Если не считать этого короткого приступа беспокойства, я чувствовала себя как всегда, словно сегодняшний день был совершенно обычным – таким же, как любой из дней прошедшей недели. Легкий страх, стеснение в груди, приступы тошноты – все это, разумеется, никуда не исчезло, но я, должно быть, настолько успела свыкнуться с состоянием неубывающей тревоги, что почти не замечала этих побочных реакций организма.
Закончив утренний туалет, я оделась и, перед тем как выйти из спальни, нацепила на себя спасательный пояс, постаравшись, чтобы карман с надувным жилетом оказался на пояснице сзади.
В коридоре я столкнулась с бабушкой.
– Фрэнки опять дразнит собак твоего приятеля, – сказала она ворчливо, и я сразу представила, как рыжий плут с невозмутимым видом сидит на заборе и, свесив хвост, слегка помахивает им из стороны в сторону.
Пожелав мне доброго утра, бабушка тяжелой походкой направилась к лестнице.
– Ты куда? – спросила я, ускоряя шаг, чтобы помочь ей спуститься.
– Надо забрать этого рыжего дурачка, пока собаки не разнесли забор. – Она решительно оттолкнула мою руку и вцепилась в перила.
– Я в порядке… в полном порядке… не надо мне помогать… – бормотала бабушка, но я видела, как медленно и неуверенно она движется. Каждая ступенька давалась ей с большим трудом.
– Ну вот!.. – с гордостью объявила она, останавливаясь у подножия лестницы, чтобы перевести дух.
– Я люблю тебя, ба.
– Я тоже тебя люблю. – Она посмотрела на меня, улыбнулась и вышла из дома через парадную дверь.
Одна из собак возмущенно взвыла, и я некоторое время прислушивалась к звуку, но он не показался мне опасным, поэтому я снова поднялась наверх, чтобы проведать Кэсси, которая почему-то никак не возвращалась. Когда я заглянула к ней в комнату, она как раз засовывала под кровать какие-то предметы.
– Не смотри! – возмущенно крикнула Кэсси, заметив меня.
Я нахмурилась.
– Что это ты делаешь?
– Кое-что. – Она отступила к окну.
– Что именно? – Мой взгляд невольно устремился к пространству под кроватью.
– Я потом тебе скажу. Честно!
– Тогда ладно, – сдалась я. Мне не хотелось на нее давить, пытаясь во что бы то ни стало добиться признания – Кэсси и так была достаточно расстроена. Вместо этого я показала на свою талию. – Я только хотела показать тебе, что надела пояс, как и обещала.
Настороженное выражение на лице Кэсси сменилось широкой улыбкой.
– Спасибо, мамочка, ты молодец. Он тебя спасет, вот увидишь!
Я тоже выдавила из себя улыбку.
– Если я тебе понадоблюсь – я буду внизу.
– О'кей! – Привлеченная доносящимся снаружи шумом, Кэсси отвернулась к окну, а я попятилась из комнаты и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Фиби сидела на диване в гостиной и листала какой-то журнал. Услышав мои шаги, она подняла голову и отбросила журнал в сторону.
– Доброе утро, Спящая Красавица! – Встав с дивана, Фиби шагнула мне навстречу и крепко обняла.
Я обвела взглядом гостиную.
– А где твои дети?
– Старшие в школе. А за младшими присмотрит соседка.
– Отлично! Ну и какой у нас план? Я уверена – ты наверняка придумала что-то поинтереснее, чем весь день сидеть на диване и таращиться друг на друга.
– Да, мы кое-что придумали. – Фиби важно кивнула и снова села на диван, потирая ладони. Я устроилась в кресле напротив. – Я буду дежурить рядом с тобой, пока не придет время забирать детей из школы.
– Дежурить? – усмехнулась я.
– Шучу. То есть почти шучу. – Фиби слегка потянулась, выгнув кисти сначала в одну, потом – в другую сторону. Она тоже усмехнулась, но как-то нервно. Впрочем, сейчас нервничали мы обе, и в этом не было ничего удивительного. – Оуэн хотел сам остаться с тобой, но я пообещала ему, что глаз с тебя не спущу. Кроме того, мне хотелось просто побыть с тобой как подруга с подругой… без мужчин, понимаешь? Итак, чем мы с тобой займемся? Посмотрим кино? Приготовим какое-нибудь сногсшибательное блюдо? Или просто закажем на дом пиццу и поболтаем?..
– О не-е-е-ет! – донеслось с верхней площадки лестницы, и я, как ужаленная, повернулась в ту сторону. В следующее мгновение я услышала топот маленьких ног по лестнице, входная дверь распахнулась и с грохотом захлопнулась снова. От этого звука мы с Фиби вздрогнули и в тревоге переглянулись.
– Это Кэсси?.. – Фиби начала подниматься.
– Да. – Я была уже на ногах. Не обращая внимания на отчаянный стук сердца, которое колотилось о ребра, словно маятник взбесившихся часов, я бросилась в прихожую, распахнула входную дверь и побежала по дорожке. Я искала Кэсси, но ее нигде не было, и только оказавшись у самой калитки, я увидела ее: моя дочь со всех ног мчалась к побережью, преследуя Грязнулю и Пачкулю, которые весело скакали впереди. Когда все трое, не снижая скорости, пересекли бульвар Оушен-вью, мое бедное сердце едва не остановилось. Завизжали тормоза, заревели гудки, и я зажмурила глаза. К счастью, все обошлось. Когда я, набравшись храбрости, снова открыла глаза, Кэсси, живая и невредимая, уже добежала до лестницы, ведущей на пляж.
Никогда в жизни я не видела, чтобы моя дочь бегала так быстро.
Не думая об опасности, я помчалась следом. Мне даже не пришло в голову, что все события этой недели словно нарочно выстраивались таким образом, чтобы сейчас, в свой последний день, я непременно оказалась на берегу океана. Единственное, о чем я была в состоянии думать, это о дочери – о том, чтобы она не пострадала.
Я бежала босиком – домашние туфли я сбросила еще на крыльце, чтобы не мешали. Мои согнутые в локтях руки работали, как шатуны паровоза, ступни шлепали по асфальту. В них то и дело впивались мелкие камешки и сухие веточки, но я не чувствовала боли. Запах соленой воды и водорослей врывался в легкие, и мне казалось, что сегодня он ощущается намного сильнее, чем во все предыдущие дни. Этот запах знакомо щекотал ноздри, и вместе со страхом за Кэсси в моей душе росло… предвкушение встречи с океаном.
До пляжа я домчалась меньше чем за минуту, но казалось, что за это время погода успела ухудшиться. Ветер резкими порывами дул мне навстречу, и тяжелые валы налетали на берег с оглушительным грохотом. Этот звук я услышала раньше, чем увидела десятифутовые волны, которые обрушивались на беззащитную полосу гальки и песка. Такой сильный прибой – настоящий водяной хаос – был предвестником настоящей бури. И действительно, горизонт над океаном был обложен темными грозовыми тучами. Очередной шторм был еще далеко, но он уже гнал на берег огромные волны.
Грязнуля (теперь я уже научилась их различать) носился вдоль самой кромки прибоя. Он безостановочно лаял, но его лай, еле различимый за грохотом воды, звучал не как обычно. Это были короткие, резкие звуки, в которых мне почудились панические нотки. Вот пес прыгнул вправо, залаял и тут же, развернувшись, метнулся влево, но зайти в воду не осмеливался.
