Это был великолепный гол. И что более важно – он стал решающим, как шесть других из двадцати восьми, забитых им за сборную до этого. Каждый из этих голов, которые либо принесли победу при ничейном счете, либо превращали поражение в ничью, были забиты в официальных турнирах УЕФА и ФИФА
[91]. Удивительное достижение уже само по себе. Но никакой из этих голов не имел сравнимого с тем мячом последствия, так как он более или менее гарантировал Франции выход на мировое первенство в 2006 году. И случилось это в тот момент, когда говорили не о том, что Анри мог бы сделать для команды, а какой вклад можно было бы ожидать от старейшин, от тех, кто только вышел с «международной пенсии», – Клод Макелеле, Лилиан Тюрам и, конечно же, Зидан. «Красивый гол, – скажет Тьерри после того, как забьет в ворота Фарерских островов 13 октября 2007 года – этот гол повторит рекорд Мишеля Платини в сорок один мяч за Францию, – это гол, у которого есть цель». С того вечера в Дублине его результативность за сборную Франции заметно возрастет в том, что касается влияния на результат игры, если не на сырую статистику. Если учитывать только цифры, то Анри был более успешен, что в какой-то степени странно, под руководством Жака Сантини, с пятнадцатью голами в двадцати пяти играх (0,6 за матч), по сравнению с коэффициентом 0,33 с Жаке (три в девяти), 0,31 с Лемерром (девять в двадцати девяти) и 0,45 с Доменеком (двадцать четыре в пятидесяти двух, как раз до печально известного ответного матча Франции в плей-офф с Ирландией в 2010 году). Но после этого крученого удара, принесшего драгоценную победу Франции 1:0 над Ирландией, те одиннадцать голов, забитых с 2005 по 2009 год, изменили ход игры в хорошую сторону, а может, и в лучшую. Этот факт подчеркивает бессмысленность утверждения, что Тьерри «провалился», когда на кону стояло больше чем его же собственное желание сиять. Но когда Франция выстроилась перед командой Италии в Берлине в начале матча, сколько помнило, что они обязаны Тьерри своим присутствием на этом поле? Да практически никто.
Один из партнеров Тьерри на чемпионате мира – 2006, Викаш Дорасо, записывал во время турнира видеодневник, позже превратившийся в арт-хаусный документальный фильм
[92]. Викаш, который всегда выходил в стартовом составе Доменека в течение всего отборочного турнира, обнаружил себя вытесненным на скамейку запасных по причинам, которые ему так никто толком и не объяснил. Чувствуя себя в компании книг более комфортно, чем среди большинства своих товарищей-футболистов, он никогда не пытался развенчать свою репутацию аутсайдера; а сейчас он чувствовал, что его все дальше и дальше выталкивают на периферию команды, чью каждодневную жизнь он обозревал издалека при помощи любящего, но беспристрастного глаза. Он никогда не был особенно близок с Тьерри; здесь же надо признать, что он ни с кем в футболе особо не сближался. Но меня поразил его комментарий, когда мы встретились, но намного позже: он считал, что Тьерри также особенно ни с кем не сближался. Выглядело это так, как будто он решил отступить на шаг назад, играя свою роль без особого рвения и суеты, занимаясь делом, воплощая тем самым образ, далекий от того, о котором писали долгое время после Евро-2004 – жадной до власти и сеющей распри фигуры. Это настолько бросалось в глаза, что Дидье Дешам, ныне работающий в качестве обозревателя на одной из французских радиостанций, публично попытался подбодрить его, советуя «вложить чуть больше себя [в жизнь команды], посмеяться, взять эту команду в свои руки». «Он был прав, – соглашался Тьерри, – но я такой, какой есть. Иногда я слишком много времени провожу в моем собственном углу». И дело не в том, что Тьерри не находил общего языка с другими игроками. Естественное соучастие было с Патриком Вийера; Луи Саа, один из футбольных ангелов, искал его компании; Давид Трезеге всегда маячил поблизости. Скорее после того, как вновь засиял свет Зидана, свет, который ослеплял тех, кто следовал за ним, Тьерри мог только принять тот факт, что он остается в его тени. Надо отдать ему должное, делал он это с завидным тактом, бескорыстно, несмотря на его убеждение, что он мог бы предложить больше в системе, которая не ставила таких точных физических