24 июля из Москвы Дубчеку предложили, чтобы в переговорах приняли участие все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК КПЧ и политбюро ЦК КПСС.
Дубчек попытался оттянуть момент встречи, утверждая, что он очень занят предстоявшими визитами в ЧССР лидеров Югославии Тито и Румынии Чаушеску. Но на этот раз в Москве проявили жесткость, тем более что визиты и Тито, и Чаушеску можно было без проблем перенести на пару дней. Дубчек, правда, рассчитывал встретиться с этими известными диссидентами социалистического лагеря еще до поездки в Чиерну, чтобы там сослаться на поддержку Румынии и Югославии.
От КПСС политбюро утвердило в состав делегации своих членов Брежнева, Подгорного, Косыгина, Воронова
[764], Кириленко
[765], Мазурова
[766], Пельше, Полянского
[767], Суслова, Шелепина, Шелеста, кандидатов в члены политбюро Щербицкого, Демичева, Машерова, секретарей и ответственных работников ЦК Пономарева и Катушева.
Гомулку, Ульбрихта, Кадара и Живкова заранее пригласили в Москву на 30 июля для информации об итогах встречи с Президиумом ЦК КПЧ.
Когда чехословацкие СМИ узнали о предстоящей встрече в Чиерне-над-Тиссой, в стране опять была развязана настоящая националистическая истерия. Дубчека закидали письмами «трудовые коллективы» и просто граждане, которые заклинали его не поступаться суверенитетом.
Одновременно различные общественные организации ЧССР – от Союза журналистов до Союза архитекторов и Союза театральных деятелей – стали публиковать открытые приглашения советским коллегам посетить ЧССР и убедиться воочию, что никакой контрреволюции там нет.
Хотя Дубчек убеждал Брежнева, что никак не может повлиять на СМИ, 25 июля правительство ЧССР одобрило положения о консультативных советах при директорах чехословацкого радио и телевидения. Предполагалось, что членов этих советов назначит правительство по предложению ЦК Национального фронта (т. е. Кригеля; половину кандидатур должен был выдвигать словацкий Национальный фронт) из числа «известных политических, научных, творческих и иных работников». Одновременно правительство своим решением освободило от должности директора Чехословацкого радио Милоша Марко и назначило вместо него «ультрареформатора» Гейзлара
[768].
Словак Милош Марко был до января 1967 года директором радио в Словакии и вновь занял этот пост в 1969-м. А пока его отправили в «дипломатическую ссылку» в ГДР. Марко убрали потому, что он колебался между Дубчеком и «здоровыми силами». Но к июлю Марко уже ничего на радио не решал. Радикальные радиокомментаторы, например вернувшийся из Югославии Игорь Кратохвил, напрямую работали с Шиком, Смрковским или Цисаржем.
Выходило, что влиять на радио и телевидение было вполне возможно. Только вот делалось это в прямо противоположном пожеланиям Москвы направлении.
Западные СМИ охотно ухватились за разразившийся в советско-чехословацких отношениях кризис и стали распространять разного рода слухи, подливавшие масла в огонь. Например, пресс-секретарь министерства обороны ЧССР подполковник Кудрны был вынужден опровергнуть сообщения британской газеты «Ивнинг Ньюс» о том, что Чехословакия хочет подорвать Варшавский договор. Газета при этом ссылалась на некий секретный военный план ЧСНА, полученный якобы от высокопоставленного источника в Праге
[769]. Согласно этому плану, ЧССР готовилась отразить военное вторжение войск других стран Варшавского договора.
В ЧССР развернулась массовая кампания сбора пожертвований в Фонд республики. Граждан и предприятия призывали жертвовать деньги и золото. Складывалось впечатление, что Чехословакия находится на грани войны, а не перед встречей с руководством «братской» и «союзной» страны, как продолжали величать СССР чехословацкие СМИ.
Член ЦИК Союза коммунистов Югославии (СКЮ) Рибичич в журнале СКЮ «Коммунист» призвал к солидарности с борьбой чехословацкого народа за независимость и выразил уверенность, что наступление сталинистов на ЧССР потерпит такой же крах, как и наступление Сталина на Югославию в 1948 году
[770].
Поддержали Прагу и коммунистические партии Японии и Израиля.
Шик в статье в «Руде Право» выразил сомнение, что советские руководители вообще способны понять то, что происходит в Чехословакии. «Но я бы посоветовал нашим друзьям понять хотя бы самое основное – старое чехословацкое политическое руководство до такой степени себя дискредитировало, что стало для подавляющего большинства нашего народа неприемлемым»
[771]. И это писалось в адрес Брежнева, который в декабре 1967 года отказался поддержать Новотного в его попытках сохранить власть, чего Шик не мог не знать.
В полемику с КПСС включились и чехословацкие военные журналисты, публично осудившие статью в «Красной звезде», направленную против генерала Прхлика.
Перед отъездом в Чиерну Дубчек выступил по государственному телевидению, где ему торжественно передали несколько петиций в поддержку твердой линии ЦК КПЧ перед переговорами в Чиерне-над-Тиссой.
Лидер КПЧ, в частности, заявил: «В последние дни я получил сотни и сотни писем и открыток, резолюций и различных заявлений. Я их внимательно читал, хотя все нельзя прочесть, и представлял себе живые лица всех этих людей. Я размышлял об опасениях и надеждах, которые они вкладывали в эти письма, заявления и резолюции. Я с благодарностью сознавал, что все поддерживают одобренную руководством партии точку зрения относительно нынешней ситуации, относительно письма пяти коммунистических партий…». Дубчек признал, что в стране все же есть проявления антисоциалистических тенденций и «некоторых антисоветских настроений», но они не определяют настроения в обществе. Первый секретарь ЦК продолжал: «Уважаемые друзья! Ваше доверие дало нам мандат, что мы представляем интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, которые знают, чего хотят… И даже если объектив телекамеры, в который я смотрю, кажется мертвым… все равно за этим объективом я вижу большое количество наших людей, тех, кто по-настоящему в эти дни был вместе с нами»
[772].
ЦРУ в своем секретном анализе от 29 июля сообщало: «Массовый всплеск поддержки граждан ободрил лидера партии Дубчека, и он сказал вчера по радио и телевидению, что руководство будет держаться крепко во время встречи с Советами. Группа других лидеров напрямую затронула вопрос о разногласиях в чехословацком президиуме и опровергла факт, что таковые существуют. Однако слухи на сей счет держатся». ЦРУ расценило как «провокацию по отношению к Советам» то, что текст высказываний генерала Прхлика против Варшавского договора вдруг снова повторило государственное информационное агентство ЧТК
[773].
