Траггет покачал головой.
— Нет, госпожа Арвад... Но Гален часто о вас вспоминал, и всегда вспоминал с любовью.
— Правда?
— Да, даже странно, что я сразу вас не узнал. Прошу прощения. Но дело вашего мужа очень непростое...
— Непростое? — резко спросил Сефас. — Это еще почему?
— Мне нелегко объяснить. — Траггет подумал, что его голос, пожалуй, звучит чересчур тепло. Здесь важно было не переборщить. — Вашего мужа забрали во время Праздника Урожая. В тот момент никто не сомневался, что он — один из Избранных Васски. Когда его избрали, ваш брак, как и случается всегда в таких случаях, был расторгнут.
— Это известно всему Пир, — сказала Беркита спокойно, не сводя глаз с инквизитора.
— Человеческие глупости, — буркнул Сефас.
— Брат, — Траггет поманил своего помощника, — объясни гному суть дела, пожалуйста.
— Да, господин, — немедленно отозвался Линдт. — С тех самых пор, как начали справляться Праздники, Васска в своем милосердии повелел: после Избрания все семейные и прочие узы Избранника расторгаются. Дабы те, кого не коснулось Избрание, не принимали на себя дополнительную ношу — то есть выплаты по контрактам, завещаниям и так далее. Милостивый Васска и Пир сами несут всю тяжесть этих долгов, избавляя от них людей, потерявших близких во время Избрания.
— И все-таки он мой, хотя в глазах Пир наш брак расторгнут! — упрямо заявила Беркита.
— На момент Избрания так и было, — поспешно согласился Траггет, — но я могу сообщить вам и хорошие новости, если только вы терпеливо выслушаете меня.
Линдт вопросительно взглянул на Траггета, но промолчал.
— Я вас слушаю, — кивнула Беркита.
На мгновение Траггет задумался. Требовалось вплести в ложь побольше правды. Ни одна ложь не покажется убедительной, если ее не подкрепить правдой.
— Гален не сомневался, что произошла ошибка и он вовсе не Избранный. Никто не слушал его, и все же он всеми силами стремился вернуться к тебе, Беркита.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил Сефас.
— Я же инквизитор, — спокойно отозвался Траггет. — Мы с ним частенько беседовали. Он был в таком отчаянии, что несколько дней назад сбежал, когда его перевозили в другое место.
— Сбежал? — перебила Беркита. — Значит, его больше нет в этом городе?
— Совершенно верно, — согласился Траггет. — С тех самых пор мы все время ищем его.
— Ох, если бы мы попали сюда раньше, — простонала Беркита.
— Ну, ну. — Сефас подошел к ней и взял ее за руку. — Госпожа Арвад сделала все, что могла!
— Мне следовало сделать больше! Если б я добралась сюда на несколько дней раньше...
— Это было бы очень печально, — поспешно сказал Траггет.
— Почему?
— Побег Галена заставил инквизицию внимательно пересмотреть его дело. Если бы вы прибыли раньше, он бы не сбежал, и тогда мы не выяснили бы правду.
— Какую правду? — спросили Сефас и Линдт почти в один голос.
— Что Гален и в самом деле не должен был быть избран, — сказал Траггет, забрасывая крючок с наживкой. — Это редкий случай, и, думаю, мы быстро во всем разберемся, но надо найти вашего мужа прежде, чем с ним или с кем-нибудь еще приключится беда.
Беркита громко вздохнула.
— Вы поможете мне его найти? — Траггет подался вперед. — Вы поможете вернуть его домой?
Беркита подняла голову, в ее глазах впервые сверкнула надежда.
— Да, — сказала она.
Сефас кивнул.
— Мы оба вам поможем!
Траггет встал и сошел с возвышения. Он взял за руки Беркиту и гнома и повел их к левому выходу.
— Брат Линдт отведет вас в самые лучшие комнаты, какие я могу вам предложить. С этого момента вы под защитой Пир Драконис. Я уверен, что с вашей помощью мы найдем и вернем Галена.
— Значит, он и впрямь не безумен? — спросила Беркита с надеждой.
— Нет, — успокаивающе улыбнулся Траггет. — Он не более безумен, чем я.
34
КИРЕЕ
Дуинуин придвинулась к Айслинн, словно приготовившись ее защищать, пока они смотрели на фамадорийцев. Искательница знала, что ничем не сможет помочь принцессе, если их враги решат расправиться с пленницами, но все равно старалась держаться поближе к своей подопечной.
Крылатые фамадорийцы, громко хлопая крыльями, тащили на веревках летучий корабль вниз, во двор Киен Веррен. Только когда замок оказался совсем близко, Дуинуин смогла понять, каким образом враги его взяли.
Главная башня на углу шестиугольной внешней стены осталась цела и по-прежнему вздымалась над скалистым берегом. Прекрасные украшения шпиля в застывшем танце стремились вверх, опираясь на пять изящных дугообразных опор, которые поднимались от башен поменьше на остальных углах стены. Вершина главной башни напоминала лепестки цветка, раскрывающегося высоко над бурными морскими волнами, и башня эта в лунном свете все еще казалась прекрасной.
Но теперь Искательница и принцесса увидели страшные раны замка. Его белоснежную облицовку испещряли темные пятна и брызги, а когда «ночной скакун» скользнул во двор, Дуинуин увидела темные пятна и на тщательно подстриженной траве.
Несколько крылатых чужаков схватили Айслинн и Дуинуин за руки и грубо выволокли с корабля. Айслинн закричала и изо всех сил захлопала крыльями, но фамадорийцы крепко держали ее.
— На помощь! Стража!
— Перестань, Айслинн! — Дуинуин постаралась говорить настойчиво, но ласково. — Пожалуйста, успокойся!
Айслинн обмякла в грубых руках державших ее крылатых тварей. Враги поволокли пленниц по земле к узорной сводчатой двери замка. Дуинуин заметила, что «ночного скакуна» уже привязали во дворе. Раненого капитана тоже выволокли из гондолы, но потащили в одну из башен поменьше. Дуинуин поняла, что теперь она осталась единственной защитницей Айслинн.
— Где они? — хрипло прошептала Айслинн. — Где же стража замка? Здесь было почти пять сотен фаэри. Как они могли потерпеть поражение?
— Не знаю, ваше высочество, — сказала Дуинуин, — но надеюсь это выяснить. А пока храните молчание, прошу вас. Я буду говорить за нас обеих. Хорошо?
— Да, но почему...
Айслинн не договорила, слова вдруг застряли у нее в горле.
Наверху широкого полукружия элегантных ступеней к закрытой двери замка Киен Веррен были пригвождены кинжалами две пары отрубленных крыльев фаэри.
У Дуинуин перехватило дыхание.
Охранники заставили пленниц войти в эту дверь.
Дуинуин решила, что их конвоируют воины. Все они щеголяли облегающими черными туниками с серебряной отделкой; длинные волосы пшеничного цвета падали им на спины, а единственная коса, заплетенная у правого виска, была переброшена на грудь. Уши воинов были такие же острые, как у фаэри, и на расстоянии они очень сильно смахивали на фаэ, вот только ростом были выше, а их крылья напоминали крылья орлов — не кожистые, а покрытые перьями. Несомненно, они являлись фамадорийцами, которых все фаэ считали низшей кастой. Но они были для Дуинуин новой истиной и, как полагала Искательница, для всех остальных фаэри тоже.
