Захваченных в плен людей коразианцы обращали в рабов и заставляли строить заводы, создавать новые механизмы. Не прошло и столетия, как они стали вполне развитой цивилизацией, которая распространилась на сотни планет в их галактике.
— Вот и конференц-зал, — сказал Дайен, — за этими дверями.
— Но двери закрыты и охраняются, — Мейгри сложила руки на груди и прислонилась к стене коридора. — Мы пришли рано. Я всегда прихожу рано. А как известно, ничего нет хуже, чем ждать и догонять.
— Мы не единственные, кто пришел заранее, — шепнул Дайен, показывая взглядом на офицеров, с любопытством и интересом рассматривающих женщину и юношу, ставших предметом слухов, распространившихся по всему флоту. Дайен подошел поближе к Мейгри, которая в свою очередь смотрела на офицеров и явно забавлялась таким времяпрепровождением.
— Золотой легион чествовали за героизм, проявленный в битве с коразианцами в ночь революции, верно, миледи? Во всяком случае, так мне сказал Таск. Извините, может быть, не стоило упоминать об этом.
Мейгри побледнела. Сине-фиолетовое платье, в которое она была одета, еще больше подчеркивало эту бледность. Приподнятое настроение, вызванное алкоголем, сменилось депрессией и внезапной головной болью.
Заметив, что юноша огорчен, Мейгри вспыхнула от смущения.
— Опять ты извиняешься.
Около конференц-зала собралось уже много офицеров, которые прохаживались по коридору, тихо переговариваясь между собой. Все ждали Командующего. Офицеры смотрели на Мейгри и Дайена, и было ясно, что именно о них только что все и перешептывались, но никто не решался заговаривать.
— Я не хочу вспоминать об этом, — сказала Мейгри. — Лучше расскажу еще немного про наших врагов. Золотой легион, о котором складывались легенды, послали отдохнуть и набраться сил после нескольких одержанных им побед. Саган был разъярен. Он считал себя выше всех этих глупостей. Но то был приказ короля, и мы не могли не подчиниться…
Она на минуту замолчала, глядя прямо перед собой. Голоса вокруг смолкли, стены корабля исчезли. Мысленно она снова очутилась на прекрасной планете, где росли удивительные деревья, пели птицы, а волны моря нежно вздыхали, разбиваясь о берег. Белые песчаные пляжи, вода, в которой длинными теплыми ночами то и дело вспыхивали фосфоресцирующие огоньки. Как называлась эта планета? Она не могла вспомнить, хотя было время, когда она думала, что никогда не забудет этого названия.
И стали возникать видения, наполненные тенями.
— Там, на отдыхе, я мысленно видела врага, так же, как теперь. Только тогда я не знала, кто этот враг. Нам приходилось с ними сражаться, но в видениях они никогда мне не являлись. Я нервничала, чувствовала недомогание, всем это казалось странным, потому что они, даже Саган, отдыхали и развлекались…
Она закрыла глаза, покачала головой.
— Я знала, что должно случиться что-то ужасное, что планете грозит бедствие. Саган, прочитав мои мысли, начал разделять со мной опасения. Мы пошли к местным властям и пытались убедить их предпринять меры предосторожности, мобилизовать силы обороны. К этому времени я уже знала, как выглядит враг, потому что коразианцы в моих видениях обрели четкие очертания. Но жизнь на солнечной планете была беззаботной, и власти не прислушались к нашим предупреждениям. Да и кем были мы для них, как не компанией королевских отпрысков?
Мы вернулись на нашу базу. Саган решил, что, несмотря на приказ, мы должны во что бы то ни стало выбраться с планеты. Но было поздно. Коразианцы появились из гиперпространства и нанесли удар по планете до того, как все поняли, что произошло.
Для пилотов это было настоящим кошмаром, ведь нападение застигло их на земле. Коразианцы не пользовались ядерным оружием, которое уничтожает все. Их бог запрещал уничтожать технику и оборудование, а также источники продуктов питания. Поэтому они сбрасывали на планету бомбы с химическими зарядами, которые вызывали паралич у всех живых организмов. Затем коразианцы опустились на планету и оккупировали ее. Сильных и выносливых людей они лечили от паралича, а после превращали в рабов. Стариков, слабых и детей они загоняли, как овец на скотобойни, и там уничтожали.
— Боже мой! — прошептал Дайен. На лице его выступил пот.
— Флот коразианцев был на подходе, когда правительство планеты вместо того, чтобы готовиться к защите, только сеяло панику среди местного населения, ведя разговоры об угрозе террора. Первую битву мы провели не против врага, а против жителей планеты. Им нужны были наши корабли, чтобы убежать. Это было ужасно. Я помню, как Данха Туска рыдал, стреляя по ним. В тот день Саган спас наши жизни…
— Мейгри! — тихо сказал Дайен.
Но она не видела и не слышала его. Она не видела Командующего, который подошел и встал напротив нее. Глаза Мейгри были слепы к настоящему. Они видели только прошлое.
— Он был спокоен, пугающе спокоен. Он сказал, что схватка с вражеским флотом может нам стоить жизни, и приказал отложить взлет, пока большая часть сил коразианцев не совершит посадку и не оккупирует планету. Наши шлемы спасли нас от газа, вызывавшего паралич.
План Сагана сработал. Когда мы наконец взлетели, основная часть вражеского флота была рассеяна по всей солнечной системе. Мы легко пробили себе дорогу, состыковались с первым попавшимся крейсером королевского флота и предупредили короля о нападении коразиатов. Королевская армия атаковала врага и выбила его с планеты.
— Саган спас наши жизни, — повторила Мейгри. — Его воля сплотила и вдохновила нас, когда мы готовы были уже отступить. Он был нашим командиром, и мы уважали его. Мы без колебаний последовали бы за ним куда угодно.
Мейгри наконец вернулась к действительности и увидела своих слушателей, увидела человека, стоявшего перед ней, облаченного в золотые доспехи и золотой шлем, который наполовину скрывал лицо. Она замолчала, осознав, что говорила и кто ее слушал.
— Мы уважали его, — повторила она твердым голосом, — и мы последовали бы за ним куда угодно, только не туда, где нас ждало бесчестье и позор. В настоящий ад.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Лев одинок — я тоже одинок.
Джордж Гордон Байрон, «Манфред»
Конференц-зал на борту «Феникса» представлял собой большую овальной формы комнату, стены и потолок которой занимало огромных размеров изображение галактики. Гигантский рукав галактической спирали начинал раскручиваться аккурат с того места, где стоял Командующий, и мириады звезд, разбегаясь по поверхности эллипсоида, уменьшались в размерах, тускнели и полностью истаивали возле входной двери, находившейся как раз напротив Сагана. Мейгри казалось, что изобилие звезд давит ее, прижимает к полу, вызывает клаустрофобию. К тому же болела голова и в висках стучало.
— Таковы, господа, последние данные о силах противника. Говоря без преувеличений, они внушительны.
Говоря без преувеличений. Офицеры избегали смотреть друг на друга. Те, кто не мог скрыть выражения страха и замешательства, опустили глаза. Остальные, сохраняя бесстрастный вид, смотрели на Командующего.
