К счастью, папа быстро вышел, снял с шеи ключ и стал отпирать дверь своей комнаты. Через несколько секунд он появился вновь и направился в ванную. Звякнули по штанге металлические кольца, когда он одернул шторку, скрипнули дверцы тумбы под раковиной. Папа открыл и шкаф с полотенцами, банными принадлежностями и аптечкой.
Отец медленно прошел по коридору и встал в дверном проеме комнаты сестры, повернувшись прямо ко мне.
– Кто это сделал? – спросил он и повернулся к моей сестре, будто вопрос относился и к ней.
Мы оба молчали.
– Кто? – не отступал отец.
Брат вышел из общей комнаты и встал за спиной мамы.
– Оставь их, – сказала с дивана бабушка.
Мама покрутила метлу.
– Что ты хочешь узнать? – обратилась она к папе.
Папа вздохнул и посмотрел на нас обоих.
– Пусть он расскажет тебе, где яд. – Отец кивком указал на меня, потом на сестру. – Или она. Я разложил его по всему дому. В каждый угол. Кроме ванной. Сейчас там только один кубик. Разве я не велел тебе положить его везде? Кто посмел ослушаться и пойти против правил этой семьи?
Мы все молчали.
– Иди сюда. – Отец вошел в спальню сестры. – Положи ребенка.
Мама всунула метлу в руку брата и поспешила взять малыша. Отец появился через секунду, он тащил за руку сестру. Я не успел понять, что происходит, когда он крепко сжал мое запястье и поволок нас обоих в ванную.
– Вот здесь я отдал тебе коробку и показал, куда положить кубики яда. – Он ткнул пальцем в каждое из трех мест. – Почему только один лежит за дверью?
– Может, остальное съели крысы? – предположила мама. – Или…
Папа взглянул на нее так, что она сразу замолчала.
– Это все он, – сказала сестра. Я видел, как губы ее под маской растянулись в кривой улыбке. – Ты ведь ему отдал коробку.
Я вспомнил, как писал и смотрел на коробку, вспомнил отражение сестры в зеркале. Тогда вода размыла его, словно поток дождя.
– Разве это было не твое задание?
Сестра сказала правду, поэтому я кивнул так, как делают люди, признавшие свою вину, – низко опустив голову.
– И я все сделал, – добавил я. – Положил точно туда, куда ты велел. Папа, я клянусь, я все выполнил.
– Не лги мне.
– Я не лгу.
Сестра гортанно рассмеялась.
– Точно врет, – заявила она и пошевелила в воздухе двумя пальцами. – Или у кубиков яда появились ножки, и они убежали.
– Помолчи! – рявкнул отец.
– Он вреееет! Он вреееет! – затянул из коридора брат. – Он вреееет!
– Папа, я клянусь!
– Врееет!
– Я отлично все помню! – заныл я.
Сестра захохотала и замолкла лишь тогда, когда отец схватил ее за шею и крепко сжал пальцами. Он поволок ее по коридору в спальню.
– Мне больно! – как мне показалось, выкрикнула она, хотя звуки было сложно разобрать.
Вернувшись, отец кивком подозвал маму и захлопнул дверь.
Ребенок опять заплакал.
– И успокой ребенка! – крикнул он. – Ты не выйдешь, пока…
– Позвольте мне войти. – Никто даже не заметил, как в коридоре появилась бабушка. Она приложила изуродованную огнем руку к двери и повторила: – Позвольте. – Бабуля вела себя спокойно, но одно ее присутствие невольно принижало значимость отца. – Мне надо войти. Это ведь и моя комната.
Папа, видимо, колебался, но все же отошел в сторону, открывая путь.
Бабушка повернула ручку, и плач ребенка вырвался наружу.
– Благодарю, – кивнула бабушка. – И спокойной ночи.
Дверь она закрыла за собой с особой осторожностью.
Отец перевел взгляд на меня.
– Теперь я ни о чем не смогу тебя попросить.
Он оказался рядом, сделав всего один шаг, и сразу присел на корточки напротив. Пальцем он повернул мою голову так, чтобы мы оба смотрели в сторону ванной.
– Как думаешь, удобно спать в ванне?
– Прошу тебя, – взмолилась мама. – В таких мерах нет необходимости.
Отец затолкал меня в ванную. Я переминался с ноги на ногу на холодном полу.
– Что скажешь, думаешь, здесь удобно?
Я пожал плечами.
– Вот завтра мне и расскажешь.
Он вышел и закрыл дверь.
13
Меня разбудили непривычные удары. Я лежал на спине, навострив уши и прижав ступни к холодному дну ванны. Вдруг это Человек-сверчок переставляет свой мешок? Бух, бух… На этот раз звук шел от двери. Кто-то стучался. Я подождал пару секунд, высунул голову и осторожно отодвинул край занавески, чтобы не звякнули металлические кольца. Дверь отворилась, но не с тем звуком, когда распахивалась широко, а чуть приоткрывалась.
Мои глаза, привыкшие к темноте, легко разглядели очертания фигуры. Не разобрав, кто это, я услышал знакомое шуршание ткани одежды и улыбнулся.
Выбираясь из ванны, я поднял руки вверх, чтобы не задеть шторку, и, не опуская их, затаив дыхание, пошел к двери. Вытянув руки, я нащупал что-то мягкое.
И похлопал, проверяя.
Моя подушка.
Я хорошо помнил, каков на ощупь наполнитель, которым она была набита, хотя и не представлял, что это. Наткнувшись на руку, я погладил знакомые складки кожи. Шрам между двумя суставами, кружок обгоревшей кожи у основания большого пальца и выпуклый шрам на запястье. Это была рука моей мамы.
Я сжал ее, не желая отпускать. Снаружи послышался свист, и дверь закрылась.
Я вернулся в ванну.
Задернул шторку и лег.
Обняв руками теплую подушку, я наконец заснул.
Меня разбудил шум льющейся в раковину воды. Кто-то по ту сторону шторы включил ее, но не зажег свет. Из всей семьи только бабушка стала бы умываться в темноте. Я вдохнул и ощутил запах пудры. Потом услышал покашливание, которое сразу узнал. Это была не бабушка, а сестра. Она единственная не знала, что папа наказал меня и отправил спать в ванную. Значит, ей неизвестно, что я здесь. Поэтому она вошла не постучав. Но почему она не включила свет?
Сестра опять закашлялась. Я прислушался. Звуки не похожи на обычный кашель, он суше, это, скорее, приступы рвоты. Я думал, сестру сейчас вырвет в раковину, но нет. Она тихо застонала и тяжело задышала. Может, она плачет? Она сильнее выкрутила кран, раздался скрип, после которого вода начинает литься сильнее. Если бы шторка не была закрыта, несколько капель долетели бы до меня. Раздалось бульканье и шум потока воды, а потом стон и всхлипы. Они повторились несколько раз. Я уже хотел отодвинуть шторку и украдкой посмотреть, что происходит, оторвал руку, прилипшую к краю ванны, но этот приглушенный звук заставил меня остановиться. Сестре ведь неизвестно, что я здесь, она уверена, что я сплю в своей кровати, поэтому на ней может не быть маски. Возможно, в темноте мне повезет и не увидеть ее искалеченное лицо, но вдруг я смогу разглядеть отдельные черты? Например, плоский безносый профиль. Послышался звук скользнувшего из мыльницы куска мыла. Она была в форме рыбки, поднявшей вверх плавники. Чешуйчатая керамическая поверхность ударилась о раковину, склизкий звук вращающегося в руках куска не прекращался очень долго. Что это сестра делает? Она моет руки дольше, чем мама после того, как нарезает чеснок.
