В июле 1926 года провалилась попытка военного переворота, которую поддержали НКТ и либералы-монархисты.
11 февраля 1926 года различные республиканские силы Испании объединились в Республиканский альянс, наиболее видными деятелями которого (и одновременно непримиримыми противниками друг друга) были Мануэль Асанья и Алехандро Леррус. Этим людям скоро предстояло сыграть в судьбе своей страны выдающуюся роль, хотя и с разными знаками.
Для расширения своей социальной базы диктатура попыталась созвать в сентябре 1927 года Национальную ассамблею, призванную выработать в течение трех лет «общее и полное законодательство» страны. Но в ассамблею отказались войти ИСРП и ВСТ, республиканцы и многие монархисты. Начались волнения в университетах Испании, где студенты и преподаватели протестовали против королевского указа о привилегиях религиозным университетам.
На 29 января 1929 года был намечен очередной военный переворот, в котором собирались участвовать каталонские националисты, республиканцы, монархисты и НКТ. Но военным удалось взять власть только в небольшом городе Сьюдад-Реаль. Восстание было быстро подавлено подошедшими из Мадрида войсками.
Однако волнения в стране не прекращались. Оживились анархисты, образовавшие в июле 1927 года свою политическую партию — Федерацию анархистов Иберии (ФАИ). Стали вновь возникать и боевые штурмовые группы партии, которые были неплохо законспирированы. ИСРП тем временем сблизилась с республиканцами.
Примо де Ривера чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. «Мы должны готовиться красиво умереть», — говорил диктатор в конце 1929 года своим приближенным. 31 декабря 1929 года генерал представил королю проект декрета о восстановлении конституционных гарантий и создании до 13 сентября 1930 года нового правительства. Король отверг этот проект, давая понять Примо де Ривере, что его время вышло. 26 января диктатор обратился с письмом к высшим военным Испании, в котором содержалась просьба о поддержке. Уже через день стали поступать негативные ответы. 28 января Мигель Примо де Ривера подал в отставку. Диктатура пала также легко, как и была установлена.
В советской историографии режим Примо де Риверы иногда называли фашистским. При этом в качестве доказательства приводили в основном визит короля и генерала в фашистскую Италию в ноябре 1923 года. Там Муссолини церемониальным ударом шпаги произвел Примо де Риверу в лидеры испанского фашизма. Казалось бы, в пользу тезиса о фашистском характере диктатуры говорит и введенная корпоративная система в промышленности.
И все же этого мало. Режим Примо де Риверы был попыткой навести порядок армейскими методами, создать регулируемую экономику. Но никакого свойственного тоталитарным фашистским режимам проникновения государства в общественную и частную жизнь граждан не наблюдалось. Общество и диктатура существовали отдельно друг от друга. Оппозиционные настроения проявлялись довольно открыто.
Основная ошибка Примо де Риверы состояла в том, что он попытался управлять свободомыслящей, имеющей богатые революционные и либеральные традиций страной, как пехотной дивизией. Настоящей диктатор в такой стране, как Испания, должен был быть либо властителем умов, либо жестоким палачом. Примо де Ривера не был ни тем, ни другим, поэтому и оказался в конце своего правления в полнейшей изоляции. Генерал бежал в Париж, где и умер, всеми покинутый, уже в 1930 году.
30 января 1930 года Альфонс XIII поручил сформировать новое правительство генералу Беренгеру. Глава кабинета был личностью весьма посредственной: его министры — тоже. Они вяло попытались демонтировать диктатуру, чтобы спасти короля.
Была распущена Национальная ассамблея, восстановлена конституция 1876 года, амнистированы политзаключенные и возвращены эмигранты. Чтобы выпустить пар, новое правительство предало гласности факты судебного произвола и экономических афер 1923–1930 годов, хотя на всех решениях того периода стояла виза короля.
Страна оживала. Испанию захлестывали массовые митинги, на которых звучало одно требование — установление республики. Республика сделалась в глазах многих тем, чем была Россия в 1917–1920 годы — волшебным средством, которое в одночасье разрешит все проблемы, даст людям свободу и достаток.
Монархические партии за время диктатуры практически развалились, а многие их лидеры стали выступать за республику! По-настоящему идейные республиканцы, придерживаясь верной тактики, включили былых сторонников короля в свои ряды, предоставив им видные посты. Мануэль Асанья (1880–1940), утонченный оратор, неплохой писатель, благородный и очень требовательный к себе человек стал настоящей звездой республиканского лагеря, без которого не обходился ни один крупный митинг. Так, обращаясь к своим сторонникам 11 февраля 1930 года, он говорил: «Республика примет в свои объятья всех испанцев, предоставит всем свободу и обеспечит справедливость».
ИСРП и ВСТ находились с республиканцами в прочном союзе, отдавая последним лидерство. Сказывалась боязнь социалистов, не искушенных в управлении государством, брать на себя слишком много ответственности. Сектантская линия коммунистов, пропагандировавших Советскую власть и рабоче-крестьянское правительство, превратила партию в группу из 700–800 человек без серьезного влияния на массы. НКТ вышла из подполья, но по основному вопросу страны — установлению республики — не высказывалась вообще. На щит были подняты сугубо экономические требования. Продолжало леветь национальное движение Каталонии. В марте 1931 года была образована партия «Республиканская левая Каталонии» (ее часто называли Эскерра, т. е. «левая» по-каталонски), ставшая лидером общественного мнения провинции.
К середине 1930 года республиканцы прочно завладели умами всех мыслящих испанцев. Имена их лидеров не сходили со страниц газет и журналов, о них говорили в кафе и на улицах. Настало время сделать из популярности нечто большее — власть.
17 августа 1930 года на фешенебельном курорте Сан-Себастьян собрались ведущие представители республиканцев и социалистов (правда, приехавший от ИСРП Прието настаивал, что присутствует в личном качестве). На этой встрече был создан Революционный комитет, образовавший в октябре 1930 года временное республиканское правительство в о главе с бывшим монархистом Алкала Саморой. Дело оставалось за малым — взять власть, которая, казалось, лежала под ногами. Решили не мудрить и прибегнуть к обычному в испанской истории методу — бескровному военному перевороту, который НКТ и ВСТ в случае чего обещали поддержать забастовкой.
Так как заговорщиками были в основном профессора, юристы и писатели, дата путча постоянно переносилась и была назначена в конце концов на 12 декабря 1930 года. В последний момент решили подождать до 15 декабря, но было уже поздно. 12 декабря восстал военный гарнизон небольшого городка Хака, провозгласивший республику. Но уже 13 декабря восставшие были разбиты, а на следующий день их лидеры — молодые офицеры Фермин Галан и Анхель Гарсиа Фернандес были расстреляны в Мадриде. В самой столице переворот свелся к разбрасыванию листовок военными летчиками во главе с братом генерала Франсиско Франко Рамоном, которому пришлось бежать в Португалию. Революционный комитет был легко арестован (его члены особо и не прятались), а Ларго Кабальеро сам явился с повинной. Прието бежал во Францию: этот привыкший к комфорту, хорошей кухне и тонким винам человек не терпел тюремных камер.
