К сожалению, освоение самолета МиГ-21 сопровождалось летными происшествиями. В апреле 1960 г. на самолете МиГ-21, управляемом старшим летчиком-испытателем А.В. Деевым, произошел помпаж двигателя. Лишь мужество и знание техники летчиком позволило избежать катастрофы.
В мае 1962 г. при испытании самолета МиГ-21ПФ старшим летчиком-испытателем подполковником Корольковым давление в гидросистеме упало до нуля. Благодаря своей выдержке летчик посадил практически неуправляемый самолет и дал возможность определить причину отказа матчасти.
Девятого октября 1964 г. трагически погиб старший летчик-испытатель Борис Иванович Рябцев. Он уводил неисправный самолет от города, от школы, спасая многие жизни. Посмертно майору Б.И. Рябцеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Теперь его имя носит одна из улиц Нижнего Новгорода
[973].
В начале шестидесятых годов решением Министерства авиапромышленности Горьковский авиационный завод им. С. Орджоникидзе включили в кооперацию по освоению опытных самолетов МиГ-25. Что же касается истребителя МиГ-21, то его последняя модификация МиГ-21 бис выпускалась заводом до 1985 года
[974].
5.2. ОКБ П.О. Сухого – «выход из тени»
20 мая 1953 года. Для коллектива АНПК «ОКБ Сухого» это не простая дата. Именно тогда, после четырех лет перерыва, было восстановлено ОКБ
[975], а Павел Осипович Сухой был назначен главным конструктором ОКБ-1 МАП вместо В.В. Кондратьева
[976]. Формирование коллектива проходило быстро, его костяк составили инженеры и конструкторы КБ Кондратьева, занимавшиеся до этого копированием истребителя «Норт Америкен» F-86 «Сейбр», и бывшие «суховцы»
[977], работавшие у Ильюшина и Туполева. И сразу же закипела работа.
5 июля 1953 г вышло постановление Совета министров СССР, которое предписывало «истребительным» ОКБ начать разработку новых типов самолетов, рассчитанных на большую сверхзвуковую скорость полета.
Работы начались практически одновременно в двух ОКБ – А.И. Микояна и П.О. Сухого. Пути коллективов были идентичны и основывались на научном заделе, накопленном фирмами, и теоретических и практических исследованиях ЦАГИ на малоразмерных моделях самолетов. На этой основе был выбран длинный сигарообразный фюзеляж с носовым воздухозаборником с центральным телом и два типа крыльев – тонкое стреловидное и треугольное крыло малого удлинения.
В ОКБ Сухого начали разработку сразу четырех проектов: двух фронтовых истребителей (С-1 со стреловидным крылом и Т-1 с треугольным) и двух перехватчиков (С-3 со стреловидным и Т-3 с треугольным крылом). Работы по темам С-3 и Т-1 не были доведены до конца – силы были сконцентрированы на С-1 и Т-3.
По теме С-1 требовалось создать самолет с максимальной скоростью полета не менее 1800 км/ч, мощным вооружением, приемлемыми дальностью и взлетно-посадочными характеристиками.
Вместе с П.О. Сухим непосредственное участие в разработке С-1 принял Н.Г. Зырин, ставший впоследствии главным конструктором истребителя-бомбардировщика Су-17 и его модификаций
[978].
Работы над фронтовым истребителем С-1 (будущий Су-7) начались в августе 1953 г. Правительственное постановление определило срок передачи самолета на испытания – май 1955 г. Фронтовой истребитель должен был иметь стреловидное крыло, двигатель конструкции A.M. Люльки с тягой на форсированном режиме 10 000 кгс, максимальную скорость полета 1800 км/ч и практический потолок 19 000 м.
Первоначальный проект фронтового истребителя базировался на схеме самолета Су-17 («Р») образца 1948 – 1949 г., но с увеличенной до 60 градусов (по линии 1/4 хорд) стреловидностью крыла
[979].
В процессе работы проект претерпел значительные изменения – однолонжеронную схему крыла заменили на вариант с подкосом: основные опоры шасси переместили на крыло – это было удачное техническое решение, – при уборке за счет подтяга рычага они умещались в силовом треугольнике, образованном лонжероном, подкосом и бортовой нервюрой
[980]. А горизонтальное оперение с рулем высоты поменяли на цельноповоротное. Почти одновременно с этим самолетом в ОКБ разрабатывали перехватчик со стреловидным крылом (С-3), но в 1954 году руководством МАП было решено прекратить работы по самолету на стадии эскизного проекта, так как вести параллельную разработку дублирующих друг друга по назначению машин посчитали слишком накладным для «маломощного» тогда коллектива ОКБ
[981].
Малочисленный коллектив напряженно работал, однако в его возможностях многие откровенно сомневались. Рассказывает старейший конструктор ОКБ Сухого Н.С Пономарев:
«Летом 1953 года я поехал в ЦАГИ. Зашел по делам к начальнику отдела, ведавшему информацией по нашим и иностранным самолетам. В кабинете находилось еще несколько человек. Начальник отдела обратился ко мне с вопросом: «Действительно ли Сухой заявил на свой новый самолет такую огромную скорость и потолок?»
– Да, – подтвердил я.
Он усмехнулся и с сомнением покачал головой:
– А знаете, ни у нас, ни за рубежом не достигли еще такой скорости и высоты – это завтрашний день. Сухой и вы все – большие фантазеры»
[982].
