– Мы уже с ним объяснились.
– И что, поняли друг друга?
– Главное, что теперь это понимаю я! – сказала Варя. – Был Сагайдачный, Дорошенко, но есть Суворов. Если бы не он, то мы бы ездили на косу и в Крым, как нынче ездят в турецкую Анталию.
– Андрей спрашивает, тебе волк больше не попадался?
– Вообще-то попадался, – засмеялась Варя. – Но они своих не трогают.
– Вот что, ты позвони, когда поедешь. Андрей встретит тебя в Очакове.
Перед тем как уехать, Варя пошла в церковь Покрова Пресвятой Богородицы на вечернюю службу. Вместе с нею увязался Миша. В этот день в церковь рабочие привезли новый иконостас, и начало службы все откладывалось и откладывалось. Она сходила на погост, постояла возле памятника русским воинам. Именно здесь, в этой церкви, проходил тот памятный молебен, в котором участвовал Александр Васильевич Суворов перед Кинбурнской баталией.
Увидев скучающего Мишу, отец Евтевихий взял мальчика за руку и показал, где в церкви гнездятся ласточки.
– Они все понимают, – улыбнувшись, сказал он. – Вот смотри! Он хлопнул в ладоши, птицы вылетели из гнезда и начали нарезать круги под куполом церкви. Подождав немного, Евтевихий хлопнул еще несколько раз. Ласточки вылетели из церкви.
– Вот это да! – озадаченно протянул Миша. – А вы собаку сможете отпугнуть? Я хожу мимо, а она гавкает.
– На то она и собака, чтобы лаять, – засмеялся Евтевихий. – Ты мне скажи, как зовут твою собаку?
– То не моя, то Тараса.
– А это тот пес, который носится по ночам? – догадался батюшка.
– Он, он!
– Хорошо, я скажу. Только ты не ходи поздно, – строгим голосом сказал Евтевихий.
Затем Варя с другими женщинами, среди которых была и Проня, прибрались в церкви. После службы Варя попросила у Евтевихия благословения на дорогу.
– Все закончится хорошо, – перекрестив ее, загадочно сказал батюшка. – С Богом! Ангела-хранителя тебе в дорогу.
Слова батюшки показались ей странными, но расспрашивать, в связи с чем будут у нее испытания, она не стала, но на всякий случай прочитала молитву:
Всемилостивая Владычице моя,
Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дева,
Богородице Марие, Мати Божия,
Несумненная и единственная моя Надежда,
Не гнушайся мене, не отвергай мене, не остави мене,
заступись, попроси, услыши; виждь. Госпоже, помоги,
прости, прости.
После службы Варя пошла к уже знакомой фермерше, у которой она каждый вечер покупала молоко. Такого вкусного молока она никогда и нигде не встречала. Оно пахло чабрецом, мятой и полынью одновременно. Поговорив немного с фермершей, Варя взяла приготовленную для нее банку, и они с Мишей, уже в сумерках, по все тому же надоедливому ползучему под ногами песку двинулись домой. За ними увязалась дворняжка. Полаивая, она сопроводила их до проволочного забора и остановилась. Чтобы мальчишка не скучал, Варя начала рассказывать сказку, как серый волк съел козлят.
– А то, – попросил ее Миша. – Что же стало с козлятами?
– Козлятушки, ребятушки, ваша мать пришла, молока принесла. Бежит молочко по вымечку, а с вымечка по копытечку, – начала напевать Варя и тут с ужасом увидела, что прямо на них мчится огромная собака Тараса. Укрыться от него было невозможно, справа огромный бетонный забор, слева проволока. Они с Мишей попали в западню. Она знала, что натасканные собаки обычно кидаются на то, что выставлено вперед, руку, ногу, локоть. Но здесь на них летело чудовище, в котором было не меньше ста килограммов весу. Варя поняла, что собака снесет ее и мальчишку в одно мгновение. Выставив вперед банку с молоком, она прикрыла собой Мишу. И тут сзади раздался рык, мимо нее пролетела огромная серая тень. Зарываясь лапами в песок, мастиф начал притормаживать, но отступать было поздно. На миг двое животных: собака и волк – слетелись, сплелись в один яростный клубок. Через пару секунд все было кончено: серая тень, сделав прыжок в сторону, скрылась в кустарнике, оставив на песке с разорванным боком огромного мастифа…
На другой день Варя уезжала. С вечера она собрала вещи, утром еще раз, уже на прощанье, сбегала на море. Возвращаясь, она увидела, что возле дома Тараса стоит «газик». Возле него толпились люди в камуфляжной форме. У некоторых в руках были ружья.
– Собирает войско для облавы, – грустно пошутил Бодня.
Он поведал, что ночью приезжал Тарас, чтобы сообщить о подвиге своего Габена, который буквально в последнюю секунду спас Варю и Мишу от бешеного волка, на которого они теперь вынуждены будут организовать облаву. Бодня виновато моргал глазами, словно именно он не доглядел, что на хуторе появился опасный зверь, и Варя поняла, для него появление волка на хуторах было настолько неожиданно, как если бы вдруг сообщили, что на косу высадился турецкий десант.
Всей семьей они вышли провожать Варю в дорогу. Приковыляла и Проня, она принесла Варе завернутый в промасленную бумагу кусок осетрины.
Вскоре подошел «Урал», и, хотя были свободны места в кузове, Варя забралась в прицеп. И уже знакомой дорогой машина поползла к переправе. Оглянувшись, Варя увидела Бодню, Ольгу, крохотную фигурку Миши. Все они махали ей руками. Варя была благодарна Андрею и Гале, что они открыли для нее этот чудесный уголок земли, где легко дышится, но нелегко живется простым, ставшим ей родными, вчера еще незнакомым людям. Она знала, что позже, уже в Москве, она мысленно еще не раз вернется сюда, а возможно, приедет и привезет сюда свою дочь.
На окраине хуторов их обогнал черный джип Тараса. Поднимая пыль, он мчался в сторону плавней. И тут точно кто-то толкнул ее. Варя оглянулась и увидела, как на самом краю выжженной степи, параллельно заливу, поднимая в воздух птиц, мчится серая лохматая торпеда, да не одна, следом мчались еще несколько – кинбурнские волки меняли место своего обитания.
