Государство осуществило принудительный выкуп тракторов и других машин у кулаков: всего было выкуплено 16 тысяч тракторов, 20 тысяч жнеек и 18 тысяч молотилок. Часть машин получили МТС, часть (наименее сложных в эксплуатации) – напрямую кооперативы.
Чтобы облегчить крестьянам постепенное знакомство с преимуществами коллективного труда, в ЧСР были образованы кооперативы (ЕСХК) четырех типов.
В ЕСХК первого типа крестьяне совместно вели сев и уборку, но участки сохранялись в частной собственности, и межи между ними не распахивались. Фактически эта была лишь форма сезонной взаимопомощи. В ЕСХК второго типа межи распахивались, и все работы велись совместно сразу на всей площади. Урожай распределялся пропорционально затраченному труду и внесенному земельному паю. Животноводство велось индивидуально.
В ЕСХК третьего типа совместно велось уже не только растениеводство, но и животноводство. В личной собственности оставалась лишь некоторое количество скота и приусадебные участки. Основной доход распределялся по затраченному труду, но часть – все же по внесенному в кооператив паю. Наконец, высшей формой был кооператив четвертого типа, где весь доход распределялся только в зависимости от личного трудового участия.
Таким образом, реальными кооперативами можно было считать лишь ЕСХК третьего и четвертого типов, но их в 1949-1951 гг. практически не существовало. Весной 1950 года их было всего несколько десятков, а к концу года – 1809 (столько же, сколько и ЕСХК первого типа). Если в ЕСХК I затраты на производство 1 центнера зерна составляли 57,6 кроны, то в ЕСХК III и IV – 46,1 кроны. Урожайность зерна в кооперативном секторе в целом была на 20 % выше, чем в индивидуальном.
В 1951 году борьбу против «кулаков» решили ужесточить. Их исключали из ЕСХК, технику государство стало отбирать у них уже бесплатно. Кроме того, «кулакам» запретили продавать их землю, чтобы они не смогли «сбежать» из своего эксплуататорского класса. За невыполнение госпоставок крестьян начиная с 1951 года уже могли не только штрафовать, но и конфисковывать у них собственность. С августа 1950 до марта 1951 года были наказаны 48485 крестьян, 82 % которых имели максимально 20 гектаров и лишь 18 % – больше.
«Рабочие прокуроры» (рабочие, которые заканчивали годичные курсы прокуроров) приговаривали «кулаков» и к запрету находиться в местах прежнего проживания.
25 июня 1951 года три министра (безопасности, внутренних дел и юстиции) издали направленную против «кулаков» совместную директиву о борьбе против саботажников снабжения населения сельскохозяйственной продукцией. Например, органы госбезопасности в рамках акции «Мясо» контролировали грузовые машины, чтобы не допустить продажи деревенскими богатеями, не выполнившими госпоставки, мяса на черном рынке.
2 июля 1951 года в местечке Бабицы были убиты три сотрудника местного национального комитета. Убийство осуществила группа людей, связанная с заграницей. Среди них были и «кулаки», и священники. Группа якобы хотела вывезти из страны пражского архиепископа Берана. Сейчас бытует версия, что эту антигосударственную террористическую группу организовал сотрудник госбезопасности Ладислав Малы, хотя в архивах никаких данных о том, что он действительно являлся сотрудником госбезопасности, так и не нашли. Малы был убит при перестрелке с сотрудниками госбезопасности, вышедшими на след группы. Причем он активно отстреливался, что явно было бы глупо для сотрудника госбезопасности.
В любом случае убийство в Бабицах стало поводом для начала акции «К» (то есть «Кулак»). Помимо судебных процессов, три министра опять издали в конце октября 1951 года совместную директиву, одобренную ЦК КПЧ. В ней органам внутренних дел и госбезопасности предписывалось активнее применять к «кулакам» такую меру наказания, как выселение в другие районы страны. Запрет на пребывание в районе прежнего проживания могли издавать как суды, так и местные национальные комитеты. Комитеты составляли списки «сельских богачей», и им на 10-30 % увеличивали норму сдачи продуктов в счет госпоставок. Примечательно, что некоторые национальные комитеты отказались составлять такие списки и в любом случае в 1952 году людей переселяли лишь в пределах одной и той же области.
До ноября 1952 года переселили по всей стране лишь 58 семей. Но потом в ходе общего ужесточения ситуации в стране в связи с «делом Сланского» акция «К» заработала на полную мощность. В ноябре – декабре 1952 переселили 193 семьи (129 – в Чехии), за первый квартал 1953 – 353 (из них только 58 словацких), за второй квартал – 618 семей. Потом акция «К» была фактически сведена на нет. В первой половине 1953 года на переселение по линии МВД было израсходовано 12 миллионов крон.
Землю выселенных передавали сельхозкооперативам.
Несмотря на явно «узкое» место в виде отсталого сельского хозяйства, где пока большого наплыва в кооперативы не наблюдалось, руководство ЧСР совершило в апреле 1951 году серьезную ошибку, решив в очередной раз повысить задания пятилетнего плана.
10 апреля 1951 года Пленум ЦК КПЧ утвердил новые цифры. Теперь предстояло увеличить к концу 1953 года (последний год пятилетки) промышленное производство не на 57 % по сравнению с 1948 годом, а на 98 % (!). Причем в тяжелой промышленности рост намечался прямо фантастический – 130 % (ранее 70 %). Объем продукции легкой промышленности должен был увеличиться на 70 % (ранее 50 %). Еще более ускоренными темпами следовало индустриализировать Словакию: рост промышленности там планировался на уровне 168 % вместо 75 %
[172]. При этом промышленность в Словакии и так выросла в 1950 году на 44 % по сравнению с 1948-м.
Количественные задания при поставках советского сырья были выполнимы. Однако предстояло заново освоить десятки видов ранее вообще не производившейся в ЧСР промышленной продукции. Для этого требовались мощные инвестиции, а дополнительных источников капиталовложений явно не просматривалось. Выход имелся только один – население должно было затянуть пояса.
При этом то, что удавалось правительству до 1952 года, не могло не вызывать уважения. При громадных капиталовложениях в экономику Чехословакия сохраняла бездефицитный бюджет и стабильную национальную валюту.
Готвальд в 1951 году описывал финансовую политику следующим образом: «Вы знаете, что начиная с 1948 года мы вообще не добивались займа в капиталистическом мире, а всякую попытку иностранного капитала внедриться в нашу национализированную промышленность мы решительно отвергли и будем отвергать и впредь. Однако мы не увеличивали и наш внутренний долг в целях новых капиталовложений. Все знают, что со времени освобождения мы не выпустили еще ни одного внутреннего государственного займа. Наши увеличенные капиталовложения мы покрываем главным образом за счет превышения доходов над расходами в нашем государственном бюджете. Уже самый бюджет предусматривает многомиллиардные суммы на капиталовложения. Помимо этого и сверх этого из государственного бюджета в фонд национализированной промышленности за 1949-1950 годы уже направлено свыше 60 миллиардов крон, что означает весьма существенное увеличение капиталовложений в нашу промышленность за счет государственного бюджета. Уже из этого мы видим, что состояние наших финансов здоровое, что с 1948 года мы работаем со значительной прибылью, которую по-хозяйски используем. Сбалансированный с превышением доходов бюджет вместе с наличием достаточных фондов товаров определяет также и стабильность нашей денежной системы. Наконец, в 1950 году был благоприятен и наш платежный баланс. Наш внешнеторговый платежный баланс за этот год является активным; актив составляет около 3,8 миллиарда крон»
[173].
