– Керт! А ну поди сюда, негодник!.. – Фиби хотела броситься за ним, но опомнилась. Виновато улыбнувшись и всплеснув руками, она сказала: – Видишь, с чем мне приходится мириться? – Она выключила орущий телевизор. – За жестокое отношение с детьми у нас можно получить срок, а вот за жестокое обращение с родителями почему-то никакого наказания не предусмотрено!
Я не сдержала разочарованного вздоха. Похоже, Фиби отнюдь не скучала, даже несмотря на то, что двое ее старших детей были сейчас в школе. Что же будет вечером, когда они вернутся? Несомненно – полный содом, а мне не хотелось, чтобы моя Кэсси росла в подобной обстановке. Да и Фиби мне тоже было жаль – вешать ей на шею дополнительное бремя было как минимум не по-товарищески.
– Может быть, тебе нужно как-то помочь? – предложила я.
– Да нет. Достаточно того, что ты здесь и я могу хоть немного отвлечься. Только сделай милость – тресни меня как следует, если я вдруг опять начну рассказывать тебе о детях и детских проблемах. Договорились?
– Заметано.
Фиби бросила телевизионный пульт на стол и улыбнулась несколько вымученной улыбкой.
– Насколько я помню, ты предпочитаешь кофе с молоком, правильно?
– Абсолютно правильно, – подтвердила я. На самом деле я предпочитала двойной кофе без молока и даже без сахара, но мне не хотелось огорчать подругу.
– Тогда пошли. – И Фиби провела меня на кухню, которая выглядела так, словно здесь разорвалась пятисотфунтовая бомба. Под ногами у меня хрустели овсяные хлопья и крошки от печенья, стулья вокруг стола стояли как попало, грязные тарелки и миски загромождали раковину и стопками стояли на столе рядом. Посередине этого разгрома сидела в высоком детском стуле Даника и буквально заходилась в плаче – от крика у нее даже побагровело лицо. Впрочем, увидев меня, она сразу замолчала: я была для нее чем-то новым, незнакомым, и теперь она с любопытством разглядывала меня со своего насеста.
– Извини за беспорядок. – Чтобы добраться до кофемашины, Фиби пришлось сдвинуть в сторону несколько упаковок крекеров и сдобных крендельков.
Я пощекотала Данике животик, и та довольно захихикала. Если не считать фотографии, которую Фиби прислала мне на Рождество, я не видела девочку с прошлого лета, когда ей было где-то около трех месяцев.
– Какая ты выросла большая, Даника! – сказала я с одобрением.
Девочка в ответ махнула в мою сторону кулачком и задрыгала ножонками. Я придвинула к столу стул и села.
– Тебе натуральное молоко, верно? – спросила Фиби, и я, кивнув, вытащила из коробки пригоршню овсяных хлопьев «Чириоуз».
– Я тоже терпеть не могу соевое молоко! – воскликнула Фиби. – От него только худеешь… – И она хлопнула себя по животу.
Я тем временем выложила из овсяных хлопьев смешного человечка. Даника взвизгнула от восторга и смахнула мой рисунок со стола. Я взяла еще несколько хлопьев и выложила из них смайлик.
Кофемашина у меня за спиной забулькала, задребезжала и зашипела.
– Ты не поверишь, – сказала Фиби, – но вчера вечером, когда я ложилась спать, в кухне был просто идеальный порядок.
– Наверное, это домовые шалят. – Я ущипнула Данику за щеку. Девочка хихикнула и движением руки уничтожила мою вторую картину.
– Этих домовых у меня развелось видимо-невидимо!.. Ума не приложу, как от них избавиться. – Фиби смела крошки в раковину и стала разливать кофе по чашкам.
– Чёрт побери! – выругалась она и быстро схватилась обожженными пальцами за мочку уха.
– Сёрт! Сёрт! Сёрт! – продекламировал Керт, появляясь в кухне.
Я отвлеклась от очередного шедевра, который выкладывала на столике перед Даникой.
– Все в порядке?
– Да, только обожглась немного. Осторожней, кофе очень горячий.
– Сёрт! Сёрт! Сёрт! – скандировал Керт, с гордым видом вышагивая вокруг кухонного стола. – Сёрт!!! – Последнее слово он почти выкрикнул.
– Попридержи язык, Кертис Рили, если не хочешь, чтобы я тебе наподдала! – одернула его Фиби, ставя чашки на стол.
Даника на стуле снова задрыгала ногами и замахала руками, улыбаясь матери во всю ширину беззубого рта, и Фиби запечатлела на щеке девочки смачный поцелуй. Даника взвизгнула и протянула матери половинку печенья.
– Ум-м-ц, вкусно! Спасибо, Горошинка!
– Чёрт побели! – в последний раз выкрикнул Керт, выбегая из кухни.
Я проводила его взглядом, мысленно благодаря бога за то, что Кэсси никогда не была настолько непослушной и неуправляемой. Интересно, не сойдет ли Фиби с ума, если в ее семье появится еще один ребенок?
Подруга громко застонала и с размаху прижала ладонь ко лбу.
– Это какой-то кошмар, Молли. И так – каждый день!
– Когда он идет в подготовительный класс?
– Только в августе, к сожалению. – Она протяжно вздохнула. – Но я уже сейчас зачеркиваю оставшиеся дни в календаре. – И Фиби действительно показала мне на календарь, прикрепленный к холодильнику магнитом в виде гоночной машины. Правда, никаких зачеркнутых чисел я там не увидела.
Я отхлебнула кофе.
– Отличный латте. Давно такого не пила.
– Ну хоть что-то мне сегодня удалось. Так надолго ты приехала?
– Думаю, мы с Кэсси пробудем здесь еще денька два.
Фиби удивленно приподняла бровь.
– Вот как? А почему так мало?
– Бабушка, похоже, не очень хорошо себя чувствует.
Фиби оперлась подбородком на сжатый кулак, отчего уголки ее губ поползли вниз.
– Извини. – Она похлопала меня по руке. – Когда близкие родственники стареют, это всегда нелегко.
– Да уж…
– Так ты приехала ее навестить?
– Не совсем. Я вообще не знала, что ей нездоровится. Просто Кэсси на неделю отстранили от занятий в школе… – Я провела кончиком пальца по краешку кофейной чашки.
Фиби нахмурилась.
– И что она натворила?
– Ничего особенного, но… – Подруга не знала всей правды, а я чувствовала себя не готовой обсуждать с ней способности Кэсси.
– Она задирала других детей.
Фиби ахнула.
– Да что ты говоришь?! Моя маленькая Кэсси задирала других детей?! Она же всегда была такой спокойной, такой воспитанной…
Я слабо улыбнулась. «Воспитанная» и «спокойная» Кэсси порой демонстрировала такой норов, такой неистовый темперамент, что я только диву давалась – откуда что берется.
– Кстати о Кэсси… Я знаю, что после развода у тебя не хватает ни времени, ни денег, но ведь ты ее крестная… Ты не будешь возражать, если в своем завещании я назначу тебя ее опекуном?
Фиби резко выпрямилась, выпятив внушительную грудь.
