Мне никогда не доводилось встречаться с Борисом Перзеке, но в Таврическом национальном университете, в котором доктор наук, профессор Перзеке проработал почти всю свою жизнь, на стенде «Участники Великой Отечественной войны» по-прежнему висит его портрет. Каждый раз, бывая в ТНУ, я на минуту останавливаюсь у этого стенда, смотрю на портрет профессора Перзеке и вспоминаю отца, тетю Зою, неведомый мне Новочеркасск…
Затем полк был направлен в город Ногинск, в Научно-испытательный институт авиационного вооружения самолетов Пе-2, Ер-2, где получил самолеты. В истории города указывается, что в 1941 году институт был эвакуирован, а вот его самолеты переданы в действующую армию.
Уже в самом начале октября 1941 года в составе девятнадцати самолетов полк вновь на Западном фронте. Базировались на аэродроме в Раменском. Раменское– Жуковское – это крупнейший современный аэродром. К сожалению, пребывание на нем 39-го авиаполка нигде не зафиксировано. В официальной истории аэродрома речь идет о базировании только авиации дальнего действия.
Какое-то время, как рассказывал отец, авиаторы жили на даче Михаила Ивановича Калинина. Сам отец ночевал в его бильярдной. Он часто вспоминал прекрасные мраморные столы и тот ужас и возмущение, которое он испытал, когда кто-то из его товарищей взял и отрезал со стола кусок сукна.
– Зачем?! – ужаснулся отец.
– Сапоги чистить. Все равно все это немцам достанется.
Такого варварства отец не понимал. Даже если бы бильярдный стол оставался немцам, то все равно портить такую красоту, по его разумению, не стоило.
О боевой работе полка той поры мы можем судить, опираясь на данные о боевых потерях в октябре 1941 года. Они приходятся на 3, 6, 7, 8 октября. В двух случаях указывалось – «не вернулся с боевого вылета», в двух – «погиб».
Трагическим для полка днем стало 10 октября 1941 года. Возможно, когда-нибудь мы узнаем, какое именно задание выполнял тогда полк, а вот то, какой ценой, – можно сказать сейчас.
В тот день, когда немецкие войска рвались к Москве, путь им ценой своей жизни среди тысяч других защитников Москвы преградили десять авиаторов 39-го сбап, и среди них – командир полка майор Павел Никитович Захарычев. Примечательно, что все десять числятся «не вернувшимися с боевого задания».
Далее боевые потери относятся к 23 октября – два человека (летчик и штурман), 29 октября – тоже летчик и штурман, а затем 5-го и, наконец, последний сбитый экипаж – 6 ноября 1941 года. Во всех случаях одна и та же запись: «Не вернулся с боевого задания». В личном деле отца в разделе «Участие в боевых действиях» я прочитал следующее: «22.06.41–25.07.41; 05.10.41–06.11.41».
К этому времени, когда в полку оставался всего один исправный самолет, полк должен был убыть на переформирование в город Энгельс. Как вдруг поступил приказ послать оставшийся самолет на Волоколамское шоссе с задачей создать пробку и хоть на какое-то время блокировать движение колонн противника. Исполнявший обязанности командира полка майор Альтович, по-видимому вспомнив, что Поляков недавно учился в Москве и, следовательно, знает город, вызвал его, летчика Глыгу, стрелка-радиста Семичева и поставил перед ними боевую задачу на этот вылет.
Уже прощаясь, он тихо посоветовал отцу: «Сразу же по возвращении бросьте самолет и дуйте на вокзал, иначе они будут гонять вас, пока не угробят».
Сразу же из Раменского взяли курс на запад, забираясь все выше и выше. При подходе к цели отец приказал пробивать облака, и, когда появилась видимость, перед ними открылось Волоколамское шоссе. За время полетов на московские парады отец видел его много раз, но то, что предстало перед ним сейчас, его ошеломило. Сколько мог видеть взор – автомобили, бронемашины, повозки, танки… Колонне не было конца, и все это двигалось на Москву! Именно тогда отцу впервые стало по-настоящему страшно. Страшно за страну, за Родину, за семью…
Из-за плохой погоды противник, вероятно, авиации не ожидал. Глыга вывел самолет на боевой курс, первая бомба пошла. Взрыв произошел буквально возле шоссе и снес с полотна дороги добрый десяток машин, но, пока делали разворот, чтобы вновь выйти на цель, этот поток машин продолжился как ни в чем не бывало. В небо потянулись трассы эрликонов, по курсу стали рваться зенитные снаряды. Вторую бомбу отец уложил точно посередине шоссе и с радостью увидел огромную воронку, которая хоть на время остановит этот страшный поток.
В воздухе показались, по-видимому, вызванные по радио «Мессершмитты». Спасаясь от них, домой пошли на бреющем, прижимаясь к земле и используя каждую балку. Километров за сорок от Москвы отец увидел ряд пушек, обращенных на запад, за ним второй, потом третий, устанавливался четвертый, разгружался пятый. Столько артиллерии отец не видел ни до, ни после. Он радостно стучал Глыге по плечу и кричал что-то вроде того: «Хрен им, а не Москва!»
Поскольку сзади висели истребители, решили нарушить запрет и пойти на столицу, что категорически запрещалось. Но выбора не было. Москва ощетинилась залпами зениток. Мессеры развернулись и ушли, а самолет пошел над столицей, уклоняясь от своих же снарядов. Памятуя, что «один снаряд дважды в одно место не попадает», Глыга бросал «пешку» от взрыва к взрыву.
Впоследствии, уже в мае 1945 года, отец получил медаль «За оборону Москвы». В удостоверении указывалось: «За участие в героической обороне Москвы тов. Поляков Евгений Матвеевич указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 года награжден медалью «За оборону Москвы» № 007029».
Первый приказ о награждении личного состав 39-го сбап датирован 6 ноября 1941 г. – это приказ командующего Западным фронтом генерала армии Жукова № 283. Среди награжденных орденами Красного Знамени указываются летчики 39-го сбап старший лейтенант Скрипалев, старший лейтенант Безроднов, лейтенант Лебедев, младший лейтенант Поводырь, лейтенант Степаненко, лейтенант Шевченко.
Орденами Красной Звезды награждены старшина Левин и сержант Родионов.
Медаль «За отвагу» получил старшина Сергодеев [21].
В наградном листе на старшего лейтенанта Скрипалева стоят подписи врио командира полка майора Альтовича и батальонного комиссара Макурина.
Сообщалось, что Скрипалев за период «с 4.10.41 по 25.10.41 совершил 21 боевой вылет» на самолете Пе-2. «Летал в составе эскадрильи, звена, самостоятельно». Совершил три вылета на разведку. Не буду перечислять, сколько танков, автомобилей и живой силы уничтожил экипаж. Отец не раз шутил по этому поводу и говорил, что подобные отчеты не имеют ничего общего с действительностью.
Итак, с 22 июня по 6 ноября 1941 года непосредственно в воздухе погибли или пропали без вести 19 летчиков, 17 штурманов и 8 воздушных стрелков-радистов.
Хронология боевых потерь. Западный фронт
