В случае реализации директивы граждан Чехословакии в 1969 году ждал быстрый рост цен и «вымывание» с рынка дешевых товаров.
Между тем, с середины мая 1968 года многим в Москве (в том числе Косыгину и Брежневу) казалось, что ситуация в ЧССР стала наконец-то меняться к лучшему. Ведь на пленуме ЦК КПЧ 29 мая – 1 июня 1968 года все члены Президиума ЦК говорили о необходимости борьбы против «правых сил».
В выступлениях на пленуме ЦК секретаря клуба К-231 Ярослава Бродского называли бывшим фашистом, а некоторых членов этой организации – агентами западных разведок
[674]. Была зачитана специальная сводка МВД о незаконной деятельности этой оппозиционной организации. Дубчек в своем выступлении говорил об «активизации разгромленных буржуазных классов», пытающихся «создать легальную основу для своей деятельности в некоторых спонтанно возникающих организациях, например в К-231, где работают и люди, правильно осужденные за антигосударственную деятельность»
[675]. С Дубчеком в его оценке полностью согласился Биляк.
В единогласно принятой резолюции пленума ЦК говорилось о «не всегда здоровом развитии общественных организаций (например, возникновении таких организаций, как клуб К-231)». Хотя Дубчеку и «реформаторам» удалось не допустить появления в резолюции тезиса о грозящей стране контрреволюции, говорилось об «авантюристических попытках» наступления правых сил, которым коммунисты должны дать отпор.
В Москве резолюцию пленума восприняли чуть ли не с энтузиазмом, тем более что ее поддержали все члены руководства КПЧ. На этом фоне решили даже не обращать внимания на исключение Новотного из рядов КПЧ, которое тоже состоялось на этом пленуме.
На самом деле Дубчеку опять удалось временно обмануть Москву и своих противников в Президиуме ЦК КПЧ. Под завесой приятных для Москвы заверений пленум решил главное, ради чего его и собирали, – XIV чрезвычайный съезд КПЧ был намечен на 9 сентября 1968 года. Моральная обстановка в стране под воздействием «либеральной» прессы была уже такой, что за это решение проголосовали все члены Президиума ЦК, в том числе и Биляк, на которого делали основную ставку в Москве.
Против Биляка как «догматика» и «советского прихвостня» была развернута массовая кампания в печати. Когда он приехал в Братиславу, молодежь кричала вместо «Ать жие Биляк!» (по-чешски «Да здравствует Биляк»!) «Ать шие Биляк!» («Пусть шьет Биляк!»), намекая на то, что прежде он работал портным. «Здоровые силы» в Президиуме ЦК явно побаивались открыто выступать против «реформ», что мастерски и использовал Дубчек.
Будучи мастером аппаратных интриг, Дубчек связал с вопросом о созыве чрезвычайного съезда КПЧ еще два вопроса: о законе о реабилитации и разработке закона о федеративном устройстве ЧССР. Если бы Биляк и Кольдер проголосовали против этого, их заклеймили бы как «сталиниста» (Кольдера) и «врага Словакии» (Биляка).
К тому же точно в день начала работы пленума ЦК КПЧ, 29 мая 1968 года, исполняющий обязанности начальника политической разведки МВД майор Чех передал Дубчеку важное известие из Парижа. Агент чехословацкой разведки в разведке французской SDECE под псевдонимом «Само» (некий высокопоставленный офицер) передал информацию агента SDECE, внедренного в ЦК французской компартии (ФКП). Якобы на заседании политбюро ФКП было решено, чтобы генеральный секретарь ЦК ФКП Вальдек Роше обратился к Брежневу и выразил поддержку КПЧ и ее «реформистской политике»
[676].
ФКП тогда являлась одной из самых многочисленных и авторитетных компартий несоциалистического мира, и ссориться с ней Москве было явно не с руки. Излишне говорить, что Дубчека такие сведения ободрили. Весьма странно лишь столь точное совпадение разведданных с датой начала ключевого для «реформаторов» пленума ЦК КПЧ. Вполне вероятно, что агент из французских спецслужб был «двойником» и просто передал мнение правящих кругов Франции, прикрывшись ФКП. Ведь французские коммунисты легко могли бы сами сообщить в Прагу о своем решении.
Заметим, кстати, что и ЦРУ имело в то время некий высокопоставленный источник в ЦК КПЧ (он до сих пор не рассекречен), и, возможно, западные разведки просто «подкидывали» «реформаторам» то, что они хотели слышать.
Но если «здоровые силы» – Кольдер, Биляк и Индра – пока не могли еще собрать большинство Президиума ЦК против Дубчека, они тем не менее регулярно собирались в советском посольстве и строили планы по отстранению «реформаторов» от власти. КГБ пытался включить в их группу и Рудольфа Барака, но «тройка» отмела его как «интригана».
К июню 1968 года постоянное очернение социализма и СССР в газетах стало вызывать уже и критические голоса чехословацкой общественности.
19 июня в Праге, в одном из летных ангаров аэропорта Рузине прошел слет актива отрядов Народной милиции, в котором приняли участие более 10 тысяч человек. Милиционеры давно требовали возможности выступить публично против шельмования КПЧ и самой Народной милиции в СМИ. В конце концов, Президиум ЦК КПЧ был вынужден на это согласиться.
Перед собравшимися выступил Дубчек, заверивший всех в нерушимой дружбе с Советским Союзом. Но на слете звучали голоса, требовавшие от Дубчека развернуть, наконец, наступление против правых антисоциалистических сил. Милиция состояла из вооруженных рабочих и тоже активно шельмовалась «интеллектуалами» как «пережиток сталинизма».
Актив Народной милиции направил открытое письмо советским людям. В нем говорилось о нерушимой дружбе народов Чехословакии и Советского Союза. Милиционеры заверяли: «Гарантией тому… являемся и мы – бойцы Народной милиции – наша политическая и созидательная работа, боевая готовность, верность идеалам марксизма-ленинизма и социалистическому лагерю. Мы не позволим, чтобы принципы строительства социализма и коммунизма, которые сформулировал В. И. Ленин и для осуществления которых мы заложили основы в феврале 1948 года, кем-либо очернялись или ставились под угрозу…»
[677]. В письме выражалась готовность приложить все силы для выполнения Программы действий КПЧ. Оно заканчивалось словами: «Да здравствует крепкая дружба между нашими народами! Да здравствует советский народ и его коммунистическая партия!».
Письмо готовил секретарь ЦК КПЧ Индра, согласовав текст с Дубчеком и советским посольством. 21 июня 1968 года письмо напечатала «Правда». Однако очень странно, что такое массовое мероприятие с участием лидера страны полностью проигнорировала чехословацкая пресса. Письмо Народной милиции в СМИ ЧССР напечатано не было, и, как выяснилось буквально через несколько дней, отнюдь не случайно.
Намек на 1948 год в письме был более чем прозрачным – именно в то время Народная милиция сыграла большую роль в мобилизации масс для победы коммунистов над их политическими противниками. Не случайно, что после слета в Рузине правые развернули сбор подписей за ликвидацию Народной милиции. Но для нападок на Народную милицию нужен был предлог.
