Кейп пытается запустить руку мне под футболку, коснуться моей груди, но я отталкиваю его руку. Он пытается погладить меня по спине, но я поворачиваюсь на бок, чтобы ему помешать. Наконец он оставляет попытки доставить мне удовольствие и просто гладит по волосам. Я полностью сосредотачиваюсь на его пенисе. Я невольно вспоминаю Мака. Интересно, приходило ли ему когда-нибудь в голову, что я буду лизать член его сына? Будь он жив, он прислал бы мне предписание «прекратить и впредь воздержаться»? И пока я занята этими мыслями, Кейп кончает, выбрасывает свою «горячую салатную заправку» мне в глотку. Он не плачет. Я глотаю, отмечая тем самым конец нашего эксперимента, и сажусь на кровати. С полминуты он лежит, глядя на меня, потом натягивает трусы.
– Ты часто это делаешь, Беттина?
– Нет. Видишь, ты не плакал.
– Серьезно. Почему ты это предложила?
– Чтобы доказать, что тебя незаслуженно обвиняли.
– Я все равно не понимаю.
– Не бери в голову. Тебе же лучше.
– Да… но…
– Не о чем говорить.
– Беттина?
– Да?
– Скажи мне, Мередит правда такая сучка?
Я молчу. Даже не киваю. Мне все еще хочется его защитить, но что еще я могу сделать? Ему придется самому делать выводы.
Он садится, переводит дух. Его кровать почти даже не смята. Кейп без рубашки, но вся сцена смотрится скорее как «до», чем «после». Словно мы просто сидели и разговаривали. Ничего больше.
Дверь открывается. Мы с Кейпом разом встаем. На пороге Лоуэлл. На нем джинсы, «нью бэлансы» и застиранная рубашка поло. Он смотрит на нас удивленно. Он ожидал увидеть тут не меня, а Мередит. Но для парней вроде него неловких ситуаций не бывает. Мне даже приходит в голову, а не выдумал ли он ту историю про падение и слезы, которую написал по заданию Доналдсона.
– Привет, Беттина! – говорит он. – Знаю, что ты ни за что на свете не пришла бы к моему идиоту-соседу. Наверное, я опоздал. Прости, что заставил тебя ждать.
Он что, серьезно? Неужели я ему хоть сколько-то нравлюсь? Но я просто не могу представить себе, как мы с Мередит сидим в Оукли и обедаем с этими двумя красивыми парнями. Мередит готова меня терпеть, но никогда бы не позволила встречаться с парнем вроде Лоуэлла. Это было бы все равно что ловить рыбу в ее пруду.
– Заткнись, Лоуэлл, – говорит Кейп. – Беттина дружит с Мередит и принесла от нее записку.
– Вот не повезло. И будь у тебя хоть толика мозгов, ты давно бы переметнулся.
Он правда думает, что я лучше Мередит, или надо мной потешается? Я недостаточно его знаю, чтобы определить. Кейп молчит.
Лоуэлл продолжает, теперь глядя на меня:
– Я и не знал, что у Мередит личная курьерская служба. Мне можешь приносить записочки в любое время. – Он подмигивает.
Кейп постукивает ногой по ножке кровати. Смотрит в пол. Мне пора уходить.
– Доброй ночи, – говорю я как пай-девочка.
Я выхожу из комнаты. Не уношу ничего, кроме вкуса Кейпа во рту. Лоуэлл дружески машет мне на прощание.
Я спускаюсь в комнату Джейка. Джейк – все еще с «Портретом» в руках – мне открывает.
– Ну, миссия выполнена? – спрашивает он.
– Миссия выполнена, – отвечаю я.
– У них там что, поздний ужин? – спрашивает он. – Что-то тебя слишком долго не было.
Мне хочется рассмеяться, все ему рассказать, но я просто не могу. Узнай он правду, он меня накажет. Скорее всего, тем, что найдет другую девчонку, а меня бросит. В настоящий момент я не уверена, вынесу ли такое. На ближайшее время он мой.
– Э-э… – тяну я, – мне нужно возвращаться.
– Какая жалость. Секс в моей кровати… – Остальное он оставляет на волю моего воображения.
– В следующий раз.
Джейк распахивает окно.
17. На следующий день
Октябрь 1983
Когда мы с Холли собираемся идти на завтрак, Мередит еще лежит пластом в кровати. Я захожу к ней в комнату и вижу, как Джесс трясет ее, приговаривая:
– Тебе надо в душ, Мер. От тебя несет.
– Ммм, – отвечает Мередит, медленно перекатываясь на другой бок.
Наконец она садится и стаскивает с себя одежду. В волосах у нее все еще блевотина. От нее действительно воняет последствиями нашей попойки. Встав, она подходит к гардеробу, вытаскивает халат с монограммой. Направляется в ванную. Впервые с нашего знакомства Мередит дерьмово выглядит. Она бледна. Под глазами у нее темные круги.
Но каким-то образом ей удается взять себя в руки. В столовую мы идем все вместе. Припозднились, но все еще в рамках. Мередит берет стакан апельсинового сока, накладывает себе миску «лаки чармз». Она же ненавидит «лаки чармз», вечно талдычит, мол, как глупо, что в Кардиссе подают детские мюсли. Но после прошлой ночи организм требует сахара. Поднос ходуном ходит у нее в руках.
Я пробегаю взглядом по столовой в поисках Кейпа. Он сидит в уголке с Лоуэллом. Мередит старается поймать его взгляд, но без толку. Она понятия не имеет, что было вчера ночью. Ха! Добро пожаловать в страну похмелья.
Тем вечером Кейп в часы посещений приходит в Брайт-хаус. Я вижу его из окна и иду открывать входную дверь. Кейп неловко мне кивает и спрашивает, не могу ли я позвать Мередит. Неужто вчерашняя ночь не произвела впечатления? Или меня все-таки назначили во всем виноватой?
Спускается Мередит, совершенно оправившаяся от вчерашнего вечера. Я смотрю, как она берет его за руку и они вместе выходят из Брайта.
Мне надо отвлечься, поэтому я поднимаюсь к себе черкнуть Бэбс что-нибудь про посылку, которую от нее получила. Она очень серьезно относится к благодарственным открыткам. Я тружусь почти час, чтобы попасть в нужный тон.
«Дорогая Бэбс,
спасибо за все всяческие разности. Они просто сказочные.
Я тоже по тебе скучаю
Беттина».
«Разности» и «сказочные» – словечки из лексикона Бэбс, но кажутся вполне уместными для подобного подарка.
К тому времени, когда я надписываю конверт, на часах уже восемь. Я слышу, как Мередит идет по коридору в свою комнату – как раз вовремя, чтобы успеть к вечерней проверке. Я высовываюсь за дверь и по ее покрасневшим глазам определяю, что она плакала. Я думаю, не спросить ли ее, что случилось, хотя я и так знаю. Какой-то урон я все-таки нанесла.
Джесс и Холли уже ждут ее в комнате – как делают всегда после ее прогулки с Кейпом. Я решаю к ним присоединиться. Мне не терпится услышать, что она скажет.
– Я решила отдохнуть от Кейпа, – говорит она, закуривая и опуская любые подробности. – Не могу больше выносить эти прилипчивость и нытье.
