Бабушка бросила быстрый взгляд в сторону Кэсси.
– Значит, вот зачем она сюда притащилась? – насмешливо проговорила я. Я была вне себя от злости и никак не могла разобраться в том, чему только что стала свидетельницей. Лишь несколько мгновений спустя меня осенило. Идея, сверкнувшая у меня в голове, подобно молнии, была совершенно дикой, но все же другого объяснения я найти не могла.
– Джейн никак не могла забеременеть и приехала узнать, будут ли у нее когда-нибудь дети, так? – спросила я, глядя на бабушку в упор. Она отвернулась, чуть заметно пожав плечами, и я, громко выругавшись, вцепилась обеими руками себе в волосы и несколько раз дернула за них. Боль на время отрезвила меня, и я добавила почти спокойно: – Она сюда звонила, верно? – Должно быть, подумала я, Джейн Харрисон прочла записку, которую я оставила у школьной секретарши, а может – нашла адрес бабушки в личном деле Кэсси, куда на случай чрезвычайных обстоятельств были внесены адреса и контактные телефоны ближайших родственников.
– Она звонила, – повторила я, на сей раз – совсем не вопросительно. – И ты пригласила ее приехать, чтобы Кэсси могла испробовать на ней свои способности. Так было дело?
Бабушка вскинула голову.
– Я понятия не имела, что она приедет. Три дня назад она обнаружила у себя в груди уплотнение и испугалась, что это может быть рак. Миссис Харрисон и ее муж много лет старались завести ребенка, так что в конце концов она стала бояться, что вообще никогда не сможет стать матерью.
В окно мне было видно, как Джейн идет к своей машине. На мгновение мне едва не стало ее жаль, но я тут же одернула себя. Нет! Я не должна жалеть Джейн. Главное для меня – моя дочь; о ней я должна заботиться в первую очередь, а проблемы супругов Харрисон – побоку.
Еще одна мысль пришла в мою голову, и я повернулась к Кэсси. В свое время моя мать сумела развить и отточить свои способности, чтобы заглядывать достаточно далеко в будущее, однако на это у нее ушло немало времени. Как сумела моя дочь научиться делать то же самое за столь короткий срок? Что, если Кэсси одарена куда щедрее, чем моя мать? И если так, то не поэтому ли ее пророчества приобретают форму столь ярких, интенсивных и травмирующих картин-кошмаров?
– Чему учила тебя бабушка? – требовательно спросила я у Кэсси. – Рассказывай, да поподробнее!
– Я учила ее тому, чему твоя собственная мать и я должны были научить тебя давным-давно, – ответила бабушка вместо нее. – Я учила Кэсси контролировать свои способности, чтобы уметь свободно ими пользоваться. Ни она, ни ты не должны бояться их использовать.
– У меня хорошо получается видеть, мам! – дрожащими губами произнесла Кэсси. – Честное слово! Я видела ребеночка миссис Харрисон так же ясно, как тебя.
– Меня не интересует, что ты видела, – перебила я. – Ты не должна больше заниматься предсказаниями и пророчествами. Тоже мне, пифия нашлась!.. Не смей больше никогда этого делать, слышишь? Ты больше не должна предсказывать будущее ни единой живой душе!
Кэсси сморщилась так, словно я ее ударила.
– Но я только хотела помочь!..
– Твои предсказания никому не помогают. Они только пугают людей. До смерти пугают!.. – выкрикнула я, чувствуя, как в голосе звенит мой собственный страх.
– Молли! Прекрати сейчас же! – одернула меня бабушка. Она никогда не говорила со мной таким тоном, и я мгновенно поняла, в чем дело. Отец постоянно твердил мне, что мои способности превращают меня в урода. Что они ненормальные. Неправильные. Порочные. Сейчас я вспомнила его слова – и заговорила точь-в-точь как он.
Из глаз Кэсси хлынули слезы. Глухие, судорожные рыдания буквально разрывали ей грудь, худенькие плечи тряслись, и я почувствовала, что весь мой запал куда-то исчез. В конце концов, подумала я, она еще слишком мала и не понимает…
– Послушай, Кэсс…
– Я тебя ненавижу! – Кэсси судорожно вдохнула воздух. – Ненавижу! И мне все равно, если ты умрешь! Я тебя ненавижу! НЕНАВИЖУ!!! – И, выбежав из комнаты, она бросилась вверх по ступенькам.
– Кэссиди! Немедленно вернись!
Наверху громко хлопнула дверь.
Я не побежала за ней. Усилием воли я подавила в себе этот порыв, но мой гнев – жаркий и стремительный, как степной пожар, – требовал выхода, и я обрушила его на бабушку.
– Какого черта, ба? – прорычала я, поворачиваясь к ней. – Ты должна была научить ее подавлять видения, бороться с ними, а не вызывать их!
Бабушка покачала головой. На ее лице не увидела никаких следов гнева, только огорчение и глубокое разочарование.
– Успокойся, Молли. Я не буду ничего с тобой обсуждать, пока ты не успокоишься и не возьмешь себя в руки. – И, повернувшись, она решительно пошла прочь.
– Почему? Тебе не нравится, что я говорю?
– Нет, – бросила она на ходу.
– А-а, я знаю, в чем дело! – Я двинулась следом, но догнала бабушку только в коридоре – так быстро она шла. – Ты не хочешь со мной разговаривать, потому что я веду себя как он, верно? Он все время кричал на маму, а тебе это не нравилось – не нравилось, когда он орет и называет ее всякими словами. Вот только ты почему-то ничего не сделала, чтобы защитить собственную дочь! Я, в отличие от тебя, хочу помочь Кэсси. Быть может, я не очень хорошо представляю себе, как это лучше сделать, но я, по крайней мере, пытаюсь, а ты ради мамы даже пальцем не пошевелила!
Бабушка замедлила шаг, потом и вовсе остановилась.
– Почему двенадцать лет назад ты закрыла от меня свои мысли? Почему перестала разговаривать со мной без слов, как вначале? Я много раз задавала себе этот вопрос, но теперь я знаю… Это потому, что ты думаешь – я такая же, как он. Правда?..
Бабушка так резко развернулась ко мне, что я услышала, как хрустнули ее коленные суставы.
– Я никогда так не думала, а вот ты – думаешь!
Я ахнула.
– Да, Молли, да!.. Ты высмеиваешь свои способности в точности как он. А над ними не надо смеяться, ими нужно просто управлять. Ни внушение, ни ясновидение, ни чтение мыслей не делают тебя чудовищем, если, конечно, ты сама управляешь ими, а не они – тобой. Вот и все, чему я учу Кэсси. К сожалению, в свое время ни я, ни твоя мать не успели научить этому тебя. Кроме того… – Бабушка нахмурилась, ее брови сошлись на переносице, а дыхание стало неровным и хриплым. – Кроме того, ты была не единственной, кто боялся твоего отца…
Поднос с чашками и блюдцами, который она по-прежнему держала перед собой, выпал из ее рук и грохнулся на пол. Осколки фарфора разлетелись по сторонам, горячий чай выплеснулся мне на ноги, и я отскочила, зашипев от боли.
Бабушка покачнулась и схватилась за стену.
– Что с тобой, ба?! – воскликнула я…
…И бросилась к ней на помощь.
Глава 23
Среда.
