10 дней его обезображенное тело нашли в одном из флоридских водоемов. Полиция установила, что бывшего гангстера жестоко пытали.
Сэм Джанкана, глава чикагской «семьи», участвовавший еще в первых попытках убийства Кастро, готовившихся ЦРУ и мафией, был найден мертвым в луже крови в июне 1975 года. По данным полиции, оружие, убившее Джанкану, было куплено во Флориде. Перед самой смертью Джанкана как раз собирался давать показания комитету конгресса, расследовавшему участие ЦРУ в покушениях на Кастро.
После убийства Джанканы служба наблюдения ФБР записала на пленку следующие слова Сантоса Трафиканте: «Теперь в живых остались только два человека, которые знают, кто убил Кеннеди. Но они не заговорят». Не вызывает сомнений, что одним из этих людей был Трафиканте. Когда его вызвали в упомянутый выше комитет конгресса по покушениям, то задали три главных вопроса: «Обсуждали ли вы с кем-нибудь планы покушения на президента Кеннеди? Знали ли вы Джека Руби до 22 ноября 1963 года? Когда вы были в тюрьме на Кубе, посещал ли вас там Джек Руби?» Трафиканте отказался отвечать, сославшись на свои конституционные права. Поэтому он умер лишь в 1987 году после операции на сердце.
Дожил до старости и Карлос Марчелло, также отрицавший в комитете конгресса свою причастность к убийству Кеннеди. Он и 70-е годы утверждал, что ничем кроме продажи помидоров никогда не занимался. Впрочем, это не уберегло его от тюремного заключения по обвинению в подкупе федерального судьи. По всей видимости, это и был второй оставшийся в живых человек, о котором упоминал Трафиканте.
А вот Джимми Хоффе, которого Роберт Кеннеди все-таки успел посадить в тюрьму, повезло гораздо меньше.
Президент Никсон помиловал его, но на свободе Хоффа неожиданно исчез в июле 1975 года. Его следы не обнаружены и по сей день.
Друг Никсона Уильям Паули застрелился в 1977 году, когда конгресс как раз повторно расследовал убийство президента Кеннеди
Лидер правых экстремистов южных штатов генерал Эдвин Уокер хорошо знал Карлоса Брингуэра. Часто видели с генералом и члена «Альфы-66» Филиппе Сантьяго, который водил легковую автомашину марки «шевроле»
1957 года выпуска. Мы еще вернемся к этому автомобилю. Наконец, среди друзей генерала был Джон Мартин, которого мы знаем как Джона Мартино. Мартин снимал фотоаппаратом Ли Харви Освальда, раздававшего листовки в защиту Кубы в Новом Орлеане. На этой же пленке нашлась фотография самого Уокера, сделанная в доме генерала в Далласе. Уокер часто ездил в Новый Орлеан, где среди его контактеров были Дэвид Феррье и Гай Банистер. По данным местной полиции, генерал проводил в городе череду секретных встреч в течение двух дней, предшествовавших покушению на Кеннеди. В день покушения Уокер обеспечил себе алиби: он как раз летел на самолете из Нового Орлеана в Даллас. Когда по громкоговорителю передали известие о смерти президента, Уокер неожиданно забегал по салону, громко крича, чтобы пассажиры запомнили, что он, Уокер, был в самолете во время убийства Кеннеди.
Итак, к октябрю 1963 года на президента Кеннеди шла настоящая облава. Гувер, Джонсон и их покровители среди техасских миллионеров стояли на пороге утраты последнего политического влияния в Вашингтоне, то есть на пороге политического небытия с перспективой судебных разбирательств в отношении их разносторонней незаконной деятельности. Эти люди хотели отстранить братьев Кеннеди от власти и открыто говорили об этом своим друзьям из мафии, правым экстремистам и кубинской эмиграции.
