«Не знаю, проблема это или нет, но у меня все хорошо. Было или есть? Мы вместе двадцать лет, и, когда смотрю на него, понимаю, что лучше нет. Я с ним. И это мой выбор. Я выбрала его, когда сказала «да», и почти ни разу не пожалела.
Мы почти идеальная пара с точки зрения остальных. Мы почти идеальная пара и с точки зрения нас. Наши ссоры можно пересчитать по пальцам. Наши дурацкие периоды длились не дольше пары недель. Он молча переносил мои истерики и закидоны, окружал заботой до такой степени, что я много лет не знала об элементарных вещах – они просто делались сами собой. Чуть позже мы пережили его кризис среднего возраста, его депрессии с самоопределением, его смену деятельности, уход в себя и кратковременную, но почти уничтожившую его дружбу с веществами. Я простила ему физические измены. (Сколько? Предпочитаю не думать.) Я была с ним, когда он был в отчаянии, а мы после роскоши, пятизвездочных Мальдив и выходных в Париже, буквально выжимали из себя последние деньги. И понимала – это мы. И он это знает. Мы до сих пор смотрим друг на друга и с радостью запираем двери совместной спальни от детей. Мы давали друг другу жить. Он не ходил со мной на новомодные группы в клубы, я понимала, что если приехал друг его детства, на пару дней его можно вычеркивать.
Мы доверяли друг другу. Я приезжала домой среди ночи, а он беспокоился только о моей безопасности. Он уезжал в командировки, а я понимала – он действительно едет в командировку. И до сих понимаю, что это человек, с которым я хочу состариться и, держась за ручки, брести по набережной, или сидеть на террасе нашего домика во Флориде (я верю, что он сможет его добиться). Человек, чьи 150 номеров телефона со всех работ и проектов забиты у меня в записную книжку под одним ласковым прозвищем. Но что-то случилось. Я хочу с ним состариться, но я начала ощущать себя запертой в золотой клетке. Несмотря на свободу, понимаю, что она ограничена. Я больше не смогу ни с кем действительно забыться до потери памяти. Нет шансов. Я больше не узнаю, что это – обниматься с другим человеком. Я, что называется, не девочкой досталась, но, по существу, у меня был только он. И меня клинит, я впадаю в депрессию, начинаю вести себя как бунтующий подросток. Испытываю его терпение, а он, к моей досаде, ведется. Он начинает злиться. А раз он злится, то так ему и надо! Дело же не в тех дурацких мальчиках, с которыми я пытаюсь что-то устроить – ненадолго, и почти не переходя грань. Когда я в здравом уме начинаю сравнивать, то готова рассмеяться – к кому он меня ревнует и как он смеет? Он в сто раз лучше. Но это когда я в здравом уме. А мне хочется иногда ум потерять.
Дело не в конфетах и букетах – он спонтанно устраивает эти периоды просто так. Дело в не в сексе – его в доме хватает, даже слишком. А в чем дело? Мне кажется, я не могу остановиться. Но, если не остановлюсь, я понимаю, что со мной он не останется.
А вдруг там, на свободе лучше? Мне еще не так много лет, я чертовски привлекательна, а дети только в радость, тем более, что они уже не маленькие. Иногда мне вдруг кажется, что это заманчиво. А иногда я смотрю на его усталое лицо, слушаю его смешные рассказы о ста пятидесяти работах и проектах, смотрю на то, как он возится с детьми, выдумывая игру за игрой, растворяюсь в нем в постели, или просто лежу, обняв, и вздрагиваю – этого не будет?»
Это так по-человечески. Когда находишь лучшего для себя мужчину, даже тогда возникает нелогичная отчаянная мысль: а что, это теперь навсегда? не будет другого трепета, остроты впечатлений, ничего? Бессмысленно говорить, что это аморально, человеческая природа вообще далека от совершенства. Испытывать эгоистичные и аморальные чувства естественно, важно другое – намерен ли ты их реализовывать.
Раньше я искренне полагала, что новенькая любовь лучше старых двух – больше страсти, никаких взаимных претензий, всё очень свежо и с чистого листа. Глубину отношений не ставила и в грош, потому что нет там, на дне, ничего хорошего, кроме тоски, раздражения и привычки. Новорожденная привязанность – большое облегчение, потому что старая с возу – бабе легче.
Но со временем поняла про любовь и другое. Это очень медленные качели, которым нужно раскачиваться годы, чтобы от прохладной искрящейся очарованности подняться до бессловесного ровного жара, который привычно согревает полжизни. И если он вдруг гаснет, оказывается, что ты без него не умеешь. И самое паршивое, что с этих качелей нельзя соскочить, побегать и вернуться на прежнюю высоту.
Я думаю, человек человеку не пара – человек человеку порт. Пока ты плаваешь и всегда возвращаешься – ты принадлежишь этому порту, Пока он открыт для тебя – он принадлежит тебе. Не обязательно быть всегда рядом, рука об руку и щека к щеке, надо лишь возвращаться и чтобы тебя принимали. И если думаешь, что однажды заплывёшь слишком далеко и тебя не пустят обратно, возможно, так и есть. Взвесь свои желания, может быть, время пришло. Но нельзя договориться с портом, с качелями, с любовью – даже если очень хорошо объяснить, тебя не услышат. Поэтому нужно просто выбрать и не бояться, что упустишь другую судьбу: счастье в любом случае не навсегда, оно неизбежно короче жизни.
Послесловие
Ужасно хотела написать утешающую и примиряющую книжку: мне правда не нравится, как в последнее время между мужчинами и женщинами происходит то, что в советских газетах называли «эскалацией напряжения». Стоит в социальных сетях затронуть гендерную тему, как милейшие дамы и господа срываются с цепей и превращаются в злобных обезьян. И нужно бы что-то делать с этим, но я закончила работу и увидела, что хоть агрессии в тексте и нет, но иронии предостаточно. Наверное, это моя естественная реакция на абсурдность нашего мира. Поэтому сочинять какой-то бодрый финал будет фальшиво, я просто поделюсь главным знанием о любви, до которого додумалась не так давно.
Раньше мне казалось, что так называемую «любовь всей жизни» узнать легко – встречаешь своего самого подходящего человека, и он заслоняет для тебя остальной мир, все другие исчезают. Если же потом засмотришься на другого, значит, ошибочка вышла, и то была не твоя великая любовь, храбро беги за следующей.
Потом я догадалась, что может быть иначе. Встречаешь своего самого подходящего человека и выбираешь смотреть на него, не отвлекаясь. Не факт, что вокруг не будет соблазнов, но ты уже всё для себя решил. Любовь – это не только удача и промысел божий, но и твоё личное решение и постоянное волевое усилие. Любовь, как и честность, и доброта, и милосердие, требует ежедневного выбора. Мы, может быть, не слишком хорошие и верные изначально, но должны хотя бы пытаться – для какой-нибудь несовершенной женщины, для неидеального мужчины, для самих себя, прежде всего.
