«А ему и нужен-то был от тебя минет без осуждения. И без стервозных комментариев», – хочется сказать мне, но я прикусываю язык.
У Холли и Джесс разочарованные лица. Какое-то время нечего ждать продолжения сериала. Кейп был их бойфрендом почти в той же мере, что и Мередит.
– Ты уверена, Мередит? – осторожно спрашивает Холли. – Он, наверное, изо всех сил старается, как лучше.
– Значит, мало старается, – стервозно отрезает Мередит.
Только я знаю причину такого тона. Скорее всего за ее короткую, чересчур защищенную жизнь ее ни разу не бросали.
– Я сказала ему, мол, поищи девчонку, которая будет с этим мириться, – говорит она, туша сигарету. – Давайте закругляться с этим скучным разговором. У меня уйма домашки.
Мы с Холли никогда не видели, чтобы Мередит занималась. Похоже, ситуация действительно серьезная. Мы понимаем, что лучше оставить ее в покое.
18. Две недели спустя
Октябрь 1983
Миновали две недели, а Кейп так и не пришел в Брайт навестить Мередит. Она цепляется за свою байку, дескать расставание это ее идея, но я подмечаю, что она утрачивает свою обычную самоуверенность. Ее пятнадцатилетнее тело словно бы чуток обвисает. Это малость портит ей внешность, и я вдруг осознаю, что у по-настоящему красивых людей внутри некий моторчик, который генерирует внешние эффекты. Когда энергия идет на спад, красивые люди уже не так ярко сияют. Ей явно пора подыскать себе другого парня, но она как будто не способна признать, что потерпела крах с Кейпом, и двигаться дальше.
В тот день на уроке английского Лоуэлл передает мне записку. Я узнаю почерк по строчкам стихотворения. Кейп! На листке написано всего лишь:
«Беттина,
приходи сегодня ко мне в комнату в полночь, если сможешь. Дай знать Лоуэллу».
С той ночи, как я сделала ему минет, я не оставалась наедине с Кейпом. Я несколько раз приходила в Уэнтингтон к Джейку, и наш секс становился все более бурным. Он хлестал меня ремнем, затягивал у меня на шее школьный галстук так, что я почти теряла сознание, и грозил обрезать мне волосы. Необъяснимо, но мне было не страшно, а скучно. Между нами так и не возникло никаких чувств, и само времяпрепровождение все больше воспринимается как некая изощренная форма физкультуры.
– Ну и? – спрашивает ждущий моего ответа Лоуэлл.
– Скажи Кейпу, да. Но просто чтобы ты знал, Кейпу до тебя далеко.
Это моя попытка пофлиртовать, и в ней нет ничего от веселой легкости, которая так хорошо дается Лоуэллу. Это как когда я рассказываю анекдоты Бэбс. Она почти никогда не смеется.
Трудно высидеть на уроках и за домашним заданием. Время ползет, практически откатывается назад, пока меня занимают мысли о том, что я снова пойду к Кейпу.
Тем вечером у себя в комнате я перебираю, что бы мне надеть. Я хочу одеваться как Мередит, но у меня нет ни юбок от «Лоры Эшли», ни красивых футболок в обтяжку. Самое женственное, что я могу придумать, – основательно опрыскаться духами «Коко». Я надеваю черные брюки и футболку от «Агнес Б.»: тот же наряд, в котором я в первый вечер пошла к Джейку. Такой наряд едва ли можно считать самым подходящим для соблазнения. Но я не хочу выглядеть так, словно на что-то рассчитываю, словно слишком стараюсь. Поведение Кейпа, когда он в последний раз приходил в Брайт, поумерило мои надежды. Я одеваюсь тихо, чтобы не разбудить Холли. Поскольку Мередит и Кейп расстались, с полуночными посиделками покончено и к половине одиннадцатого Холли обычно уже в кроватке. Мамочка бы ею гордилась.
Я крадусь в Уэнтингтон. На мгновение мне становится страшно: а как Джейк среагирует на то, что я снова пользуюсь его окном, чтобы попасть в комнату Кейпа? Он просто разрешит мне прийти? Я стучу в стекло, но в комнате темно.
«Ну же, Джейк, – думаю я, – не подведи меня». Я стучу снова, на сей раз громче. В комнате как будто какое-то шевеление, потом за стеклом возникает лицо Джейка. Он медленно открывает окно.
– Беттина, – говорит он, – ты не говорила, что придешь.
Мне неловко.
– На самом деле очередная записка от Мередит, – лгу я. – Мне нужно наверх.
– Ну, тогда спускайся ко мне, когда закончишь.
Интересно, он мне поверил?
Конечно.
Я поднимаюсь по лестнице в комнату Кейпа. На сей раз я официально приглашена. Я тихонько стучу в дверь.
Кейп открывает.
На нем снова джинсы, мокасины и белая футболка. Поверить не могу, какой он красивый, даже красивее Мака. Возможно, потому что мы одного возраста и он для меня доступен.
– Беттина, – медленно произносит он, когда я переступаю порог. – Я хотел поблагодарить тебя, что передала мне слова Мередит. Ты, наверное, знаешь, что мы расстались.
– Знаю, – говорю я. – Вот только она всем сказала, что это ее идея. Что ты чересчур к ней липнешь.
Кейпа это задевает, он опять – в который уже раз? – не готов к жестокости Мередит. Я знаю, что поступаю дурно, пересказывая ее слова Кейпу, но это как будто подпитывает его обиду на Мередит. Он мешкает, потом берет себя в руки.
– Мы оба знаем, что это ложь. – Он поддергивает джинсы и, поддев носком одного другой, сбрасывает мокасины и чуть сильнее, чем следовало бы, бросает к сторону шкафа. А я невольно думаю про то, что в петельках там пенни. И о том, какие они ценные. Я слишком занята мыслями о них, чтобы ответить.
– И вообще это не важно, – продолжает он.
– Зачем тебе понадобилось, чтобы я пришла в твою комнату среди ночи? Почему бы просто не сказать мне днем?
– Я знаю, как устроена Мередит. Даже если бы она не увидела, как я с тобой разговариваю, ей настучала бы какая-нибудь ее подружка. И тогда твоя жизнь в Брайте превратилась бы в ад.
– Да? Спасибо, но я могу за себя постоять. – Я разочарована, что вся суть этой встречи снова разговоры про Мередит.
– На самом деле, – говорит Кейп, – я хотел бы отплатить тебе за тот раз.
– Как? – Он что, хочет поласкать «мою я»?
– Я подумал… Я мог бы попробовать…
Попробовать что? Теперь мне стало любопытно, но мне не хочется на него давить. Не дай бог, он придумал какое-то кви-про-кво.
– Не бери в голову.
Я сажусь на его кровать и замечаю на тумбочке часы на черном ремешке крокодиловой кожи. Концы ремешка загибаются вверх, точно обхватывают невидимое запястье.
– Кейп? Можно мне померить твои часы?
– Зачем? – растерянно спрашивает он.
Я беру их, взвешиваю на ладони, переворачиваю посмотреть, что на обратной стороне.
– Они принадлежали твоему отцу, да?
– Откуда ты знаешь?
Я надеваю часы, пусть даже он не дал мне разрешения.
