«Черт тебя возьми, Молли! Хватит думать о всяких глупостях!» – одернула я себя, с грохотом захлопывая дверцу джипа. Мой план состоял в том, чтобы ни при каких условиях не приближаться к берегу, и я собиралась придерживаться его в точности – хотя бы ради Кэсси. Пока мы ехали сюда, мне казалось, что это будет просто, но сказать, как всегда, оказалось гораздо легче, чем сделать.
Прикусив губу, я открыла дверцу багажного отделения и начала выгружать наши вещи, ставя сумки и чемоданы на тротуар перед увитой розами калиткой.
Выпрямившись, я потерла поясницу, и тут мой взгляд упал на соседний дом. На его подъездной дорожке стоял древний «Камаро» с поднятым капотом, рядом лежал раскрытый ящик с инструментами. При виде этой старой машины я почувствовала, как возбуждение волной прокатилось по моему телу. В одно мгновение я как будто перенеслась во времени назад – в те годы, когда я училась в старшей школе. Тогда я встречалась с Оуэном и, бывало, часами смотрела, как он закручивает болты или меняет патрубки и шланги на своем допотопном «Мустанге». Как-то в телефонном разговоре со мной бабушка упомянула, что родители Оуэна ушли на пенсию и переехали жить во Флориду, и я невольно задалась вопросом: а кто же живет теперь в его доме? Впрочем, кто бы это ни был, о доме он заботился хорошо – выкрасил стены, вставил современные пластиковые окна, привел в порядок двор и высадил в нем декоративные кустарники, которые, как я видела даже с улицы, были аккуратнейшим образом подстрижены.
Оуэн сейчас, наверное, тоже во Флориде, подумала я. Интересно, каким он стал? Мы расстались двенадцать лет назад, и с тех пор я ни разу его не видела.
– Молли!
Я обернулась. Бабушка Мэри стояла на тротуаре рядом со мной. За ее ухом была заткнута маргаритка, которая едва выглядывала из все еще густых, подстриженных под каре, волос цвета светлого меда. Волосы, правда, начинали седеть, и бабушка регулярно их подкрашивала. Сухой цветочный аромат ее духов щекотал мои ноздри, но даже сквозь него я почувствовала легкий кисловатый запах, происхождение которого я затруднялась определить. Глаза бабушки были полны слез, и я почувствовала болезненный укол в сердце.
– Кэсси тебе все рассказала?
Бабушка криво улыбнулась.
– Она такая же, как мама, – шепнула я.
Бабушка прижала руку к груди и закрыла глаза. Постояв так несколько секунд, она спросила:
– И сколько времени это у нее обычно продолжается?
Прежде чем ответить, я опустила взгляд и посмотрела на мыски своих туфель. Переодеться после вынужденного купания под разбрызгивателями я не успела, поэтому мои туфли и кофта все еще были влажными. От прикосновения холодной ткани по моему телу то и дело пробегали мурашки.
– Пять дней, – ответила я. Собственно говоря, это было почти все, что я знала об особенностях «пророческого цикла» Кэсси. – Как правило, все начинается с какого-то события, которое становится как бы катализатором процесса, причем само событие в общих чертах похоже на то, что должно случиться. Ее одноклассник качался на качелях, и Кэсси предвидела, что он захочет с них спрыгнуть и сломает ногу… А в другой раз она увидела, как ее подруга попала под машину – и это произошло на самом деле. Что касается сегодняшнего дня, то… Утром, когда мы гуляли в парке, меня случайно окатило водой из поливальной установки. Должно быть, моя мокрая одежда и лицо навели Кэсси на мысль, что я могу упасть в воду и утонуть… Так обычно это начинается. В следующие три или четыре ночи пророчество обрастает подробностями, возвращаясь к Кэсси в форме снов… или, лучше сказать, кошмаров. И чем больше таких кошмаров она видит, тем отчетливее становится картина того, что должно произойти. Сегодня Кэсси впервые предупредила меня о том, что я могу утонуть. Думаю, в последующие дни я узнаю кое-какие подробности того, где и при каких обстоятельствах это должно случиться.
Нетерпеливо вскрикнув, бабушка Мэри взмахнула рукой перед самым моим носом.
– Кэсси выглядит совсем измученной. Давно это с ней?
Я сложила руки на груди.
– Около трех месяцев.
– И я узнаю об этом только сейчас! – с упреком произнесла бабушка и покачала головой. На ее лице отчетливо проступило выражение досады и разочарования. Она явно была недовольна, что я не сообщила ей о необычных способностях правнучки.
– Впрочем, я должна была это предвидеть, – добавила бабушка после непродолжительного молчания. – У тебя эти способности проявились примерно в этом же возрасте. И у твоей матери тоже… У всех одаренных женщин в нашей семье это бывает одинаково, так что… Почему же все-таки ты мне не позвонила?
«Да потому, что мне пришлось бы приехать сюда! Впрочем, я все равно оказалась здесь, так что…»
– Потому что раньше ее пророчества не были такими пугающими, – сказала я вслух. – И я думала, что сумею справиться с этим сама. Мне казалось – я смогу ей помочь…
– …Сможешь научить девочку подавлять и игнорировать собственный дар, – закончила за меня бабушка.
– Это не дар. – «Скорей уж опасная аномалия развития». – Кроме того, я не знаю, как можно научить подобным вещам.
Бабушка вздохнула и поглядела на меня почти сочувственно.
– Это не твоя вина. Если кто и виноват, так это я. Мне не нужно было соглашаться, когда твой отец уговаривал меня не учить тебя управлять собственными способностями. Из-за этого ты до сих пор не овладела ими как следует.
Я почувствовала в горле комок и бросила быстрый взгляд в сторону залива.
– Кэсси знает, на что ты способна? – спросила бабушка.
– Нет. – Я повернулась к ней спиной. – И никогда не узнает.
– Неужели она не пыталась поговорить с тобой без слов?
– Конечно, пыталась, но я закрылась от нее. Точно так же, как в свое время ты отгородилась от меня, – сказала я.
Бабушка поджала губы и метнула на меня укоризненный взгляд. Глядя поверх ее плеча, я заметила, что Кэсси бродит по палисаднику и, наклонившись, рассматривает что-то под кустами.
– А еще какие у нее есть способности – помимо ясновидения и телепатии? – спросила бабушка Мэри.
– Только эта. – «И слава богу!» – Она видит ауру человека.
– Совсем как ты.
– Да… как я.
– Ну что ж, – проговорила бабушка, деликатно почесывая в затылке кончиком ногтя. – Картина ясна, будем работать. Я научу Кэсси…
– Ты должна научить ее не использовать свои способности, – решительно перебила я ее. – Или, по крайней мере, отключать их по мере необходимости. Я уверена, что ночные кошмары причиняют Кэсси боль, и это пугает меня куда больше, чем предсказание о моей смерти.
– Хорошо, я сделаю что могу, но тут, сама понимаешь, ничего обещать нельзя. А ты тем временем подумай о том, что случится, если…
– Мама, смотри! Киса!!! – в восторге завопила Кэсси.
Мы с бабушкой вздрогнули от неожиданности. Обернувшись, я увидела короткошерстного пятнистого котенка, который протиснулся под изгородью и вприпрыжку помчался по дорожке.
