меня по щеке.
– Это из-за того, что ты живешь здесь?
Я замотал головой.
– Здесь мой дом, я хочу жить вместе со всеми вами.
Нос тихо свистнул.
– В чем же причина?
Я подумал пару секунд и ответил:
– Вы меня обманываете.
– Что ты такое говоришь?
Мне ведь так никто и не объяснил, кто был отцом ребенка сестры.
– Вы все знали, что Человека-сверчка не существует, что дверь в кухне не открывается. Вы знаете больше, чем мне говорите.
– Что ж, так поступают все родители. Это наша обязанность. Все родители знают намного больше, чем их маленькие дети.
– Я тоже хочу знать все.
– Поверь, в жизни есть вещи, которые совсем неприятно знать.
– Какие?
Мама вздохнула.
– Всему свое время, сынок.
– Видишь? Ты говоришь мне только то, что считаешь нужным сказать.
Я положил книгу себе на грудь, скрестил сверху руки и отвернулся.
– Хорошо. – Мама хлопнула в ладоши. – Спрашивай все, что хочешь. Обещаю, отвечу только правду.
Она повернула мою голову к себе и улыбнулась. Глаз ее привычно закрылся. Свет разбросал тени под складками на ее лице.
– Но только на один вопрос, – добавила мама.
Я вернул книгу на колени и перелистнул несколько страниц.
– Наверху живут все эти насекомые?
Мама кивнула.
– Все-все?
Она опять кивнула.
– А я смогу их однажды увидеть?
Мама подняла вверх палец.
– Ты мог получить ответ только на один вопрос, – нараспев произнесла она.
– Я смогу их увидеть? – упрямо повторил я.
Мама вздохнула и потрепала меня по голове.
– Ты ведь уже их видишь. – Она указала на книгу.
– Я имел в виду, по-настоящему, вживую. – Я произнес каждое слово отчетливо, выделяя интонацией, чтобы мама поняла, что я имею в виду. Она уже и так все знала.
– Ты не увидишь их, даже если выйдешь отсюда.
– Почему?
– Невозможно увидеть все сразу. Люди узнают о многих вещах лишь по книгам. Как ты сейчас.
Мама научила меня читать и писать. С помощью сестры я освоил математику. Географию объяснял отец.
– Ты не видишь этих жуков, но это вовсе не означает, что они для тебя не существуют. Они существуют здесь. – Она коснулась моего виска. – И здесь. – Палец ткнул меня в грудь. – Это самое главное.
Я улыбнулся.
– Там, наверху, есть люди, которые умирают, так и не увидев моря, – продолжала мама. – При этом многие живут совсем недалеко от него. – Она прижала ладонь к моей груди. – Будь мы сейчас наверху, ничего бы не изменилось. Я укладывала бы тебя спать, ты бы читал свою книгу о насекомых и наверняка спрашивал бы, почему не видел ни одной из этих удивительных бабочек.
Мама подцепила пальцем страницы книги и открыла ее на самой первой, где была изображена салатового цвета бабочка с двумя хвостиками внизу на крыльях. Actias luna.
– Думаешь, их многие видели? Смотри, она похожа на воздушного змея. Поверь, я никогда не видела такую бабочку вживую. И почти никто не видел.
Я задумался, выпятив нижнюю губу, потом произнес:
