Бастиано творил чудеса. В отличие от того места, где выросла Софи, эта деревенька благодаря его усилиям стала оживленным и очень приятным местом.
Отдохнув, Софи отправилась в церковь, которую заметила, когда Бастиано вез ее к себе домой.
Она обошла старинное здание и оказалась на кладбище. Наверное, это здесь Бастиано подрался со своим другом. Она медленно шла между могилами и читала имена на надгробиях.
Джино Ди Саво.
Отец Рауля умер почти десять лет назад.
Рядом с ним лежала Мария. Интересно, что творилось в голове у женщины, которая соблазнила семнадцатилетнего парня.
А потом Софи нашла то, что искала.
Филомена Конти. Мать Бастиано.
Софи чуть не расплакалась, когда увидела этот простой могильный холмик. Но, увидев дату смерти, она не сдержала слез.
Филомена умерла в тот день, когда родился Бастиано.
Если бы Кармела не проговорилась, что вчера был день его рождения, Софи так бы никогда и не узнала. Теперь она чуть лучше понимала этого мужчину. Он оказался еще добрее, чем она считала. Потому что в их спорах по поводу ребенка Бастиано не стал пугать ее тем, что его мать умерла при родах.
И эта мысль отрезвляла.
Софи подумала, что пора прислушаться к нему и перестать сопротивляться.
Она надела красивое нижнее белье, которое появилось у нее благодаря Розе, и то самое серебристое платье.
Теперь оно плотно облегало ее фигуру, вместе с тем оставаясь максимально закрытым и в то же время невероятно соблазнительным.
Впервые за несколько месяцев Софи надела туфли на каблуках и чуть подкрасилась.
Вскоре к дому подъехала машина Бастиано, и Софи вдруг занервничала. Ей показалось, что она слишком нарядилась и будет выглядеть нелепо в этой небольшой простенькой деревеньке с ее маленькими ресторанчиками.
Черт подери, даже в Риме она бы посчитала себя слишком расфуфыренной для пяти часов вечера.
– Софи! – позвал ее Бастиано.
Он ожидал, что Софи откажется от его приглашения под предлогом головной боли, но она уверенно вышла из дома и направилась к нему.
В тот день, когда они встретились впервые, Софи показалась ему похожей на солнце.
Но сейчас, на фоне сумеречного неба, перед ним появилась сверкающая звезда.
Платье обтягивало живот, в котором находился их ребенок, а ноги Софи казались слишком неустойчивыми.
– Куда поедем?
– Мы прогуляемся.
Чтобы удержаться на высоких каблуках на мощенной камнем дорожке, Софи пришлось взять Бастиано под руку.
Прогуливаться с ним было одно удовольствие. – Я слишком вырядилась? – спросила Софи, когда они подошли к монастырю.
– Возможно, – ответил Бастиано, – но только потому, что ты мне больше нравишься без одежды.
Ей нравилось флиртовать с ним, но, когда они подошли ближе к ресторану, Софи снова разволновалась.
– Там будет много народу?
– Сейчас у нас где-то около двадцати постояльцев. Но я распорядился, чтобы сегодня им подали ужин в номера.
О, это было прекрасно.
На столиках в ресторане горели свечи, и каждая свеча была зажжена для Софи. Но Бастиано повел ее на балкон, где был накрыт столик для двоих.
– Тут как-то прохладно, – заметил Бастиано, – даже с обогревателями…
– Это потому, что ты не на восьмом месяце беременности, – ответила Софи, присаживаясь за стол. – Я уже забыла, что такое прохлада.
– У нас тут нет винной карты, – сказал Бастиано, заказав для них обоих лимонный тоник. – Мои гости не знают ограничений.
Софи рассмеялась в ответ.
А потом чуть не расплакалась.
– Я должен извиниться перед тобой, – вдруг посерьезнел Бастиано. – Я был не прав, когда обвинил тебя в краже своего кольца. Тем утром я был сам не свой. Это было кольцо моей матери, и оно значило все для меня. И я только получил его обратно из рук Рауля.
– А как оно очутилось у него?
– Я дал его Марии. – Бастиано почувствовал себя немного неловко. – Она была в нем в день своей гибели, и все ее украшения достались Раулю. Мне кажется, он даже не знал, что оно мое.
– И кто ему сказал об этом?
– Когда он попросил адрес Лидии, я сказал, что сообщу его в обмен на кольцо.
Теперь Софи поняла, почему он вел себя так грубо тем утром.
С таким трудом вернуть кольцо обратно, чтобы тут же потерять.
– Это Инга положила кольцо тебе в карман.
– Инга? Она призналась в этом?
– Я тебя умоляю, – фыркнул Бастиано. – У нее нет совести. Когда ее выводили из гостиницы, она продолжала обвинять тебя.
Он рассказал, как Инга кричала и ругалась, когда ее выпроводили из гостиницы. Бастиано помнил, с каким достоинством повела себя Софи, оказавшись в той же ситуации.
– Я заставил Дарио и Бениту просмотреть записи видеокамер. Скорее всего, Инга… – Бастиано запнулся. Он не хотел смущать Софи, потому что понял, что Инга услышала, как они занимались любовью. – Она увидела твою форму на полу.
– Думаешь, она слышала нас?
– Какая разница?
– Большая, – округлила глаза Софи. – Хотя нет. Она спит с постояльцами.
– Какой ужас! – Бастиано сделал вид, что поежился, а потом рассмеялся. – Хвала небесам за таких Инг во всем мире.
– Бастиано, ты просто ужасный!
– О да, я был именно таким.
Вместо того чтобы рассердиться, Софи рассмеялась, потому что ее репутация была восстановлена, и она чувствовала себя невероятно счастливой.
К тому же Бастиано снова смотрел на нее так, что ей стало жарко, и ее усталость как рукой сняло. И Софи чувствовала себя живой и желанной.
К ним подошел официант и принес буханку сицилийского хлеба «мафалда», от которого они отщипывали маленькие кусочки и макали в масло.
– Конти и Ди Саво следует сосредоточиться на производстве масла, а не воевать из-за виноградников, – заметил Бастиано. – Тогда они сказочно разбогатеют.
– Конти и Ди Саво вообще следует перестать воевать, – добавила Софи, имея в виду вражду между ним и Раулем.
– Согласен.
Бастиано устал от этой никому не нужной борьбы.
– Лидия тоже беременна.
– Твоя почти что жена.
Софи посмотрела на Бастиано и подумала о том, каким проклятием может стать безответная любовь.
– Хлеб невероятно вкусный. – Она решила сменить тему. Интересно, может, теперь всю жизнь придется поступать таким образом, чтобы избежать боли. Обсуждать погоду и еду, а не пустоту, которая образовалась в ее сердце.
