Редко кто в Европе того времени так хорошо питался – впроголодь жили и победители, и побежденные. В Чехословакии же начала 1947 года еда была полноценной, позволявшей забыть о недоедании военного времени.
Но тут против чехословацких коммунистов выступила сама природа – весной – летом 1947 года страну постигла катастрофическая засуха. В мае в Праге держалась тропическая температура +34 градуса в тени. Много дней не было ни одного дождя.
Погибло 40 % урожая зерновых и 50 % картофеля. Примерно 48 % всего урожая было потеряно в Словакии. Некоторые овощные культуры (например, шпинат) не взошли вовсе. Черешня была очень плохого качества, потому что слишком рано созрела. Уже в июне на рынках стал ощущаться недостаток овощей. Однако министр снабжения социал-демократ Майер еще в начале июня 1947 года заявлял, что продуктов по карточкам вполне достаточно и нормы отпуска можно даже повысить. Оптимистичность своих посулов он объяснял тем, что скоро прибудут закупленные в США мука и зерно
[657]. Министра не насторожил даже тот факт, что деятельность ЮНРРА в Чехословакии была официально закончена в июне 1947 года.
Американцы в 1947-м предлагали купить пшеницу по 490-550 крон за центнер без учета транспортных расходов от США до Чехословакии. С перевозкой центнер обошелся бы примерно в 700 крон. Американская рожь стоила еще дороже – около 800 крон с доставкой, овес – 500 крон
[658]. Пшеничную муку на условиях американцы предлагали по 650-690 крон за центнер на условиях франко-порт США (то есть поставщик оплачивал доставку груза в порт отправления, а далее все расходы и ответственность за товар ложились на плечи покупателя).
К концу лета 1947 года общий ущерб от засухи оценивался уже в 15 млрд крон. Правительству пришлось рассматривать вопрос о снижении нормы снабжения населения по карточкам. Естественно, это вызвало в стране недовольство.
43 % жителей ЧСР теперь были вынуждены закупать продукты питания на черном рынке, где цены в 1947 году выросли на 200 %
[659]. Например, в сентябре 1947-го государственная розничная цена за килограмм картофеля в Словакии равнялась 2,5 кроны, но на самом деле потребителям приходилось платить 7,8 кроны, а иногда и все 10. Яйца вместо госцены в 3 кроны за штуку можно было купить лишь за 5-6 крон. Сливочное масло обходилось словацкому потребителю в 160-180 крон за килограмм вместо установленных государством 85 крон. Словацкие сепаратисты в рядах демпартии стали распространять слухи, что высокие цены вызваны вывозом продовольствия в Чехию и Советский Союз.
Летом 1947 года из-за проблем с кормами стали сильно падать поставки молока и сливочного масла. В июне молока в Чехии и Моравии заготовили на 3,5 % меньше, чем в июне 1946 года, в июле – на 7 %, в августе – уже на 15 %. В Словакии заготовки молока вообще снизились на 30 %. При таких темпах падения производства получалось, что молока по карточкам гражданам старше 20 лет может не хватить, поскольку все уйдет на детей и подростков (2,1 миллиона человек)
[660].
По оценкам правительства, потребление калорий средним жителем ЧСР было осенью 1947 года на 42 % ниже оптимального уровня.
Конечно, противники КПЧ (демпартия, ЧНП, ЧНСП и часть ЧСДП) использовали природное бедствие для борьбы с растущим авторитетом коммунистов.
Министерство внешней торговли (находившееся под контролем ЧНСП) стало проводить политику закупок в кредит продовольствия и товаров широкого потребления на Западе. В 1947 году долг Чехословакии США превысил миллиард крон, Великобритании – 0,5 миллиарда. Доля СССР и стран Восточной Европы в чехословацкой внешней торговле упала с 21,3 % в 1946 году до 14 % в 1947-м. Если в 1946 году СССР был вторым по величине торговым партнером ЧСР, то в 1947 году – только шестым.
Пользуясь ситуацией, США предложили Чехословакии принять участие в плане Маршалла, обусловив выделение европейским странам кредитов выводом компартии из правительств этих стран (как и произошло во Франции, Италии и Бельгии).
Сам план Маршалла первоначально имел только одну цель – предоставить кредиты западноевропейским странам (прежде всего, Италии и Франции) при условии удаления коммунистов из правительств этих государств. В США были серьезные опасения, что компартии Италии и Франции, возглавляемые популярными деятелями Тольятти и Торезом, могут выиграть следующие выборы.
С 30 июня 1945 года по конец декабря 1946-го США предоставили помощи зарубежным странам на 14,3 млрд долларов, в том числе 7,1 млрд – Великобритании. Из этой «помощи» 8950 миллионов приходилось на кредиты и займы, в том числе 4435 млн долларов получила Англия, 1951 – Франция, 375,3 – Голландия, 205,4 – Италия, 149 – Бельгия. Восточноевропейские страны не получили практически ничего
[661]. Зато бывшие государства-агрессоры Германия (западная) и Япония получили от США 137 миллионов долларов на закупку американского хлопка.
Сначала американцы даже не хотели предлагать кредиты СССР и восточноевропейским странам, но потом решили это сделать, заранее выдвинув неприемлемые условия. Если бы СССР и страны Восточной Европы отказались от американских кредитов, то Москву и ее «сателлитов» можно было бы обвинить в расколе Европы на два лагеря.
В 1948 году Кеннан писал: «Давлением на русских, чтобы они разрешили странам-сателлитам наладить экономическое сотрудничество со странами Западной Европы – что, несомненно, усилило бы связи между Востоком и Западом и ослабило бы ориентацию этих стран на Россию, – либо их принуждением не входить в эту структуру сотрудничества (план Маршалла – Прим. автора.) ценой серьезных экономических жертв мы создали бы сильное напряжение в отношениях между Москвой и странами-сателлитами»
[662]. С самого начала Кеннан, создатель плана Маршалла, полагал, что СССР нельзя включать в программу помощи: «Железное правило обращения с русскими гласит, что только тот может хорошо с ними справиться, кто доказал, что справится и без них…»
[663]
Предоставление американских кредитов западноевропейским странам было первоначально предложено 21 апреля 1946 года Координационным комитетом госдепартамента и военного министерства США (State War Navy Coordinating Committee, SWNCC). Заместитель госсекретаря Ачесон решил реализовать эту идею и начал осторожно прощупывать мнение конгресса на сей счет.
