– Как я могу тебя ненавидеть, ведь я же твой отец! Мне просто не нравятся некоторые, гм-м… аспекты твоего поведения. Ты должна исправиться, Молли! Как только ты это сделаешь, мы снова заживем как одна дружная семья. А если ты не можешь исправиться, тогда… тогда хотя бы спрячь свои способности подальше, чтобы о них не знала ни одна живая душа. Ни одна!..
Потом отцовский взгляд снова стал мутным и тупым, что, впрочем, не помешало ему проявить довольно неожиданное в его состоянии проворство. Одним быстрым движением он пнул меня по выставленной ноге, и я, не удержав равновесие, повалилась назад и повисла, вцепившись обеими руками в куртки и плащи.
– Давай-ка для наглядности я расскажу тебе одну историю, – заплетающимся языком проговорил отец, облокачиваясь плечом о косяк дверцы. – В детстве я шепелявил, и это, как ты понимаешь, доставляло мне множество неудобств. Другие мальчишки постоянно меня дразнили и смеялись надо мной. Со мной никто не хотел играть, а поколотить обидчиков я не мог. Некоторых мог, но не всех, особенно старшеклассников… – Отец крепко сжал губы и резко вдохнул через нос. – Шепелявость не спрячешь, Молли, поэтому мне пришлось ее исправить. Каждый день я повторял упражнения, которые давали мне логопеды, по сто, по тысяче раз, и в конце концов сумел справиться с этим дефектом. Шепелявость исчезла, а вместе с ней прекратились насмешки и издевательства. Моя жизнь вошла в нормальную колею, Молли. Я сам стал нормальным – таким же, как мои одноклассники. Во мне не осталось ничего, что могло привлечь ко мне чье-то недоброжелательное внимание…
Конечно, ты можешь сказать, что дефект речи – это совсем не то, что способность предсказывать будущее, внушение, чтение мыслей и другие штучки, на которые способны ты и твоя мать… – Он задумчиво поскреб пальцем затылок. – И тем не менее они мне не нравятся. Еще меньше мне нравится, что они привлекают ко мне внимание моих знакомых и коллег по работе. Стоит им только узнать о ваших способностях, как они начинают странно смотреть на меня, словно ждут, что и я, точно дешевый балаганный фокусник, начну глотать шпаги, дышать огнем и вытаскивать из цилиндра кроликов. Люди тупы, Молли, поэтому некоторые, несомненно, считают, что я тоже умею читать мысли или управлять чужими поступками. А кому, скажи на милость, такое понравится?.. Я уже не говорю, что на меня начинают смотреть, как на корову о двух головах, как на какого-то урода! Такое внимание мне совершенно ни к чему, Молли. От этого у меня одни неприятности… Да ты и сама это отлично знаешь. А я не желаю, чтобы из-за вас у меня были неприятности!
– Тогда… тогда брось нас. Разведись с мамой и отправляйся в другой штат, где тебя никто не знает.
Он покачал головой.
– Я не могу. Для этого я слишком сильно люблю вас обеих.
Возразить ему я не успела. Отец захлопнул дверь, и в тесном, душном шкафу стало абсолютно темно. Лязгнула щеколда, на мгновение установилась тишина, потом я услышала:
– Сиди тихо, как мышка, и думай над своим поведением. Ты должна найти способ спрятать свои способности навсегда. Как только ты сделаешь это, я тебя выпущу… может быть, даже после ужина.
– Папа, открой! Открой дверь, пожа-алуйста!..
Он не отозвался.
– Папа! Папочка! Ты меня слышишь? Я правда тебя люблю! Пожалуйста, открой! Выпусти меня отсюда!!
Я царапала ногтями дверь, дергала за ручку, но все было бесполезно. В конце концов я запыхалась и, закрыв глаза, без сил опустилась на пылесос.
Какое-то время спустя со стороны кухни до меня донесся звон посуды. Мать и отец поужинали и поднялись наверх – я определила это по скрипу половиц у себя над головой. Вскоре родители легли спать, а я осталась сидеть в шкафу.
От горя и одиночества я заплакала – сначала беззвучно, потом все громче и громче. Успокоиться мне помогла мысль об Оуэне. Пока я думала о нем, мне было не так плохо. В конце концов я затолкала пылесос подальше под пальто, села на пол и… задремала.
* * *
Дверь шкафа резко распахнулась, и внутрь хлынул яркий электрический свет. Я проснулась и заморгала, протирая глаза. Подняв голову, я увидела бабушку – она держала в руках легкий плащ, который обычно надевала, когда работала в ночную смену.
Заметив меня, бабушка слегка попятилась. Очевидно, она собиралась повесить плащ на место и не ожидала увидеть в шкафу меня. Потом ее лицо исказилось от гнева, а на скулах проступил неровный пятнистый румянец.
– Ну это уже чересчур! – воскликнула она. – Пора положить этому конец, и как можно скорее. Ступай к себе, Молли, уже очень поздно. Ступай и ложись спать.
Было уже начало третьего, когда я наконец оказалась в своей постели. Несмотря на переживания предыдущего вечера, заснула я довольно быстро. Мне снилось, что я уехала в Лос-Анджелес и живу там с Оуэном. Это был очень приятный сон: в нем я чувствовала себя любимой и знала, что мне ничто не грозит. Дома я уже давно не чувствовала себя в безопасности.
Утром я встала намного раньше остальных и, наскоро позавтракав, выскользнула из дома. Оуэн уже ждал меня на улице в своей машине. Как у нас было заведено, он каждый день подвозил меня в школу, а потом ехал в свой колледж на занятия.
Оуэн сразу заметил, что со мной что-то не так. Поцеловав меня в знак приветствия в лоб, он слегка отстранился и озабоченно посмотрел на меня.
– У тебя усталое лицо, – сказал он. – Ты не выспалась или…?
Отвечать мне не хотелось, поэтому я только опустила голову, глядя на папку с тетрадями, которую я прижимала к груди.
– Ты что, всю ночь занималась? – спросил он и, коснувшись кончиками пальцев моего подбородка, заставил приподнять голову.
– Нет. – Я продолжала смотреть по сторонам, но только не на него.
На скулах Оуэна заиграли желваки.
– Твой отец опять что-нибудь учудил?
На этот раз я кивнула.
– Вроде того. Когда я вчера вернулась домой, он был сильно пьян, ну и… В общем, все как обычно, не стоит обращать внимания. – И, повернувшись к Оуэну, я поцеловала его. При ярком свете погожего утра все страхи и обиды отступили, стали казаться ничтожными, и я почти позабыла о том тесном, темном и пыльном чулане, где мне пришлось провести большую часть вчерашнего вечера.
– Поехали, я не хочу опаздывать, – добавила я. – У меня ведь сегодня экзамен!
Оуэн нахмурился.
– Знаешь что… – проговорил он, не двигаясь с места. – Обещай, что сегодня снова будешь готовиться у меня. Я, к сожалению, вернусь только вечером, но мои родители не возражают, так что… Тебе нужно поменьше бывать дома, когда там твой отец, к тому же сегодня он снова может напиться, а я, как назло, буду в колледже, и ты не сможешь мне даже позвонить, если я тебе вдруг понадоблюсь. – Он немного подумал. – Мистер Бреннан еще не нашел новую работу?
Покачала головой.
– Кажется, сегодня после обеда он идет куда-то на собеседование, но…
