– На первом месте ребенок, потом выпускные экзамены Дилана, а потом уже свадьба.
Ева поняла, что к этому времени она уже планирует вернуться на сцену, возобновив карьеру, но не стала об этом упоминать. Лайне сказала, что собирается взять академический отпуск на семестр или даже год. Дилан найдет работу на неполный рабочий день и подаст заявку на стипендию.
– Это… – Ева едва проглотила ком, внезапно появившийся в горле, поскольку от мыслей о свадьбе дочери едва не расплакалась. – Это замечательно, Лайне! Я так рада за вас. Спасибо, что сообщила мне. Я передам хорошие новости Гриффу.
Позже ее вновь позвали к телефону. На этот раз звонок был от члена правления «Балет-Пасифик», престижной компании, базирующейся в Брисбене.
– Наш художественный руководитель уходит, переезжает в Чехию через шесть месяцев. Нам понадобится замена, и первая мысль была о вас, Ева. Поэтому мы вам первой предлагаем это место. Я знаю, у вас за спиной огромный опыт современного и классического балета. Мы слышали, что вы вернулись в Квинсленд. Как вы думаете, мы сможем удержать вас здесь?
Ева была ошеломлена:
– Как вы меня нашли?
– О, сплетни в балете распространяются со скоростью ветра, как и прежде.
Ева предположила, что представитель «Пасифик» знает об операции. Вероятно, считает, что она больше не сможет танцевать.
– Ева, вы никогда не думали о должности художественного руководителя? Мы бы хотели показать нашу труппу.
– Я видела ваших танцоров. – Ева посетила несколько выступлений в те вечера, когда Грифф был занят. Она была на симфоническом концерте, в балете «Квинсленд», а также в «Пасифик». – У вас замечательные танцоры. Мне понравились их выступления.
– Спасибо за вашу оценку. – Женщина была в восторге от ее слов. – Это высокая похвала. Наша компания набирает силу последние годы, и мы бы хотели сделать вам щедрое предложение.
Ева стояла, сжав трубку в руке. Искушение согласиться было просто головокружительным. Художественное руководство – это очевидное продвижение для танцовщицы, стоящей перед угрозой завершения карьеры. Принятие такой должности в Брисбене – заманчивая перспектива. Она сможет видеться с Лайне и ее ребенком. Потребуется всего лишь короткий перелет. Она даже могла бы представить Лайне своей матери.
Но…
Конечно, всегда существует «но».
Во-первых, Ева поставила перед собой важную цель – доказать, что может вернуться к карьере. Последние несколько недель ей стало тяжело работать, она никак не могла сосредоточиться на триумфальном возвращении в парижские театры.
Во-вторых, Грифф.
Если она останется в Брисбене, значит, будет находиться в радиусе достижения для Гриффа Флетчера, но при этом всегда на вежливом расстоянии.
Конечно, это нельзя считать проблемой. Но, к сожалению, для Евы это огромная проблема. Способность противостоять этому мужчине явно ничтожна. Опять.
Ежедневное общение с Гриффом становилось опасным. То, чего она так боялась. Теперь она знала, что любит его – облик, образ мыслей, дом, привычки. Вот здесь и таилась проблема. С тех пор как они сходили на ужин и чуть не повторили прошлую ошибку, Грифф обходил ее стороной. Ясно, он не готов к отношениям с ней.
Она ужасно обидела его в молодости и теперь не заслуживала ни единого шанса вернуть любовь этого мужчины. Но, учитывая силу собственных чувств, она не сможет жить в одном городе с ним, ведь у их отношений нет будущего. Единственный шанс – бегство на другую сторону света.
Она была рада, что представитель «Балет-Пасифик» не видела ее лица, когда она отказывалась от такого прекрасного предложения.
– Простите, но я планирую вернуться в Париж.
– Ну что ж. – Женщина явно была удивлена и разочарована. – Мы рады за вас, Ева. Хотя для нас это, конечно, не очень хорошо.
Ева повесила трубку и отправилась на длительную прогулку, стараясь думать о Париже и своей прекрасной квартире. О людях и местах, которые ее там ждали. Нанетта, консьержка. Селеста, хозяйка цветочного ларька за углом. Льюис, официант в любимом кафе. Все ее друзья-танцоры.
Она вспоминала любимые места. Вид на крыши и трубы из квартиры, красивые сады, ночные киоски, прекрасные соборы и ее личный ориентир – Эйфелева башня.
Когда Грифф пришел домой, она поделилась с ним новостями о Лайне. Конечно, он порадовался за дочь.
– Дилан вырос в большой семье, – Ева пыталась связать воедино сбивчивый рассказ Лайне, – и ему важна семья. Он хочет, чтобы ребенок стал частью этой «большой счастливой толпы».
Кроме того, в семье куча рук, готовых помочь с ребенком, поэтому им не придется тратиться на няню. Похоже, для Дилана важно благополучие Лайне и малыща. Они справятся втроем.
В глазах Гриффа появилась печаль. Ева была уверена, что он вспомнил, что ему не дали шанса сыграть роль бойфренда, героя. Как сейчас Дилану.
Удивительно осознавать, что Лайне не станет третьим поколением матерей-одиночек. Она оставит ребенка и получит поддержку семьи.
Значит, у Евы больше нет причин беспокоиться о ней и ребенке. Она сможет вернуться в свой мир, где ждут мечты о карьере.
Она приняла решение, и теперь поздно менять свои планы. Особенно сейчас, когда оказалось, что поддержка не понадобится. Ей нет нужды оставаться в Брисбене.
Грифф снова пригласил ее на ужин в ночь перед отъездом во Францию. На этот раз они отправились в ресторан, с удивительной стеной из стекла, в которой находился аквариум от пола до потолка, наполненный великолепными тропическими рыбками. Здесь обитали полосатые, пятнистые, розовые, фиолетовые и зеленые рыбки. И конечно, симпатичные синие рыбы-ласточки с ярко-желтыми плавниками.
– Я думал, тебе понравится, – объяснил Грифф.
– Как в старые добрые времена?
Его глаза блестели при свете свечей.
– По крайней мере, воспоминания о море счастливые.
– Да, – прошептала она, хотя и ненавидела большую часть своих воспоминаний.
Даже последние недели восстановления были прекрасны, хотя переполнены эмоциями из-за Гриффа и его влияния на нее. Пару раз Ева всем сердцем хотела забыть об обещании вернуться на сцену.
Если бы Грифф попросил ее остаться, возможно, она бы с радостью передумала. Он верен слову, гостеприимный хозяин, удивительно интересный собеседник и друг. Соблазнительный мужчина, который при этом недоступен.
Очевидно, в том мотеле в Изумрудной бухте он совершил ошибку и не собирался ее повторять.
Самое сложное испытание выпало на следующее утро, когда Ева должна была лететь во Францию. Грифф настоял, что отвезет ее в аэропорт.
– Я специально оставил это время свободным, – кратко ответил он на ее возражения.
В аэропорту он настоял помочь с багажом и сопроводить ее вплоть до таможни. Дальше идти он не мог.