требований, какие запрашивал Доменек. Некоторые читали его видимое недовольство в конце матча с Испанией, который Франция выиграла 3:1, как еще одну демонстрацию его неумению радоваться за достижения других, тогда как все, что он сделал – это переживал вновь свою игру и искал в ней ошибки, как сделал бы Тони в таком быстро отдаляющемся прошлом. Тони поблизости не было, по крайней мере в качестве его ментора, Тьерри принял роль отца на себя. «Я выложился по полной, – сказал он, вспоминая финал против Италии, когда ноги уже отказывались слушать и на семнадцатой минуте дополнительного времени его сменил Сильвен Вильтор. – Может быть, этого в тот день было недостаточно, но я отдал все. Я играл такие матчи, в которых я не делал практически ничего, я не сдвигался ни на метр, и все равно делал хет-трик». Ну и что же? «А то, что да, есть сожаление, что финал проигран. Но нет сожаления о том, что ты что-то не сделал». И снова: «Потому, что я выложился по полной». И это действительно так; но то, что на самом деле должно быть причиной гордости, стало в конечном итоге разочарованием. Тьерри выступил в этом сезоне в двух финалах крупных соревнований – единственный игрок, которому это удалось, – но не забил в этих матчах ни одного мяча, не завоевал никаких титулов и не получил никакого признания. «Золотой мяч», который он бы отдал Андреа Пирло, ускользнул от него в очередной раз и прикатился к татуированному капитану итальянской сборной Фабио Каннаваро. Его родной клуб «Ювентус» в июле лишили скудетто в сезоне 2005/06, после того как раскрылся коррупционный скандал «кальчополи», связанный с покупкой матчей и подкупом судей. Каннаваро сам не был замешан в этих махинациях, но суд в любом случае мог бы вынести более здравомыслящий приговор.
В очередной раз у Тьерри практически не нашлось времени, чтобы передохнуть, как его бросили в очередной внутренний сезон с «Арсеналом». В очередной раз команда, на совместную подготовку с которой у него совершенно не было времени, рассталась с игроками, ставшими за годы успеха центральными фигурами: ушли еще три «непобедимых» – Эшли Коул, Сол Кэмпбелл и Робер Пирес. На троих они завоевали пятнадцать трофеев на «Хайбери»; Кэмпбелл и Пирес перешли в свои новые клубы – «Портсмут» и «Вильярреал» соответственно – безвозмездно. Скучающего по дому Хосе Антонио Рейеса, к которому, по слухам, Тьерри выказывал мало уважения, но который тем не менее мог похвастаться несколькими победными выступлениями за «канониров», отдали в аренду «Реалу», а его место в команде занял la Bestia, бразильский человек-гора Жулио Баптиста – в те редкие моменты, когда его ставили в стартовый состав «Арсенала», он выглядел безнадежно несогласованным со своими худощавыми, более быстро соображающими товарищами по команде. Что касается Коула, тогда находившегося на пике формы и считавшегося лучшим левым защитником, Венгер в последнюю минуту провернул быструю сделку с «Челси», обменяв его с доплатой на Вильяма Галласа, переехавшего со «Стэмфорд Бридж» на «Эмирейтс». Как мы уже знаем, Галлас – сокурсник Тьерри по академии в Клерфонтене и его партнер по сборной, да еще и родился с ним в один день, а еще с новым капитаном у них имелись общие гваделупские корни; однако все воспоминания о времени, проведенном вместе, не превратились в непринужденную близость, которая была у Тьерри с Виейра, а особенно с Пиресом
[93]. Оглядываясь вокруг себя в раздевалке или на поле, двадцатидевятилетний Тьерри мог видеть очень мало опыта и слишком много необстрелянных юнцов, чтобы с уверенностью предположить, что ждет его клуб впереди. В «колледж» Венгера набрали Алекса Сонга, Франа Мерида и Денилсона, капитана бразильской молодежной сборной до 19 лет; из всех новичков, не считая Галласа, только одного, изобретательного чешского полузащитника Томаша Росицки, блестяще проявившего себя на чемпионате мира в Германии, можно считать настоящим усилением для команды, которая боролась за квалификацию в Лигу чемпионов в предыдущем сезоне. Тьерри говорил, что хотел бы «привести «Арсенал» на его новый стадион», но для чего? И когда? «По сути, – сказал он в интервью «Франс футбол» в самом начале нового сезона, – у тебя никогда нет времени, чтобы подождать». И продолжал:
