Сам Анри был совсем не против представить свой переход как собственное решение или по крайней мере как решение, которое не могло совершиться без его явного согласия (я не могу не думать, что именно свой переход в «Ювентус» он имел в виду, когда в 2008 году говорил: «Каждое решение, которое я принимаю в своей жизни, я принимаю сам»). Вот, что он сказал в своем первом интервью после подписания контракта с черно-белыми журналисту «Франс футбол» Жан-Мишелю Броше. Тот спросил его, почему агентов, услугами которых он пользовался в течение двух лет, исключили из такого решения, ведь сами они также пытались провернуть нечто подобное. Жан-Мишель отметил «сарказм» в тоне ответа Анри:
Да уж, вот ведь странность, да? (Пауза.) Бывают же такие случайности. Мой трансфер случился, когда его никто не ожидал. Иногда объявляли, что я перешел в какой-то клуб, потому что «кто-то» знал, что там мною интересуются. Ну для того, чтобы я туда не пошел. В этот раз выбрал я. Это было мое решение. Это похоже на… на кукиш с маслом и может послужить примером другим. Поверьте мне. Я многому научился за последнее время.
Анри не исполнилось еще и двадцати двух лет, когда он принял свое первое карьерное решение как взрослый мужчина. Он пришел к нему на самом деле очень быстро – после одного телефонного разговора с Кампора. Его немедленное согласие демонстрировало долю мужества, большую уверенность в себе и особый талант лицемерия. Это стало также последним окончательным шагом прочь от его отца Тони который, кажется, был не в курсе сделки до самого последнего момента – момента, когда последняя тонкая нить, связывающая их мучительные отношения, превратившиеся в еще более неспокойные после того, как Тьерри испортил переговоры с «Реалом», оборвалась окончательно. «Ты должен быть человеком, который сидит внутри тебя», – говорил Тьерри английским журналистам в 2008 году. Переход в «Ювентус», быть может, не был мудрейшим из решений, но он позволил этому самому «внутреннему человеку» показаться на поверхности; никто больше не собирался вести его по жизни, только он сам, наконец-то свободный.
Анри потерял много денег, действуя самостоятельно, и это поразило Роже. «В «Монако» Тьерри зарабатывал 150 000 франков (15 000 фунтов) в месяц, – говорил он. – Даже если он собирался увеличить свой месячный доход в пять или шесть раз, все равно мы могли бы предложить ему намного более выгодную сделку: Дюгарри они предлагали 800 000 франков в месяц». Роже и Ларио, оба заявили о своей готовности не оставлять просто так дело «Ювентуса». Не они ли за свой счет возили Тьерри и его отца Тони в Барселону? Не им ли Арсен Венгер сообщил, что «Арсенал» готов выложить за игрока £12 миллионов, на £5 миллионов больше, чем, по слухам, заплатил «Ювентус»? Более того, по воспоминаниям Гриманди: «После того как я перешел в «Арсенал», он продолжал меня мучить этим – потому что его мечтой было играть именно за них. Я помню, как мы встречались на парковке около тренировочного поля «Монако» в Ля-Тюрби. «Жиль, передай Венгеру, что я хочу играть за «Арсенал»!»
Ларио также задавался вопросом, каким образом Анри мог подписать договор, составленный на итальянском языке, ведь игрок совсем его не знал. Однако он его выучит, и довольно быстро. Через несколько недель он уже мог объясняться со своими товарищами по команде, а ближе к концу своего пребывания на стадионе «Делле Альпи» – даже отвечать на вопросы газете «Туттоспорт» не хуже, чем большинство из девятнадцати французов – семь из них были чемпионами мира, – игравших в Серии А.
Анри никогда не думал, что он займет место в стартовом составе «Ювентуса», как только туда заявится. «Первые два месяца будут трудными», – предупреждал он. Говоря, как это обычно делают футболисты, что его желанной мечтой с детства была форма двух его кумиров, Мишеля Платини и Збигнева Бонека. Однако это не помешало ему признаться, что в случае, если бы «Ювентус» не проявился, то его вторым выбором была бы Испания («Барселона») и Англия («Арсенал», предполагая, что Анри невозможно перевезти на «Хайбери», выбрал вместо него нигерийского футболиста Нванкво Кану). За полчаса до подписания контракта с «Ювентусом» Тьерри позвонил Венгеру. Но «к тому времени выбора у меня уже не было, – вспоминает его наставник, – мне требовалось терпение… так как я уже был с Кану». «Милан» и «Интер» также проявляли интерес. Но если уж выбирать Италию, то почему не нацелиться на клуб, где бы он нашел трех других французских игроков: Зидана, Дешама и бывшего полузащитника «Метца» Жослена Бланшара, ставшего одним из открытий сезона 1997/98 во Франции.
У Тьерри не имелось абсолютно никаких иллюзий о масштабе стоящих перед ним задач. «Ювентус» переживал тогда турбулентный период как на поле, так и за его пределами. 1999 год начался для команды тремя ничьими в чемпионате и унизительным поражением 1:2 от «Болоньи» в Кубке Италии. Лидер Серии А, «Фиорентина», на одиннадцать очков опережала туринский клуб в турнирной таблице. Лучший итальянский клуб находился в такой опасной позиции впервые со времени назначения Марчелло Липпи на пост главного тренера в 1994 году. Цель была одна, и только одна: Лига чемпионов, в которой Тьерри все равно не мог принять участие, так как он уже был заигран в Кубке УЕФА в составе «Монако». Лучший нападающий флорентийской команды, аргентинец Габриэль Батистута, забил на один гол меньше, чем все игроки «Ювентуса», вместе взятые. Одной из причин такой голевой засухи являлось отсутствие на поле Алессандро Дель Пьеро, он оставался вне игры почти весь сезон из-за травмы колена. Реакцию Дель Пьеро на новость о переходе Тьерри, нельзя назвать, скажем так, особо восторженной. «Это было неожиданно, – говорил он, – я об этом ничего не слышал. Не так давно кто-то по телевизору назвал его bidone (с ит. «растяпа»)… я смеялся до слез – он же очень хороший игрок, который больше играет на фланге. Мы могли бы подумать о линии атаки вместе с ним, Индзаги и я, плюс Зидан позади. Но Тьерри Анри не должен вытеснить меня из состава!»
Предложение Дель Пьеро – больше похожее на шутку – мало относилось к тактике как таковой, но имело вполне определенный смысл, который итальянский футболист хотел донести: у Анри будут проблемы с адаптацией, и ему не следует надеяться, что это проблема чья-то еще, а не его самого. «Футбол – игра индивидуальная» – такую колкость я однажды услышал из уст одного из легионеров во время беседы с каким-то потрясенным болельщиком. В двадцать четыре года, на исходе, как потом окажется, самого лучшего периода своей клубной карьеры (тридцать два гола в сорока семи играх) Дель Пьеро уже заявил о себе как о лучшем trequartista
[35] своего поколения в Италии, эталоне на позиции под нападающими, связующей нити между нападением и полузащитой. Он стал бы совершенно бесполезен в схеме 4–2–1–3, которую предлагал, зная абсолютно наверняка, что такой расклад никогда не устроил бы «Ювентус». Такие осторожные тренеры, как Липпи или его – уже утвержденный – преемник Карло Анчелотти, не стали бы применять такую авантюрную схему, она шла вразрез с традицией «реализма» «Ювентуса» и противоречила бы их собственным убеждениям. Сам Анри скоро встретится с конкурентом в виде Джанлуки Дзамбротты, перспективным крайним полузащитником, кого Анчелотти, одновременно дергая за нужные ниточки, уже попросил руководство «Ювентуса» приобрести у «Бари». Чем больше вы изучаете сложившуюся ситуацию, тем меньше видите позиций, куда молодого французского игрока можно было бы поместить, а также задаетесь вопросом, почему «Ювентус» заплатил за него больше – эквивалент £7,5 миллиона, – чем любой другой итальянский клуб когда-либо тратил на его соотечественников, включая Зидана. «Ювентусу» нужны были не просто голы – как тот, который Тьерри забил, играя против них в предыдущем сезоне, в полуфинале Лиги чемпионов, – они остро нуждались в бомбардире, но Анри пока им не стал и, по его тогдашнему мнению, никогда и не станет.
