В Риме, подумав, пришли к выводу, что можно добиться гораздо больших результатов, подыгрывая западным демократиям. Муссолини «одумался» и присоединился к системе морских патрулей, получив для своего флота зону контроля в западном Средиземноморье, что позволяло ему без проблем снабжать мятежников через Балеарские острова.
В Испании в то время республиканцы решили снова помочь Северному фронту. На сей раз удар было решено наносить не под Мадридом, где враг был настороже после Брунете, а на спокойном Восточном (бывшем Арагонском фронте), где у франкистов были второсортные войска и очаговая линия обороны. Предполагалось стремительным ударом захватить столицу Арагона Сарагосу, которую с передовых республиканских позиций было видно в бинокль. Это облегчало командирам ориентирование на местности. Было решено послать в Сарагосу, расположенную на реке Эбро, специальную группу из 60 человек, которая должна была захватить мосты и удерживать их до подхода главных сил.
С Мадридского фронта под Сарагосу был переброшен самый сильный в Народной армии «коммунистический» 5-й корпус Модесто. Всего было собрано 10 дивизий (две из них состояли из интербригад), которых поддерживало 103 танка Т-26 и большее, чем под Брунете, количество артиллерии. По дороге к фронту части Листера разогнали в городе Каспе Арагонский совет (к тому времени, помимо анархистов, в него входили и представители организаций Народного фронта, но тон задавала НКТ), арестовав его руководителей (Прието специально использовал коммунистические части против Арагонского совета, чтобы еще глубже вбить клин между КПИ и НКТ). Правительство в Валенсии, наконец, вернуло себе контроль над Арагоном, а принудительные сельхозкоммуны были распущены. Общее командование силами республиканцев на Восточном фронте по-прежнему осуществлял генерал Посас.
24 августа (за два дня до падения Сантандера) 80 тысяч республиканцев без артиллерийской подготовки перешли в наступление сразу на восьми участках к югу и северу от Сарагосы (урок Брунете был усвоен: удар на одном направлении позволял противнику быстро перебросить на угрожаемый участок войска с соседних спокойных направлений). Группа из 33 штурмовиков «Р-зет», пилотируемых испанскими летчиками, под прикрытием истребителей в тот день четыре раза вылетала на боевые задания. Компенсируя низкую скорость штурмовиков, летчики блестяще выполняли противозенитный маневр и не потеряли в тот день ни одной машины, несмотря на чрезвычайно плотный зенитный огонь мятежников.
На самом северном направлении 27-я дивизия уже к полудню прорвала фронт и захватила населенный пункт Суэра. К югу от нее 45-я дивизия продвигалась медленнее, потому что она ввязалась в бои в укрепленном населенном пункте Вильянуэва-дель-Гальего. К тому же командование дивизии отдавало бригадам только устные приказы, а те исполняли их, не учитывая быстро менявшейся оперативной обстановки.
На центральном участке 5-й корпус прорвал оборону и, обойдя с тыла два укрепленных населенных пункта Кинто и Бельчите, устремился на Сарагосу. Но и здесь опять республиканцев одолела боязнь оторваться от тылов, и Листер перенес продолжение наступления на следующий день.
Наконец, самый южный 12-й корпус вместо того, чтобы наступать на север и соединиться с Листером под Сарагосой, обошел Бельчите с тыла и ввязался там в бои. Командование республиканцев боялось оставлять Бельчите и Кинто в руках мятежников, так как эти населенные пункты контролировали фланги наступавшего республиканского клина.
25 августа Листер, начал, было наступление, но отвлекся на второстепенную задачу овладения населенным пунктом Фуэнтес-де-Эбро. 26 августа был взят Кинто, но Бельчите отчаянно сопротивлялся. Мэр города погиб с винтовкой в руках на баррикаде, а его дочь с оружием в руках была взята в плен. 2 сентября на КП Модесто приехала Долорес Ибаррури, заявившая, что не покинет позиций, пока город не будет освобожден. Без воды, на страшной жаре гарнизон мятежников численностью свыше 3000 человек продержался до 6 сентября, когда осажденным стало ясно, что деблокады ждать не приходится (к тому времени Бельчите находился уже в 16 километрах от линии фронта). Отчаянное сопротивление объясняется еще и тем, что мятежники поставили местных жителей под ружье, рассказав им, что город осаждают четыре русские дивизии, которые не берут пленных. Когда республиканцы вошли в город, женщины приветствовали их криками «Вива Русия!», «Вива Сталин!» и «Виван лос козакос!» («Да здравствуют казаки!»), и были удивлены, когда им отвечали на чистом испанском языке (среди вступивших в Бельчите войск был и американский батальон им. Линкольна)
Между тем русские действительно сражались в Бельчите, но только с другой стороны. Артиллерией в осажденном городе командовал бывший генерал-лейтенант белой армии А. В. Фок, а командиром одной из рот был бывший штабс-капитан Я. Т. Полухин. Израсходовав все боеприпасы, Фок застрелился, а раненый в шею Полухин погиб под развалинами церкви после прямого попадания туда снаряда республиканцев. Оба офицера посмертно были награждены высшей военной наградой мятежников — лауреадой. Видимо, от этих белоэмигрантов доверчивые испанцы и наслушались сказок о «кровожадных казаках».
После начала гражданской войны в Испании среди русской белой эмиграции сформировалось три течения. Первые (их было немного) горели желанием поквитаться с красными на испанской земле. Другие относились к событиям на Пиренейском полуострове равнодушно. Автор широко известной «Истории русской армии» А. А. Керсновский, выражая точку зрения этой группы, рассуждал примерно так: в свое время белым в России не помогали никакие добровольцы, поэтому нет смысла ехать проливать кровь в далекую и ничего не значащую для русских страну. И, наконец, третье течение в эмиграции предпочитало воевать в рядах республиканцев, чтобы заслужить право вернуться домой.
Парижская резидентура абвера (в столице Франции располагались наиболее антисоветски настроенные центры эмиграции вроде Российского общевоинского союза — РОВС) прилагала большие усилия, чтобы организовать массовую отправку русских белоэмигрантов к Франко. Однако к мятежникам прибыло всего 72 «русос бланкос». В основном, эмигранты приезжали из Франции, но попадались скитальцы и из экзотических мест, например, с Мадагаскара. Первой в Испанское Марокко добралась группа Фока — Полухина в составе четырех человек. Испанцы усомнились в способностях пожилого (Фоку было уже 57 лет) генерала, но Фок бодро проделал несколько упражнений с винтовкой. В марте 1937 года из Франции прибыли две группы бывших корниловцев. Франко хотел в пропагандистских целях создать отдельную русскую воинскую часть со своим уставом, но для этого недоставало главного — достаточного количества русских. Поэтому белогвардейцев включили в состав карлистских частей на Арагонском фронте, где их и застало наступление Листера. Всего из 72 русских, воевавших на стороне Франко за время войны, погибло 34, а 9 было ранено. После окончания войны «генералиссимус» присвоил всем оставшимся в живых русским звание сержанта (офицерские звания царской и белой армий франкисты не признавали) и предоставил право на получение испанского гражданства.
На стороне республиканцев воевало около 200 русских эмигрантов, многие из которых после войны переехали в Советский Союз.
