Возле кровати зазвонил телефон. Я сняла трубку на третьем звонке.
– Алло?
– Шарлотта? – Боже мой, я мгновенно узнала этот голос. Этот громкий, чуть хрипловатый бас.
– Эрик!
– Шарлотта, это ты… Это и правда ты.
– Да, – сказала я почти механически, как робот. Он мой муж, но был мне сейчас совсем как чужой.
– Шарлотта, мне даже не верится, что это ты. Я… я… я думал, что тебя больше нет. Я так долго ждал, я…
– Прости, Эрик, – сказала я.
– Прости? – Мне показалось, что он плакал. – Пожалуйста, даже не думай, что тебе нужно извиняться. Это я виноват. Мне надо было плыть с тобой на той лодке. Мне не следовало оставлять тебя там. Я так жалел об этом…
– Знаешь, – сказала я. – Мне… – Я не знала, что сказать. Я даже не представляла себе, как я снова войду в ту жизнь, которая уже осталась позади, когда я шагнула на катер на Бермудах. Я даже с трудом помнила ту женщину, какой была когда-то.
– Ты сейчас в Северной Каролине, – продолжал он. – И ты прилетаешь домой сегодня?
Домой.
– В Сиэтл, да.
– Хорошо, тогда мы встретимся? Пообедаем?
– Да, конечно.
– Отлично, – сказал он. – Хочешь, я тебя встречу?
– Нет, все нормально. – Я помолчала. – Знаешь, я очень хочу с тобой увидеться. Просто сотрудники круизной компании привезут меня туда, куда мне нужно.
– Конечно, – сказал он. – Тогда пусть они привезут тебя к «Розовой двери» к семи часам. Помнишь, как ты когда-то любила это место?
Конечно, я помнила. Я помнила, как Эрик привез меня туда во время нашего второго свидания, и я знала даже тогда, что начинала в него влюбляться.
– Да, – сказала я. Мы ходили туда и с Габби, она тогда еще встречалась со своим бывшим бойфрендом. – Эрик, а как там Габби?
Он надолго замолчал, и я даже подумала, что нас разъединили.
– У нее все нормально, все нормально, – торопливо проговорил он.
– Хорошо. Мне не терпится ее повидать.
– Значит, я увижу тебя сегодня?
– Да, – сказала я.
– Мне просто с трудом верится, – как-то смущенно произнес он. – Я так счастлив, что ты жива-здорова, Шарлотта. Счастлив, что ты вернулась домой.
– Я тоже, – сказала я. Но только о счастье не могло быть и речи. Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется от тоски.
* * *
Я долго стояла под душем, побрила ноги. Это было чудесно. Лучше, чем любые процедуры в спа, которыми я когда-то увлекалась, это точно. Потом высушила феном волосы и залюбовалась на них – они выглядели чудесно, когда стали чистыми и блестящими. Нанесла на лицо тональный крем, чуточку румян и немного помады на губы, все это я нашла в косметичке, оставленной для меня в ванной. Потом долго смотрела на себя в зеркало. Я и забыла, что вообще-то я… хорошенькая.
Я проверила содержимое чемоданов с одеждой, купленной сотрудниками круизной компании, и выбрала черный хлопковый сарафан и серый кардиган. Черные сандалии были немного великоваты, но ничего, сойдет.
Я попрощалась с Пам, поблагодарила ее за все и отправилась с Конни в подземный гараж. Там нас ждали две машины полицейского эскорта, чтобы сопроводить в аэропорт. Мы сели в черный внедорожник. Конни протянула мне бутылку с прохладной водой.
– Журналисты уже нас выследили и осадили отель, – сообщила она, – поэтому мы попросили помощь у полиции.
Я нахмурилась:
– Скорее бы кончилась вся эта шумиха. Мне совершенно не хочется быть в центре внимания.
Конни пожала плечами:
– Со временем все затихнет, но пока тут настоящий цирк, так что мы будем держать вас подальше от публики. – Она нервно поглядывала в окно, когда мы выехали из гаража и проезжали мимо журналистов и операторов. – Будем надеяться, что они не увяжутся за нами и не будут преследовать до аэропорта.
Я откинулась на спинку кресла, радуясь, что в машине тонированные стекла.
– Вы уже подписали бумаги? – спросила она.
– Ох, – вздохнула я. – Нет, еще не подписала.
Конни молча посмотрела на меня. Я вспомнила, что Пам советовала мне потребовать больше денег. Стоит ли? Разумно ли мне так поступать? Немного поколебавшись, я решила, что девять миллионов долларов – достаточные деньги, мне их хватит на всю жизнь. Кроме того, мне было совершенно не интересно иметь дело с адвокатами и судиться с круизной компанией.
– У вас есть ручка?
– Да, – с облегчением ответила она и достала ручку из сумочки. Я положила бумаги на сумку.
Я поставила свою подпись, но тут же спохватилась.
– Оп-па! Я написала свою девичью фамилию. – Я взглянула на нее: Шарлотта Фэрчайлд, но я сменила ее на фамилию Эрика. – Я Шарлотта Беллуэзер. Просто я рассталась с мужем во время нашего медового месяца и никогда в реальной жизни не пользовалась этой фамилией. – Теперь она казалась мне фикцией, этой альтернативной идентичности практически никогда не существовало.
– Ничего, – успокоила меня Конни. – Просто зачеркните и напишите свою официальную фамилию c инициалами.
Я кивнула и исправила подпись.
Она взяла бумаги, сунула их в папку и мило улыбнулась.
– Конечно, хорошо возвращаться домой.
– Пожалуй, – без энтузиазма отозвалась я.
– Мы взяли на себя смелость и сняли для вас временные апартаменты в центре города. – Она нервно улыбнулась. – Прошли годы, и вы и ваш… супруг, возможно, захотите снова узнать друг друга, прежде… понимаете, мы просто подумали, что вам захочется иметь собственное, личное пространство, когда вы снова вернетесь к привычной жизни.
– Спасибо, – с облегчением поблагодарила я. Вероятно, я с радостью вернусь в дом на холме Королевы Анны, где я когда-то жила с Эриком, но дело в том, что при мысли об этом мне казалось, что я сразу покроюсь сыпью. Мне нужно было время. Возможно, ему тоже.
– Вот так, – сказала Конни, когда мы приехали в аэропорт. – Нас проводят до стойки регистрации, но после этого мы будем до посадки предоставлены сами себе. Советую вам опустить голову и не смотреть по сторонам. – Она протянула мне темные очки: – Вот, наденьте.
Я надела темные очки, вышла из машины и огляделась по сторонам. К моей радости, я увидела, что вокруг нас все занимались своими делами, выгружали багаж, прощались с близкими. Пока все было нормально.
Я шла за Конни и нашим эскортом до стойки регистрации А23.
– Хотите кофе или чего-нибудь еще? – спросила она, поставив свою сумочку. Остальной багаж мы сдали.
– Конечно, – отозвалась я.
– Пойдемте вместе, – сказала Конни.
