60 % вывозимой из ЧССР обуви, 65 % мебели и 90 % готовой одежды направлялось в СССР.
По сравнению, например, с 1950 годом резко сократился экспорт в СССР чехословацких продуктов питания (с 9,9 % до 1,4 % всего чехословацкого экспорта в СССР в конце 60-х). Здесь речь шла, конечно, в первую очередь, о крайне популярном в Советском Союзе чехословацком пиве.
Тем не менее доля СССР во внешней торговле Чехословакии снижалась начиная с 1963 года. В самом Советском Союзе доля Чехословакии в его внешнеторговом обороте достигла пика в 1966 году – 9,9 %. Это было в два раза больше, чем в 1950-е.
Отметим, что в 1968 году ЦРУ не раз с удивлением констатировало, что СССР не прибегает к экономическим санкциям против Чехословакии, хотя, по мнению американской разведки, эти санкции быстро поставили бы на колени «реформаторов Дубчека».
Между тем в свободных чехословацких СМИ активно распространялись небылицы о советско-чехословацких экономических отношениях. Писали, что Москва якобы навязывает ЧССР некачественные товары, а чехословацкую продукцию покупает по заниженным ценам. К тому же Москва мешает реформе, так как «запрещает» развитие торговли с Западом.
Все эти нападки опроверг сотрудник аппарата ЦК КПЧ Иван Сынек (отвечавший как раз за экономическое сотрудничество со странами СЭВ) в статье «Новое содержание чехословацко-советской дружбы», опубликованной 13 июля 1968 года в «Руде Право»
[669]. Сынек принимал участие во всех советско-чехословацких экономических переговорах, например, сопровождал Дубчека в Москву в январе 1968 года. Он писал: «Что касается экономических связей, то никто из тех, кто участвовал в советско-чехословацких переговорах за последние 10 лет, не может сказать, что СССР навязывал нам ту или иную экономическую ориентацию или свои товары». Сынек отмечал, что Москва всегда помогала Чехословакии в критической ситуации, например, когда Китай в 1962 году отказался оплатить заказанное им в ЧССР оборудование.
Причем, подчеркивал Сынек, особенно чутко к чехословацким нуждам относился Брежнев. «А для нас на переговорах часто было характерно отсутствие концепции и неподготовленность, незнание советского рынка… На самом деле ведущие советские представители, в частности товарищ Брежнев и товарищ Косыгин, неоднократно очень тактично высказывали сомнение в некоторых отдающих гигантоманией проектах в нашем народном хозяйстве, а также давали для нашей экономики советы, которые, однако, были оставлены без внимания. Неправда и то, что советские товарищи мешали нам торговать с западными странами. Для многих это, наверное, прозвучит как парадокс, но на самом деле они как раз обратили наше внимание на выгодность покупки лицензий в капиталистических странах вместо собственной дорогостоящей и медленной разработки некоторых товаров… Давайте не будем создавать впечатление, что торговля с Советским Союзом для нас невыгодна и тем более что ее нам навязывают».
Статья Сынека отнюдь не была апологетикой Москвы. Автор, например, абсолютно правильно критиковал прежнюю привычку возвеличивать и некритически хвалить все советское. Подчеркивал, что и СССР может перенимать опыт у Чехословакии, например в сфере школьного образования. Но Сынека возмущала снисходительная критика советского опыта со стороны тех в ЧССР, кто сам пока еще не мог похвастаться никакими успехами (намек на «реформаторов» был более чем очевидным): «Не считаю также серьезным, что сегодня некоторые наши авторы, опьяненные своим мессианством, которое еще на самом деле лишь туманный образ, принижают огромные усилия советского народа, бесспорно, достигшего в очень тяжелых условиях значительных успехов, которыми он по праву может гордиться».
На самом деле во внешней торговле ЧССР в первой половине 1968 года наблюдалась следующая ситуация: резко выросли закупки советского сырья и полуфабрикатов, на базе которых «реформаторы» увеличили экспорт продукции на Запад. Импорт из социалистических стран вырос за первые шесть месяцев на 18,4 % (экспорт – на 5,1 %), а экспорт в капиталистические страны – на 11,4 % (импорт оттуда – на 6 %).
Получалось, что своими низкими ценами СССР дотировал чехословацкий экспорт в капиталистические страны. Между тем, чехословацкие «прогрессивные» СМИ упорно писали, что советские товары якобы продаются в ЧССР дорого, а чехословацкие в Советском Союзе – слишком дешево. Выдвигалось (особенно в Институте экономики Академии наук ЧССР) «прогрессивное» требование перейти в расчетах с СССР на мировые цены. Заместитель министра внешней торговли ЧССР Убл отметил в начале августа 1968 года в интервью «Руде Право», что «советские друзья» готовы пойти на это. Однако добавил: «…на практике, я считаю, такой единовременный переход – а речь идет о 30 % объема нашей внешней торговли (товарооборота ЧССР – Прим. автора.) – был бы очень сложным»
[670]. Убл предпочитал говорить о медленном, скользящем переходе на цены мирового рынка. Еще бы! По его словам, СССР поставлял Чехословакии «практически все нужное… сырье по справедливым и стабильным ценам».
Еще больше значил СССР для Чехословакии как надежный и масштабный покупатель: «В лице Советского Союза мы имеем никем не заменимого заказчика, у которого есть и потребности, и возможности закупать у нас товары в таких объемах, чтобы мы могли производить крупносерийно, а значит, с большей эффективностью. Например, все другие производители в мире завидуют нам, что мы получаем большие советские заказы на локомотивы и речные суда – ведь это самые большие заказы такого рода в мире». При этом следует отметить, что поставки чехословацких машин и оборудования составляли лишь 0,9 % советских потребностей – то есть СССР-то без чехословацких товаров обойтись вполне мог.
Убл признал, что СССР благодаря его масштабным заказам превратился в «клапан», через который смягчается падающее качество продукции чехословацкого машиностроения. Многие чехословацкие предприятия привыкли к тому, что Москва купит все, поэтому, по словам Убла, среди машиностроительных заводов ЧССР распространилась самоуспокоенность и снизились требования к качеству поставляемой на Восток продукции. Советская сторона уже не раз указывала на это задолго до «пражской весны».
«Но в этом виноваты мы сами, – писал Убл, – а никоим образом не наш главный экономический партнер – Советский Союз». Резюме чехословацкого замминистра было вполне логичным: «Выгода нашей торговли с СССР – бесспорна».
Летом 1968 года в чехословацких газетах появилось много «возмущенных» статей и комментариев, согласно которым Чехословакия предоставила СССР много кредитов на невыгодных для ЧССР условиях.
На самом деле речь шла о кредитах двух типов. Первый из них представлял собой просто нестыковки по времени при взаимном погашении клиринговых обязательств во взаимной торговле. Как отмечал заместитель министра народно-хозяйственного планирования ЧССР Шедивы, Советский Союз мог бы легко погасить это сальдо в мизерном размере 20-30 миллионов рублей (данные на конец июля 1968 года; весь объем советско-чехословацкой торговли составил в 1967 году 1750 миллионов рублей) просто тем, что соответственно снизил бы на эту сумму закупки чехословацких товаров. Но Шедивы справедливо заметил в интервью «Руде Право», что это было бы невыгодно для самой же Чехословакии
[671]. В любом случае эти нестыковки во взаимной торговле погашались в течение дней или недель.
