– Бенита?
– Старшая горничная, – ответила Софи. – Работа здесь мне нравится намного больше, чем в пекарне.
– Там приходилось рано вставать?
– Не то слово! – закатила глаза Софи. – А здесь со сменами дело обстоит намного лучше и очень дружелюбные сотрудники. Ну, – она подумала об Инге, – по крайней мере, большинство из них.
– Большинство?
– Всегда найдется какой-то странный человек, с которым ты никак не можешь ужиться, – пожала плечами Софи. – Мне повезло с работой, потому что она идеально подходит мне.
– Почему?
– Я люблю порядок. Мне нравится, когда все убрано и на своих местах. Когда я вижу такие номера, как ваш, у меня руки чешутся привести все в порядок.
– Правда?
– Да. – Она посмотрела на кресло, заваленное его одеждой. – Я бы повесила пиджак на плечики и убрала эту рубашку. – Софи снова взглянула на Бастиано. – Я бы заправила эту кровать, даже если бы вы лежали на ней… – И тут она спохватилась. Такая шутка обычно срабатывала с гостями на двенадцатом этаже, когда она выпроваживала их, чтобы прибрать в их номерах.
Но она никогда не говорила ничего подобного таким клиентам, как Бастиано. Его нельзя было выгнать из номера, даже в шутку.
Бастиано промолчал в ответ и лишь пристально посмотрел на нее:
– Да, я считаю, мне крупно повезло. Иногда меня спрашивают, кем я хочу быть и учусь ли я где-нибудь. Но я не хочу заниматься чем-то другим. Я довольна своей жизнью.
– Это очень хорошо быть довольным тем, что у тебя есть, – заметил он, хотя не мог сказать того же о себе. Чем больше у него было, тем больше ему хотелось, и он никак не мог остановиться на достигнутом. – Вы не скучаете по своим родным или друзьям?
– У меня тут есть парочка друзей… – Хотя девушек, с которыми Софи снимала квартиру, вряд ли можно было назвать близкими подругами. А вот с Габи, организатором свадеб, с которой Софи познакомилась в свои первые выходные, она дружила по-настоящему.
Обычно Бастиано в этом месте ставил точку в разговоре. Хотя, с другой стороны, он никогда не дотягивал до того момента, чтобы сидеть с какой-нибудь женщиной на своей кровати и просто болтать.
Но ему почему-то было интересно узнать эту девушку чуть ближе.
– А по дому вы не скучаете? – спросил он.
– Иногда, – призналась она. – Но если бы я осталась дома… – Софи запнулась и отложила вилку, хотя на тарелке еще оставалась еда. Разговор начинал касаться тех тем, которых она обычно избегала.
Ее новые друзья мало что знали о ней. Для них она была просто Софи, довольная жизнью двадцатичетырехлетняя холостячка.
Они даже не представляли, через что ей пришлось пройти и от чего отказаться, чтобы одержать эту маленькую победу.
– И что же случилось бы, останься вы дома? Почему-то Софи показалось, что он отнесется к ней с пониманием.
– Я должна была выйти замуж. Если бы я осталась, завтра была бы первая годовщина нашей свадьбы.
– Значит, вы бросили своего парня?
– Я все взвесила, и мое решение было очень зрелым. – Софи посмотрела на Бастиано и рассмеялась, давая понять, что шутит. – Я сбежала. Если, конечно, можно сбежать из дома в двадцать три года. За месяц до свадьбы я села на поезд до Рима. И когда добралась сюда, позвонила родителям и сказала, что я не выйду замуж за Луиджи.
Бастиано рассмеялся, и Софи с наслаждением слушала его хриплый смех.
– После этого вы не появлялись дома?
– Нет. Я страшно опозорила родителей. Я подозревала, что они будут сердиться на меня, но оказалось, что все намного хуже. Потому что мама даже не поздравила меня с днем рождения.
– А когда был ваш день рождения?
– Через пару месяцев после моего побега. – Софи назвала ему дату. – Я чувствовала себя просто ужасно.
Дни рождения обычно праздновались в кругу семьи с тортом и бесконечной фотосъемкой.
Только не в этот раз.
С Рождеством получилось то же самое, вот почему Софи была так благодарна Алиму за то, что тот позаботился о празднике для персонала. Ее соседки по квартире разъехались по домам, чтобы встречать Рождество в кругу семьи, так что ей не досталось ничего, кроме подарка и праздничного ужина на работе.
– Наверное, они скучают по вас? – заметил Бастиано.
– Не уверена, – покачала головой Софи. – Я родилась в большой семье. Они хотели выдать меня замуж, чтобы уменьшить количество членов семьи хотя бы на одного человека. Вы ведь знаете, как обстоят дела у нас дома.
Конечно, он знал. Но все равно Бастиано был уверен, что родственники скучают по Софи. Когда этим утром она раздвинула портьеры в его спальне и повернулась к нему, ему показалось, что в комнату проник еще один солнечный лучик.
– Не собираетесь вернуться?
– Нет… – грустно протянула Софи. – И если я вернусь, мне придется подчиниться их правилам. Не знаю, что тогда со мной случится. Но пока я счастлива там, где я есть.
Несмотря на то, что временами она чувствовала себя очень одиноко.
– А как насчет вас?
– У меня нет семьи, – ответил Бастиано.
– Вообще никаких родственников?
– Я рос в семье своего дяди.
– А что с вашей матерью?
– Она умерла.
– А сколько лет вам было?
Бастиано не ответил.
– А где ваш отец?
– Вам известно о нем столько же, сколько и мне. То есть ничего.
– Не совсем, – улыбнулась Софи. – Я могу сказать, что он был красивым мужчиной.
Да, она была похожа на солнечный свет, потому что раньше стоило Бастиано сказать, что он не знает своего отца, как разговор либо прекращался, либо заканчивался тем, что его собеседник отводил глаза или говорил что-нибудь обидное. Но Софи сгладила этот неловкий момент, может быть, даже немного флиртуя, и беседа продолжилась.
– И что же ваши дядя и тетя?
– Я иногда вижусь с ними, но мы почти не разговариваем. – Бастиано отломил кусочек булочки и протянул Софи, чтобы она собрала с тарелки остатки острого соуса. – Они вышвырнули меня из дома, когда мне было семнадцать лет. – Он вспомнил скандал, который они закатили, когда узнали о его любовном романе. – Причем заслуженно.
– И что же вы делаете в Риме? – полюбопытствовала Софи. – Приехали по делам?
– Отчасти, – уклончиво ответил Бастиано. Ему не хотелось рассказывать ей о том, что он собирался стать владельцем этой гостиницы, потому что они сразу бы перестали вести себя непринужденно. Так что Бастиано перевел разговор на более личную тему. – Вчера вечером мне дали от ворот поворот.
– Вот это да! – улыбнулась Софи. – Поверить не могу, что вас могли отшить.
