– Или с Бертиллой?
Брат Майкл покраснел.
– С вами, сэр.
– Он не желает становиться священником, – Томас кивнул на Кина, – а ты – монахом. Теперь вы оба эллекины.
Брат Майкл растерялся.
– Правда? – взволнованно спросил он.
– Да.
– Выходит, нам не хватает только пары сочных молодых девиц, не желающих становиться монахинями, – радостно провозгласил Кин.
Карел не видел, чтобы Роланд де Веррек проезжал с Женевьевой на север.
– Ты велел нам сидеть тихо, – с упреком сказал он Томасу, – не соваться на дорогу. Так мы и делали.
– Он не пошел этой дорогой, – успокоил его Томас. – А едет на Жиньяк. По крайней мере, я так думаю. И этот ублюдок опережает нас на день.
– Последуем за ним?
– Воспользуемся горными дорогами, – объявил Бастард.
Он не знал, существуют ли эти дороги, но они обязаны были существовать, потому что, глядя в сторону севера, Томас видел угнездившиеся на высотах деревни. Видел мельницу на горизонте и дымок, поднимающийся из тенистой долины. Где народ, там и дороги. Они могут оказаться хуже, чем торная большая дорога, но если повезет – не будет потерянных подков и коредоров, – им удастся настичь де Веррека прежде, чем тот доберется до Лабруйяда. Томас спешился и подошел к южному краю небольшого плато, на котором стояла разрушенная мельница. Он ясно различал Монпелье, видел также немногочисленные отряды всадников, прочесывающие опустошенные окрестности за пределами городских стен, где некогда стояли дома – сожженные, чтобы у нападающих англичан не нашлось укрытия. Этих отрядов было по меньшей мере шесть, не больше семи-восьми человек в каждом. Все обыскивали заросли, идущие по краю расчищенной земли.
– Меня ищут, – бросил он Карелу, который подошел и встал рядом.
Карел прикрыл ладонью глаза от солнца.
– Латники, – буркнул он.
Даже с такого расстояния было видно, что как минимум два отряда облачены в серые кольчуги. От шлемов отражались солнечные лучи.
– Городская стража, должно быть, – предположил Томас.
– Почему бы им не объединить усилия? – спросил Карел.
– И поделить награду?
– Назначена награда?
– Большая.
Карел ухмыльнулся:
– И насколько?
– Хватит, думаю, чтобы купить хорошую ферму в твоей, как ее там… Богемии?
Немец кивнул:
– Тебе приходилось бывать в Богемии?
– Нет.
– Зимы там лютые, – буркнул Карел. – Я лучше тут поживу.
– Они, должно быть, обыскивают город, – предположил Томас. – А когда ничего не найдут, наружу ринется еще толпа.
– Только нас тут уже не будет.
– Они догадаются.
– И погонятся за нами?
– Надеюсь, что да, – подтвердил Бастард.
Кони горожан должны быть сытыми и отдохнувшими, тогда как их, оставленные на мельнице, питались скудно. А если впереди путь через горы, нужны хорошие лошади. А еще – кольчуги и оружие для Кина и брата Майкла.
Он сказал об этом Карелу, который повернулся и посмотрел на монаха.
– Этому оружие без пользы, – презрительно бросил немец. – А вот из ирландца может выйти толк.
– Оба должны выглядеть как латники, даже если это не так, – решил Томас. – И еще нам требуются запасные лошади. Скачка предстоит трудная.
– Засада, – довольно хмыкнул Карел.
– Засада, – кивнул Бастард. – И устроить ее нам нужно быстро, жестко и по уму.
Оказавшись среди своих, Томас воспылал жаждой мести. Тяжкое положение Женевьевы терзало его, пусть даже она всего лишь предмет торга за Бертиллу. Бертилла же находилась в безопасности в Кастийон-д’Арбизоне, и он сомневался, что шевалье Анри выпустит ее без разрешения командира. И все-таки ему хотелось отомстить за Женевьеву, и когда незадолго до полудня эллекины устроили засаду, гнев буквально душил Томаса.
Сама засада была немудреной. Кин и брат Майкл, оба без кольчуг и шлемов, попросту показались в оливковой роще, которая была на виду у одного из отрядов, обыскивающих окрестности. Воины загорланили, дали коням шпоры, выхватили мечи и помчались во весь опор. Ирландец и монах побежали, скрывшись от преследователей в маленькой долине, где поджидал Томас с воинами.
И гнев его излился в ударах меча. Шестеро конников гнали лошадей, стараясь обогнать друг друга в погоне за беглецами. Первые двое скакали на невысоких быстрых лошадях; они обогнали своих товарищей, перевалили через гребень и устремились вниз, в долину. Кони уже расплескивали копытами ручей, когда всадники заподозрили недоброе. Люди Томаса насели с обеих сторон. Отставшие четыре охотника, с топотом перевалив через гребень, увидели разыгравшуюся внизу свалку и принялись отчаянно натягивать поводья и разворачивать лошадей.
Томас погнал скакуна по склону. Человек в ливрее с гербом Монпелье попытался удрать, но передумал и замахнулся на Томаса мечом. Англичанин отклонился в седле влево, дав клинку просвистеть мимо головы, а потом опустил меч в яростном ударе, угодив противнику по шее чуть ниже края шлема. Он даже не удосужился посмотреть на результат, так как понимал, что француз вышел из боя, и просто направил лошадь дальше и обрушил клинок на второго из горожан, которого Арнальд, один из гасконцев эллекина, ударил снизу вверх секирой в лицо. Карел выбил своего соперника из седла, а потом развернулся и проткнул его мечом. Томас видел, как фонтан крови взметнулся выше помятого шлема Карела. Кин удерживал голову одного из первых всадников под водой, топя его, а оба пса терзали дергающуюся руку.
Все шестеро французов были повержены за считаные секунды, а из эллекина никто не пострадал.
– Кин! Забери лошадей! – крикнул Томас.
Второй отряд заметил, как первый устремился на север, и последовал за ним, но при виде облаченных в кольчуги всадников, поджидающих в оливковой роще на холме, горожане передумали. И развернули коней.
– Подбери себе доспех по размеру, – велел Томас брату Майклу. – Найди шлем и меч. Возьми лошадь.
Эллекин поскакал на север.
* * *
Роланд де Веррек приказал привязать лошадей в развалинах нефа, потом поднялся по узким ступеням лестницы на колокольню. Колокола там уже не было. Каждую из четырех стен прорезала широкая арка, стропила крыши прогнили, черепица по большей части осыпалась, а пол предательски трещал под ногами.
– Стрелы полетят через эти арки, – сказала Женевьева.
– Тихо! – рявкнул рыцарь. Потом, вспомнив об учтивости, добавил: – Пожалуйста.
Он нервничал. Лошади топтались в нефе, из деревни донесся чей-то оклик, но в целом царила тишина. Быстро опускалась темнота, густой чернотой наползавшая через примыкающее к храму кладбище. Надгробий на могилах не было. Скорее всего, по деревне косой прошлась ужасная чума и унесла множество душ, и трупы свалили в неглубокие ямы. Роланд вспомнил одичавших собак, которые разрывали могилы жертв чумы.