В свою очередь, лидеры этой группы Розелли, Трафиканте, Марчелло, Хоффа, Уокер, Банистер и «Альфа-66» хотели не только отстранить Кеннеди, но и были готовы к его физическому устранению. Они мстили за преследования мафии со стороны Роберта Кеннеди и за недостаточно жесткую политику либерала президента в отношении Кубы. Через свои контакты в ЦРУ («Бишоп») они знали о готовящемся покушении на Кастро и использовании «коммуниста» Освальда в целях прикрытия этого шага. Тем самым само ЦРУ в случае использования Освальда для убийства Кеннеди было бы вынуждено прикрывать убийц, так как иначе вскрылись бы связи самой американской разведки с Освальдом. Точно так же пришлось бы вести себя и ФБР, которое использовало Освальда для работы против кубинской эмиграции и крайне правых организаций. Если бы связи Освальда, убийцы Кеннеди и осведомителя ФБР, стали достоянием гласности, Гувера ожидала бы как минимум неминуемая отставка.
Представляется, что руководство, как ФБР, так и ЦРУ, не знало о планах убийства Кеннеди мафией, кубинскими эмигрантами и крайне правыми. Однако на уровне штатов Техас и Луизиана местные структуры обоих ведомств или их отдельные представители были в курсе, но не мешали заговорщикам, так как не испытывали к Кеннеди никаких симпатий.
Ничего пока не знал об этих планах и Ли Харви Освальд, которого мы оставили на американо-мексиканской границе 3 октября 1963 года. Он приехал в Даллас в 14.30 3 октября, но жене звонить не стал. Ему нелегко было рассказывать Марине о провале столь долго лелеемых им планов поездки на Кубу. Поэтому первым делом Освальд направился в комиссию по занятости и подал ходатайство о предоставлении ему последней части пособия по безработице. Переночевав в гостинице для малоимущих, он сразу стал искать работу и вскоре убедился, что с крючка его отнюдь не сняли.
4 октября, прочитав объявление в газете, он пошел устраиваться на работу наборщиком в «Пэджет принтинг корпорейшн». Он произвел на собеседовании очень благоприятное впечатление, так как был опрятно одет. Но менеджер компании решил все же позвонить коллегам в «Джаггарс Чайльз Стоуэлл», где Освальд, по его словам, работал ранее. А там Освальда брать не рекомендовали, так как у него были «коммунистические тенденции». Только после отказа Освальд позвонил жене и попросил Рут Пэйн приехать за ним на машине. Но та только что сдала кровь на случай осложнений с Мариниными родами и за руль садиться не могла. Ли пришлось добираться на попутных машинах.
Марине показалось, что ее муж вернулся из Мехико с каким-то облегчением, несмотря на отказ в кубинской визе. Он поругал бюрократов в кубинском посольстве, но никакого отчаяния в его голосе не чувствовалось. Он больше никогда не хвалил кубинскую революцию или Фиделя. Ли не отходил от жены, следуя за ней повсюду как собачонка и постоянно целуя ее («Я так скучал по тебе!»). Уик-энд, который Ли провел с семьей дома у Рут, был одним из самых счастливых для обоих супругов. Освальд всячески выказывал свою признательность Рут (к ее немалому удивлению) и попросил оставить Марину у себя до тех пор, пока он не найдет работу (по сведениям комиссии Уоррена, к тому моменту у Освальда оставалось не более 129 долларов). Рут ответила, что Марина может жить у нее, сколько пожелает. 14 октября она написала письмо матери, в котором, в частности, писала и об Освальде «… Он провел последний уик-энд и уик-энд перед этим у нас здесь и был счастливым дополнением к большой семье. Он играл с Крисом (сын Рут), смотрел футбол по телевизору, подогнал двери, которые не закрывались, и в целом добавил необходимый мужской дух. После первоначального плохого впечатления он стал мне нравиться…
Если бы Ли нашел работу, это очень бы помогло. Между тем я стала учить его водить автомобиль в прошлое воскресенье (вчера). Если он научится водить, это откроет для него больше возможности найти работу…»
