— Как хочешь. Я тоже не пойду, — не поддался я.
Но она, ясное дело, победила — я вышел в коридор и снял трубку. Это был Ли. Звонил рассказать про чернику.
— Я каждый день туда мотаюсь! — заливался он. — И завязей видимо-невидимо!
— Надо же, — удивился я, — ведь тогда дождь все время шел?
— Но потом-то солнце! Они, видать, успели. Год-то, похоже, вполне себе будет. Зря я боялся.
— Ну что ж, неплохо.
— Ага! Это чтоб ты знал. Хорошие у тебя пчелы.
— Были, — поправил его я.
— Чего-о?
— Были. Хорошие у меня были пчелы.
На другом конце замолчали. Доходило до Ли медленно.
— Ох ты черт… И с тобой эта напасть случилась?
Они исчезли, да?
— Да.
— Но… я думал, на севере этого нет. Думал, что это только во Флориде. И в Калифорнии.
— Видать, не только. — Вообще говорил я бодро, но тут голос вдруг сорвался.
— Ох ты… Джордж. Господи. Ну что тут скажешь…
— Да, тут особо ничего и не скажешь.
— Да уж. А страховка у тебя была?
— Такие случаи она не покрывает.
— Но… И что делать? Что ты сейчас делаешь?
Я наматывал телефонный провод на указательный палец, вокруг глубокого пореза, и не знал, что ответить.
— Ну…
— Джордж! — Ли заговорил громче: — Ты скажи, если помочь надо!
— Спасибо!
— Я серьезно.
— Знаю.
— Я бы и денег тебе одолжил, но…
— Вот уж нет, ты б ни цента не одолжил, — усмехнулся я.
Ли рассмеялся — решил, похоже, что можно и пошутить.
— Но у меня и правда нету. Урожай, конечно, хороший, но не настолько.
— И даже моя скидка не спасла?
— Не-а. Не спасла. — Он помолчал. — Зря я согласился.
— Ты о чем?
— На скидку твою.
— Ли…
— Если б я знал…
— Да ладно тебе, Ли. Забудь.
Я раскрутил провод и высвободил палец, на котором спиралью осталась глубокая отметина.
— Знаешь, — вдруг с удивительной беспечностью проговорил Ли, — я тебе все наврал. Нету у меня никакой завязи. Ни единой ягодки вообще. Дурацкие у тебя были пчелы.
Я расхохотался:
— Приятно слышать.
— Хорошо, что их черти взяли, — сказал он.
— Да. Это точно.
В трубке опять все стихло.
— Но, Джордж, я серьезно. Ты делать-то что будешь? — Не знаю. Может, закажу готовые ульи. — Готовые закажешь? Ну нет. Эти ульи — это же твое семейное дело.
— Но сейчас они не окупятся.
— Тоже верно… — я слышал, как он сглотнул, — но ты… ты смотри не сдавайся.
— Я… Ладно. — Больше я ничего сказать не мог, как ни силился. Ли говорил так искренне, что я совсем раскис.
— Джордж? Ты тут?
— Угу… — Я вздохнул. Взял себя в руки. — Тут он я, ага. Никуда не делся.
Тао
Действующая станция метро обнаружилась в паре километров от дома, где я провела ночь. Значит, прошлым вечером я, сама того не зная, почти добралась до жилых районов. Кроме меня на платформе стояли еще двое. Изможденная старушка, худая, на грани истощения, с трудом доковылявшая до лавки. Вторым был мужчина лет пятидесяти с настороженным взглядом. В руках он держал набитые мешки. Возможно, нашел чем поживиться в заброшенных домах.
Через полчаса с грохотом подъехал поезд. Слишком долго. Мне не терпелось быстрее вернуться, отыскать библиотеку, найти ответ. Я проскользнула внутрь без билета, не заметив, что у старушки никак не получается шагнуть в вагон. Двери уже закрывались, когда я поймала ее взгляд, бросилась к ней и втащила ее внутрь. «Спасибо, спасибо», — повторяла она. Старушка явно собиралась завязать разговор, но у меня не было сил.
Я отсела подальше от остальных пассажиров. Мне не сиделось, хотелось вскочить, но поезд трясло так, что на ногах я бы не устояла. В древнем вагоне уже лет десять не прибирались. Пахло там скверно, стекла изнутри были вымазаны жиром, заляпаны тысячей пальцев, открывавших окно, когда на улице светило солнце, и закрывавших его в холод. Снаружи на окна оседали гарь и пыль. Оглушительное дребезжанье, с которым поезд ехал по городу, сбивало с мыслей. Тем не менее я чувствовала себя животным, которое взяло след. Я видела цель и готова была бежать к ней. Два лица. Вей-Вень и Дайу. Одинаково бледные. И одинаковый хрип.
Мне нужно было пересесть на другую линию. А потом еще два раза. Расписание со стены сорвали, а электронное табло давным-давно вышло из строя. Оставалось ждать, в первый раз — двадцать три минуты, потом четырнадцать, следующий поезд пришел еще через двадцать пять минут. Но я набралась терпения.
Три пересадки — и я в гостинице. Словно домой вернулась. Наконец-то знакомые улицы, хотя, судя по ощущениям, я покинула их не сутки назад, а намного раньше. Голод мешал думать, но время на еду тратить не хотелось, поэтому я сжевала на ходу упаковку печенья (опять печенье!) и спросила администратора, как добраться до ближайшей библиотеки.
Оказалось, что она всего одна. Во всем Пекине работала лишь одна библиотека. Находилась она в районе Сичен, куда из гостиницы можно было доехать без пересадок. Мой путь проходил мимо старого зоопарка. Ветер и непогода давно стерли рисунки с ворот, внутри все заросло, а деревья и кусты грозили вот-вот повалить забор. Какая же судьба постигла зверей? Редких и вымирающих животных? Что сталось с последней коалой? Может, они бродят по улицам или поселились в каком-нибудь заброшенном доме? От этой мысли мне стало легче: хорошо, если эти животные продолжили свое существование на земле, пусть даже нас, людей, осталось совсем мало.
На площади перед библиотекой не было ни души. Я быстро направилась к входу, не давая себе времени на страх. Дверь была такой тяжелой, что сперва мне показалась, будто она заперта, но я дернула со всей силы, и она открылась.
Зал был огромный, в несколько уровней, похожий на гигантскую лестницу. И тысячи книг вдоль стен. На самом нижнем уровне стояли в ряд столы и стулья — столько, что я и сосчитать бы не смогла. Лампы не горели, единственное светлое пятно — огромное окно в потолке, так что в зале царил полумрак. Кроме меня, в библиотеке никого не было, и я вдруг испугалась, что библиотека не работает.
Я нерешительно шагнула вперед:
— Добрый день!
Ответа не последовало.
— Добрый день! — повторила я громче.
Наконец в глубине зала послышались шаги, и я увидела молодую девушку в форменном костюме.
