Конечно, бюджетный дефицит ГДР был вещью неприятной, но его размеры были вполне терпимыми. А главное было в том, что выход из явно обнаружившихся экономических диспропорций ГДР должен был быть совсем другим: снижение нереальных (необеспеченных импортным сырьем и финансами) планов развития тяжелой промышленности. Но, к сожалению, для того чтобы прийти именно к этому выводу, понадобилось пройти через июньский кризис 1953 года.
Да и как могло любое ответственное правительство ГДР с легким сердцем снижать денежные выплаты населению, если прожиточный минимум на семью из четырех человек составлял в начале 1953 года 412 марок при средней зарплате рабочего 262 марки в месяц, а служащего — 310? При этом килограмм вареной колбасы стоил в ГДР 12,20 марок, а в ФРГ — 5,31 (марок ФРГ), сливочное масло (1 кг) в госторговле можно было купить за 20 марок (в ФРГ — за 6,13), а растительное (1 литр) — за 12,2 марки (в ФРГ — за 2,36 марки). По промтоварам положение было еще более безрадостным. 1 пара мужских кожаных ботинок обходилась гражданину ГДР в 83 марки, а западному немцу — в 30
[215]. Как могло правительство ГДР объяснить своему народу такие ценовые диспропорции? К тому же, несмотря на рост потребления основных продуктов в ГДР, уровень 1936 года в 1952 году еще не был достигнут. Если в 1936 году каждый житель Германии потреблял в среднем 46,8 кг мяса, то в 1952 году в ГДР — 32,5 кг (в ФРГ — 38). По рыбе дела обстояли еще хуже: 11,4 кг душевого потребления в 1936 году противостояли 7,3 кг в 1952 году (19,2 кг в ФРГ). При этом после войны ГДР добилась несомненных успехов: ведь в 1950 году каждый восточный немец потреблял всего лишь 20,6 мяса и 3,8 кг рыбы.
И вот теперь, когда жизнь, казалось, начала налаживаться, населению ГДР предлагали пройти еще один курс «шоковой терапии».
4 февраля 1953 года, выступая в Народной палате, Гротеволь объявил «поход за экономию». В день смерти Сталина был повышен подоходный налог, что особенно сильно задело частных предпринимателей. 17 марта рабочих и служащих лишили дотаций на транспортные расходы (раньше компенсировалось до 75 % стоимости железнодорожных проездных билетов). 19 марта лица свободных профессий были исключены из системы государственного социального страхования. В тот же день досталось и лелеемой ранее интеллигенции: было объявлено об отмене с 1 мая выделения этой группе товаров по сниженным ценам. 9 апреля страна узнала о лишении продовольственных карточек частных предпринимателей, не обрабатывавших свою землю крестьян, торговцев и лиц свободных профессий (обоснование: эти категории лиц с высокими доходами могут купить продукты и в коммерческой торговле). Данная мера коснулась более 2 млн. человек. Конечно, лишение карточек не означало голодную смерть, так как в 1953 году в ГДР рационировались только мясо, жиры и сахар. Нормы выдачи в месяц для рабочих и служащих составляли по основным карточкам 1350 г мяса, 900 г жиров и 1200 г сахара (кроме основных существовали еще и дополнительные карточки, размер выдачи по которым зависел от тяжести выполняемой работы: например, шахтеры и металлурги с учетом дополнительных карточек получали в месяц 6190 г мяса)
[216]. Все эти товары можно было, конечно, приобрести и в коммерческой торговле. Однако сама мера была естественно негативно воспринята теми слоями общества, на которые она распространялась. Экономический смысл решений 9 апреля состоял в стремлении правительства обеспечить госторговлю и карточные нормы необходимым количеством продовольствия.
Но уже 16 апреля 1953 года правительство ГДР было вынуждено поднять цены на продукты в системе государственной торговли. Под предлогом улучшения сортности на 10–15 % были повышены цены на мясо и мясопродукты, а также на сахаросодержащие продукты. Подорожали искусственный мед и мармелад, без которых не обходился завтрак ни в одной немецкой семье. Вот это было уже игрой с огнем, так как пострадало все население, а не только его отдельные «капиталистические» слои. И так цены на основные продукты и промышленные товары широкого потребления в 1950 году были выше, чем в 1936 году, в пять раз. Даже после многократного снижения цен в 1950–1952 годах в первом полугодии 1953 года они все еще превосходили довоенный уровень в 3,3 раза. Средняя рабочая семья расходовала на продукты 55 % своего бюджета. Спасали только низкая квартплата и невысокая плата за отопление.
Повышение цен было воспринято всеми слоями населения крайне негативно и лозунг их снижения вскоре станет одним из основных на июньских демонстрациях в ГДР. Кому-то может показаться, что повышение цен на 10–15 % не является чем-то из ряда вон выходящим. Но к тому времени многие рабочие в ГДР уже поверили, что при социализме рост цен невозможен в принципе, и вдруг их вера в рабоче-крестьянское государство была подорвана.
Но и на этом борьба за экономию госсредств еще не закончилась. Правительство объявило об упразднении ряда льгот для трудящихся, а ведь некоторые из них существовали еще со времен кайзеровской Германии. Наиболее болезненно по карману служащих ударила и уже упоминавшаяся отмена выплат, компенсирующих затраты на проезд к месту работы и обратно. О важности для рабочих семей этих выплат можно судить по тому, что даже на образцовом советском предприятии по добыче урана «Висмут» 44 % горняков были вынуждены тратить на дорогу 4–7 часов в день. Электрички ходили переполненные, так как вагонный парк не менялся несколько десятилетий. Еще хуже было с автобусами, которых катастрофически не хватало. Собственная промышленность ГДР смогла за девять месяцев 1953 года произвести только 123 автобуса
[217].
Рабочие лишились также отпусков для лечения в санаториях и им были сокращены выплаты по больничным листам. Но наиболее сильным ударом по рабочему классу было повышение цен на спиртные напитки 26 марта.
Руководство СЕПГ прекрасно понимало, что борьба за экономию не должна переходить границы, за которыми могли бы последовать протесты населения. Особенно тревожило Ульбрихта и его соратников резко возросшее в марте 1953 года бегство населения ФРГ на Запад: в месяц смерти Сталина эмигрировали в ФРГ 58 тысяч восточных немцев (в феврале — 31 тысяча). Министры кабинета Аденауэра с широкой пропагандистской помпой открывали в Западном Берлине лагеря для беженцев из «зоны», спасавшихся от «голодной катастрофы».
Надо было предпринимать срочные меры и в марте 1953 года ГДР обратилась за экономической помощью к Советскому Союзу. Так как новое советское руководство и так решило укрепить ГДР в качестве составной части плана нового мирного наступления в германском вопросе, то содействие было оказано. Уже в апреле 1953 года СССР увеличил поставки в ГДР комбайнов, а главное, сырья и полуфабрикатов для восточногерманской промышленности. Одновременно было дано согласие на сокращение поставок в счет репараций в СССР того оборудования, которое было необходимо для преодоления узких мест в экономике самой ГДР. Наконец, было разрешено сократить нормальные товарные поставки и денежные платежи ГДР по ранее предоставленным ей советским кредитам в общей сложности на 580 млн. марок. 27 апреля 1953 года был подписан протокол о взаимных поставках между СССР и ГДР, в котором предусматривался значительный рост двустороннего товарооборота
[218].
