Грэй с интересом наблюдал, как я очистила кожуру. Внутри оказалось что-то коричневатое и действительно похожее на орех.
– По-моему, это орехи макадамия, – предположила я. – Во всяком случае, похожи на них. Мы можем потом поджарить их на огне. Тогда и посмотрим, хорошие ли они.
– Уж наверняка лучше, чем моллюски и муравьи.
– Точно, – усмехнулась я.
Мы набрали много загадочных орехов. У меня потекли слюнки, когда я вспомнила про орехи макадамия в молочном шоколаде, которые мама делала каждый год на Рождество. Меня пронзила острая тоска по дому – сильная, словно электрический ток. Интересно, испытывал ли Грэй такую же тоску? Бывали у него такие приливы тоски по дому? По ком он скучал? Мне многое хотелось бы узнать о нем.
Грэй завязал пластиковый мешок и повернулся к коту, сидевшему у его ног. Тот моментально лег на спину и показал свое брюхо и то, что он действительно кот. Я погладила его, и он замурлыкал.
– Что это? – спросила я, показав на нечто, похожее на татуировку на его коже.
Грэй вгляделся и покачал головой.
– В моей резидентуре при Вашингтонском университете есть лаборатория по исследованию приматов, где держат обезьян. Кажется, макак. Некоторые заражены ВИЧ, гепатитом В. Сомнительная такая контора. Но там работал мой приятель, и я бывал там и видел их. – Он показал на цифры на кошачьем брюхе – 36987. – У обезьян тоже были номера.
Я покачала головой:
– Как странно.
Грэй пожал плечами:
– Мы можем звать его 36987 или назовем его еще как-нибудь.
– Но как?
– Может, Мак? – предложил он, чуточку подумав. – Сокращенно от макадамия.
– Неплохо, – усмехнулась я.
Он кивнул:
– Значит, Мак.
* * *
Не знаю, сколько прошло времени, пока мы вышли на другую сторону острова. Здесь было много скал. С утеса я увидела, как на берег набегали одна за другой бурные волны. Над нашей головой уже нависла темная дождевая туча, и падали первые капли.
Грэй протянул мне бутылку воды, и я сделала глоток.
– Похоже, что надвигается шторм, – сказал он, глядя на небо, словно на человека, которому он не доверял. – Нам надо возвращаться.
Я пошла за ним по тропе. На развилке он остановился и растерянно посмотрел на меня.
– Подожди, нам направо или налево?
– Направо, – сказала я. – Кажется.
Мы двинулись дальше, но когда одолели большой отрезок пути, то увидели большую скалу. Я поняла, что местность совершенно незнакомая.
– Грэй, кажется, нам надо вернуться назад.
– Пожалуй, ты права, – согласился он. – Но нам ничего не остается, как идти вперед. Боюсь, если мы вернемся назад, то путь до лагеря окажется еще длиннее. Скоро стемнеет. Может, нам даже придется здесь заночевать.
Мак, по-прежнему бежавший за нами, впервые мяукнул, словно соглашаясь со словами Грэя.
Мы шли еще час. Небо становилось все темнее, и на меня снова упали капли дождя. Сначала редкие, потом все чаще, и вот небеса разверзлись и вылили на маленький островок все свои запасы дождевой воды.
– Давай пока не останавливаться, – сказал Грэй.
– Что? – переспросила я, почти не слыша его из-за дождя. Я вся насквозь промокла – и волосы, и одежда. Я осторожно ставила ноги, потому что почва, казавшаяся твердой, превратилась в скользкое месиво.
– Пойдем дальше, – крикнул Грэй. – Если мы доберемся до берега, дальше нам будет проще вернуться в лагерь.
Еще через несколько минут почти весь солнечный свет был поглощен мраком. Я не видела Мака. Я едва видела Грэя, просто его силуэт вдалеке. Я сделала шаг, наткнулась на что-то твердое и закричала от острой боли во лбу.
– Что случилось? – спросил Грэй, подбежав ко мне.
– По-моему, я налетела на дерево.
Грэй посмотрел на мою рану.
– У тебя течет кровь. Тебе надо где-то укрыться.
Я вытерла с глаз воду или, может, кровь.
– Пойдем туда, – сказал он, показав куда-то вперед. Я не видела то, что видел он, но побрела за ним. У меня кружилась голова. Впереди виднелась какая-то темная масса. Я решила, что это какая-то грубо сложенная хижина. Но оказалось, что это был нос… судна.
– Что за… – Грэй лишь покачал головой, онемев от удивления.
– Как же это…
– Я не знаю, – ответил он. – Может, шторм был такой сильный, что зашвырнул его сюда.
– Может, ураган, – предположила я.
Грэй пролез в дыру на носу судна, я за ним. Даже несмотря на кромешный мрак и мою уверенность, что вокруг нас были пауки размером с ладонь, приятно было спрятаться от ливня. Я прислонилась уставшей спиной к стене.
– Кажется, я захватил зажигалку, – пробормотал Грэй, роясь в мешке. – Вот, нашел. – Я ничего не видела, но слышала, как он щелкал зажигалкой. Но безуспешно – то ли было слишком сыро, то ли она была уже пустая.
– Проклятье! – воскликнул Грэй.
– Что такое?
– Я уронил ее.
Я пошарила ладонями по полу. Там было много трещин и зазубрин.
– Наверное, она провалилась, – вздохнула я. – Придется ждать до завтрашнего утра.
Грэй наклонился и высунул голову наружу.
– Нет, – сказал он. – Я должен принести тебе аптечку. Возможно, придется зашить рану.
Я прикусила губу, подумав об операции без анестезии. Жаль, что мы выложили аптечку, когда отправились в нашу экспедицию. Я хотела освободить место для возможных находок, и, как оказалось, напрасно.
– Дождь немного стих, – сказал он. – Светит луна. Отсюда до лагеря не больше мили. Я пройду по берегу, возьму аптечку и фонарик и вернусь за тобой.
– Не надо, – запротестовала я. – Сейчас слишком темно. Что, если…
– Все будет нормально, – заверил он.
– Но как же я? Неужели ты собираешься… бросить меня тут? – У меня испуганно забилось сердце.
Грэй постучал ладонью по стене.
– Ты сейчас просто не сможешь идти. Здесь тебе будет нормально. Как бы эта посудина ни попала сюда, тут она лежит уже долго и с места не тронется. Ты просто сиди тут, и все. Я скоро вернусь. Обещаю.
Я кивнула в темноте сама себе.
– Хорошо. – Его шаги затихли вдалеке. Но мне было далеко не хорошо. У меня болезненно пульсировала рана на лбу, и я еще никогда в жизни не боялась так, как теперь.
* * *
Прошел час, может, больше. Снова пошел дождь, поднялся ветер. Я прижала колени к груди и положила кровоточащую голову на локти. Сколько мне еще ждать Грэя? Сколько сидеть тут в темноте одной?
