– Не за что, Оуэн. – Бабушка с улыбкой посмотрела на него и снова принялась за посуду.
– У тебя очень красивый свитер, – сказал мне Оуэн. – И к глазам подходит.
От этих слов мне сразу стало жарко, и я машинально оттянула воротник моего зеленого, связанного «косичкой», свитера.
– Ничего особенного, – пробормотала я. – И вообще, он довольно старый…
Кэсси подергала Оуэна за рукав. Он повернулся к ней, и она показала ему на уложенные аккуратной пирамидкой горошины на своей тарелке. Брови Оуэна слегка приподнялись.
– Здорово у тебя получается!
Кэсси отправила в рот еще один кусок запеканки.
– Бабушка готовит лучше тебя, мама! – проговорила она, жуя.
– Не разговаривай, а доедай свой горох, – отрезала я.
В ответ Кэсси изобразила на своей мордашке крайнее отвращение и отодвинула гороховую пирамиду к самому краю тарелки. Оуэн усмехнулся. Кэсси рассмеялась и скроила еще одну гримасу – высунула язык и скосила глаза на переносице.
– Кэс! – строго одернула я дочь.
Тяжело вздохнув, девочка нехотя ткнула гороховую горку ложкой.
– А я буду помогать бабушке в саду! – сообщила она.
– Вот как? – От неожиданности я проглотила очередной кусок запеканки, почти не жуя, и бросила взгляд на бабушку, которая все еще возилась у мойки. Интересно, подумала я, а как же ее обещание учить Кэсси управлять своими новыми способностями? Я была уверена, что эту работу следует начать как можно скорее, поскольку в нашем, то есть в моем положении время играло ключевую роль. Неужели бабушка забыла, что мне, возможно, осталось жить считаные дни?
– Ты точно хочешь заняться садом именно сейчас? – спросила я у бабушки, причем мой голос прозвучал чуть пронзительнее, чем мне хотелось.
– Мы будем готовить чай! – сказала Кэсси, и бабушка Мэри кивнула.
– Кэсси поможет мне выбрать нужные травы, – сказала она и принялась тереть кастрюлю из-под запеканки жесткой проволочной мочалкой.
– Какой смысл собирать травы в саду, если в магазине можно купить любой фиточай? – спросила я и сразу подумала, что, быть может, бабушка специально задумала совместный сбор трав для чая, чтобы потом не торопясь пить его, сидя возле камина, доверительно беседуя об Очень Важных Вещах. Как бы там ни было, бабушкина идея почему-то вызывала у меня некоторое беспокойство.
– Смысл есть у всего, – спокойно ответила бабушка, глядя почему-то не на меня, а на Оуэна.
Я нахмурилась, и он чуть заметно пожал плечами. Похоже, Оуэн, как и я, терялся в догадках.
Выключив воду, бабушка вытерла руки полотенцем.
– Молли, дорогая, домой, пожалуйста, посуду. Я бы хотела собрать травы, пока снова не начался дождь.
– Конечно, – сказала я, прикрывая ладонью набитый рот. С трудом проглотив последний кусок запеканки, я запила его водой.
Бабушка двинулась к двери черного хода.
– Идем, Кэсси.
Соскользнув со стула, моя дочь обеими руками протянула своего кролика Оуэну.
– Присмотрите за Банни, пока меня не будет, ладно?
От удивления у меня отвисла челюсть, а рука со стаканом замерла на полпути к столу.
Оуэн с должным почтением принял игрушку.
– Не беспокойся, я буду хорошо о нем заботиться.
– Это девочка! – возмутилась Кэсси.
Оуэн смущенно откашлялся.
– Прошу прощения, мисс Банни, – сказал он кролику.
Кэсси уперла кулачки в бока.
– Она принимает ваши извинения.
– Я буду хорошо о ней заботиться, – с серьезным видом пообещал Оуэн.
Я наконец опустила стакан на столешницу, но сделала это слишком резко. Остатки воды выплеснулись на стол и мне на руку.
– Ты… уверена? – спросила я у дочери. В конце концов, она познакомилась с Оуэном всего час назад.
– Абсолютно. У него хорошая аура. – Кэсси провела пальцами в воздухе вокруг головы Оуэна и выбежала в сад вслед за бабушкой.
Некоторое время Оуэн озадаченно разглядывал плюшевого кролика, которого держал в руке.
– Это ее любимая игрушка, – сказала я. – Обычно она никому ее не доверяет. Даже мне.
Оуэн посадил Банни к себе на колени и посмотрел на меня. Он хотел что-то сказать, но в дверь снова заглянула бабушка.
– Да, Молли, чуть не забыла! Ты не отнесешь мое платье в срочную химчистку? Завтра у меня «покерный вечер», и я хотела бы выглядеть прилично. Ступай лучше в прачечную на углу, рядом с адвокатской конторой. Ну ты знаешь, где это… – Она прищелкнула пальцами, пытаясь припомнить название прачечной.
– В «Монарх»? – предположила я.
– Точно, в «Монарх»! – обрадовалась бабушка. – В Центральной прачечной мне однажды испортили пуговицы, так что я больше туда не хожу.
– Какое платье я должна туда отнести и где оно? – уточнила я. – Наверху?
– Платье с сине-зеленой вышивкой. Я специально принесла его вниз, чтобы не забыть. Оно висит в стенном шкафу в коридоре, рядом с моей домашней кофтой, – сказала бабушка и закрыла за собой дверь.
Я почувствовала, что бледнею. Стенной шкаф в прихожей я ненавидела.
Снаружи донесся громкий лай. Грязнуля и Пачкуля оживленно приветствовали бабушку из-за забора, но в кухне сгустилась почти осязаемая тишина. Я потянулась к своей ложке, но снова отложила ее в сторону.
Оуэн пристально смотрел на меня.
– Ты в порядке?
Нет, я была не в порядке, но пускаться в объяснения было выше моих сил, поэтому я только кивнула и вытерла вспотевшие ладони салфеткой.
– Спасибо, что помог бабушке отремонтировать дом, – сказала я, с беспокойством поглядывая в коридор, где находился страшный шкаф.
Оуэн смущенно откашлялся.
– Да, получилось вроде неплохо, – сказал он. – Правда, мы закончили буквально на прошлой неделе…
В его словах я уловила скрытый подтекст.
– Ты приглядывал за ней все это время?
– Тетя Мэри может и сама о себе позаботиться.
– Я знаю, и все равно… Я за нее волнуюсь.
Оуэн потер шею ладонью.
– За то время, что я работал в Мексике, тетя Мэри, конечно, немного постарела, да и сил у нее стало поменьше, но… Если не считать частых головных болей, она ни на что не жалуется. Крепкая старушка.
– Каких головных болей? – удивилась я.
– Это ты сама у нее спроси. Я спрашивал, что с ней такое, но она ничего мне не сказала.
– Ладно, спрошу. – Я запустила ложку в миску с морковным салатом и переложила немного к себе на тарелку.
