В разгар войны НСВ охватывала более 17 млн человек — это была самая большая в истории Германии благотворительная организация; по всей стране у нее были комфортабельные дома отдыха
[239]. Активистки НСВ могли придраться даже к тем, кто в транспорте занимал места, резервированные для матерей с детьми и престарелых; таких нарушителей могли не только обругать, но и натравить на них штурмовиков, которые не отличались вежливыми манерами. В сознании широких масс населения НСВ часто олицетворяла совесть нации; она творила добро в чрезвычайно эффективной и эффектной форме и в невиданных ранее масштабах. Если и можно говорить о реализации декларированного нацистами лозунга о создании «национальной общности», то в наибольших масштабах это происходило в рамках НСВ. Можно считать, что НСВ стала не последней причиной удивительной лояльности немцев по отношению к нацистскому режиму все годы его существования (даже самые тяжелые военные). Получатели помощи были благодарны общественной системе, которая благоприятствовала расширению социальной помощи.
Хильгенфельдтом и его подчиненными (по инициативе Геббельса и под его патронажем) была организована программа «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk, WHW), созданная для того, чтобы разгрузить государственную систему помощи безработным, а также для укрепления чувства национальной общности. По своим масштабам «Зимняя помощь» (ВХВ) превзошла все подобные прошлые кампании; даже критики режима признавали ее действенность и эффективность. Лозунгом ВХВ были слова «никто не должен голодать и мерзнуть.
[240]. По всей стране ВХВ проводила хорошо организованные акции по сбору теплых вещей, пожертвований, отчислений от зарплаты, добровольного благотворительного участия в общественных работах. Пропаганда всемерно поддерживала эти мероприятия, благодаря чему многие деятели искусств принимали участие в благотворительных концертах и вечерах отдыха. О первой сезонной кампании «Зимней помощи» было объявлено 13 сентября 1933 г., и в зимние месяцы эти кампании проводились каждый год вплоть до 1945 г. Денег иногда собирали так много, что их хватало даже для выделения средств религиозным благотворительным организациям «Внутренняя миссия» и «Каритас», которые, по идее, были конкурентами нацистской благотворительности. Как указывалось выше, по непонятной причине Гитлер ив 1941 г. отказался ликвидировать религиозную благотворительность и присоединить ее к партийным структурам. Впрочем, и без них Хильгенфельд сконцентрировал в своих руках значительные средства, которых так не хватало его организации раньше, тем более что к Хильгенфельду перешли средства всех организаций рабочего вспомоществования.
1 апреля 1933 г. ВХВ завершило первую кампанию, во время которой было собрано 320 млн рейхсмарок; это был огромный успех. 9 октября 1934 г. Гитлер открыл очередной сезон ВХВ. Выручка от сборов постоянно росла; так, в зиму 1937–1938 гг. была собрана сумма в 358,5 млн рейхсмарок
[241]. Через организацию Хильгенфельда проходили миллиардные средства, и она стала важным народнохозяйственным субъектом. 5 октября 1937 г. на собрании по случаю начала очередной кампании ВХВ Гитлер, оправдывая необходимость благотворительности, сказал: «Когда мне возражают и говорят, а не проще ли было найти нужные деньги, введя новый налог? Нет, это нам не подходит, хотя такой путь проще и многих освободил бы от хлопот. Дело в том, что ВХВ является важнейшим средством воспитания национальной общности»
[242]. Открывая кампанию 1935 г., Гитлер распространялся о необходимости введения в практику «обеда из одного блюда» (Eintopfgericht) и высказался в том смысле, что не надо возражать против этого блюда, предлагая взамен деньги, ибо только отведав незатейливого кушанья, можно понять простых немцев, которые едят его не раз в неделю, а каждый день в течение всей зимы
[243]. У некоего мемуариста из жалования вычли сумму на «добровольное» пожертвование ВХВ, и о согласии его никто не спрашивал. Речь шла, практически, о новом налоге, уклониться от уплаты которого нельзя; добровольность заключалась в том, что человек имел право пожертвовать больше установленной суммы
[244].
Учителя распространяли среди учеников значки ВХВ, которые они должны были продавать соседям, а фамилии тех детей, которые не смогли выполнить определенную норму продаж, вносили в «черные списки» и вывешивали в школах… Кондукторы при оплате проезда часто «конфисковывали» сдачу на благотворительные цели. Постепенно добровольное жертвование в благотворительных целях становилось обязательным. Те, кто открыто отказывался от пожертвований, могли быть принуждаемы разными способами: от угроз до вызова на общее собрание для отчета и объяснения своего поступка. Перед домом «провинившегося» могла собраться толпа, выкрикивающая оскорбления в адрес неплательщика
[245].
«Благотворительная» лихорадка нацистов часто раздражала немцев; им не нравилось то, что огромные государственные средства тратятся на вооружение, а нацистская партийная организация на этом обогащается. Бедных эта помощь также не удовлетворяла: существовала даже шуточная расшифровка аббревиатуры ВХВ — «Wir hungern weiter» (продолжаем голодать дальше). Рождественские подарки, по свидетельству очевидцев, часто оказывались неуместными: в 1938 г. 11-летняя девочка получила грецкий орех, 6 лесных орехов, 6 крошечных кексов и пакет с грязными мужскими перчатками огромного размера
[246]. Часто реакцией на активность функционеров ВХВ было демонстративное предпочтение немцами религиозной благотворительности, но позитивные впечатления от активности режима все-таки перевешивали.
В процессе деятельности ВХВ транспортировались огромные массы товаров — одежды, угля, дров, картофеля, крупы. В 1938 г. ВХВ скупила 53 % немецкого морского улова рыбы и обеспечила ее транспортировку во внутренние районы страны. На Рождество ВХВ обеспечивала каждого ребенка, родители которого не в состоянии были это сделать, рождественским подарком. Любопытно, что функционеры ВХВ предпочитали вещи, а не денежные пожертвования, так как визуальный эффект от огромной массы собранных вещей был гораздо сильнее. Для лучшей наглядности в пропагандистской брошюре (1938 г.) было указано, что из розданного ВХВ угольного брикета вокруг Германии можно было построить стену высотой в 9 метров
[247]. Это должно было созлать истинное представление о масштабах активности ВХВ, а также о степени солидарности немцев. В 1938 г. каждый жертвователь в ведомости благотворительности рядом с суммой собственного вклада мог написать предполагаемую сумму общего сбора по всей гау. Если эта сумма совпадала с фактической, то счастливчик получал приз — фотоаппарат, пылесос или портрет фюрера. Призы предоставляли немецкие фирмы в интересах рекламы или под давлением активистов НСВ
[248].
