– Тихо! Она идет.
После ужина разговор перешел на общие темы, но за ужином Фрэнссарт ударился в воспоминания о бурной молодости, в которых, естественно, фигурировали и женщины, и пролитая кровь, и сумасшедшие прибыли, и драгоценности… Включили маленький телевизор. На экране, на который никто не смотрел, разыгрывалась какая-то классическая драма. Ранду устроился поудобнее на низкой кушетке, а Байта уселась на мягкий пушистый ковер – хозяин привез его давным-давно из какой-то экзотической торговой вылазки, и стелили его исключительно для торжественных случаев.
– Ты изучала историю, девочка? – с интересом спросил Ранду.
Байта кивнула.
– Да, но я была не очень дисциплинированной студенткой. Но кое-чему научилась, конечно.
– Ага, на стипендию натягивала, – съехидничал Торан.
– И что же ты изучала? – мягко поинтересовался Ранду.
– Что – все рассказать? Сейчас? – рассмеялась девушка.
Старик смущенно улыбнулся.
– Ну, ладно, ладно, не смейся над стариком. Скажи только, что ты думаешь по поводу нынешней ситуации в Галактике?
– Я думаю, – совершенно серьезно ответила Байта, – что надвигается селдоновский кризис, причем такой, какой выходит за рамки Плана Селдона. Такое впечатление, что План просто проваливается.
(Фрэн в своем углу присвистнул и пробормотал себе под нос: «Ничего себе! Сказать такое о Селдоне!» Однако вслух он ничего не сказал.)
Ранду задумчиво посасывал трубку.
– Вот как! Почему ты так считаешь? Знаешь, когда я был помоложе, я был в Академии, и мне когда-то приходили в голову всякие трагические мысли. Но все-таки почему ты так думаешь?
– Хорошо, я скажу.
Байта задумалась, нахмурилась, закутала ноги поглубже в мех ковра, обхватила колени руками.
– Мне представляется, что весь смысл Плана Селдона состоял в создании лучшего мира, чем тот, которым была древняя Галактическая Империя. Тот мир начал распадаться три столетия назад, как раз в то время, когда Селдон основал Академию. Если верить истории, распад его был вызван триадой болезней – инерцией, деспотизмом и неравномерностью распределения материальных ценностей в Галактике.
Ранду медленно кивнул. Торан глядел на жену гордыми, сияющими глазами, а Фрэн в своем углу восхищенно прищелкнул языком и наполнил свой бокал.
Байта продолжала:
– Если все, что рассказывают о Селдоне, – правда, получается, что он предвидел окончательное падение Империи с помощью законов психоистории. Ему удалось предсказать и то, что должно пройти тридцать тысячелетий неизбежного варварства, прежде чем будет создана новая Империя, в которой будет восстановлена цивилизация и культура человечества. Главной целью его жизни было создание условий, способных обеспечить ускорение возрождения.
Из угла донесся приглушенный бас Фрэна:
– И именно с этой целью он основал две Академии, да прославится имя его во веки веков!
– Именно поэтому он основал две Академии, – подтвердила Байта. – Наша Академия представляла собой сообщество ученых из умирающей Империи, призванных возвести науку и знания человечества на новые невиданные высоты. Академия была географически расположена таким образом и поставлена в такие исторические обстоятельства, что посредством своих гениальных исследований и расчетов Селдон предсказал, что через тысячу лет она станет основой Второй, более могущественной Империи.
Стояла почтительная тишина.
Девушка мягко проговорила:
– Это старая история. И все вы ее знаете. Уже триста лет в Академии ее знает любой школьник. Но мне показалось, что стоит вспомнить ее – хотя бы вкратце. Сегодня – день рождения Селдона, вы знаете. И хотя я из Академии, а вы – с Хейвена, это наш общий праздник.
Она медленно закурила сигарету и рассеянно повертела ее в руке, глядя на горящий кончик.
– Законы истории так же абсолютны, как законы физики, и если вероятность ошибок в истории более высока, то это только потому, что история не располагает для своих исследований таким количеством людей, как физика – атомов, и в ней больше места для индивидуальных вариаций. Селдон предсказал ряд кризисов на протяжении тысячелетия, каждый из которых должен был ознаменовать определенный поворотный пункт в нашей истории, в нашем движении по заранее намеченному пути. Именно эти кризисы двигают нас вперед. Поэтому сейчас должен наступить кризис. Сейчас, – повторила она убежденно. – Прошло уже почти сто лет со времени последнего кризиса, и за это время все пороки Империи как в зеркале отразились в Академии. Наши правители признают только один закон – никаких перемен. Что это, как не деспотизм? Они признают только один стиль правления – насилие. Они знают только одно желание – удержать то, что считают своим.
– Пока другие голодают! – рявкнул Фрэн, трахнув кулаком по подлокотнику кресла. – Девочка! Слова твои – драгоценный жемчуг! Толстосумы, сидя на денежных мешках, управляют Академией, в то время как отчаянные смельчаки – Торговцы – влачат жалкое существование на заброшенных планетах вроде Хейвена. Это оскорбление Селдона, пригоршня грязи ему в лицо!
Он поднял единственную руку, сжатую в кулак, лицо его непривычно вытянулось.
– Если бы у меня было две руки! Я бы заставил их выслушать меня! Они бы…
– Папа, – вмешался Торан, – папа, успокойся!
– Успокойся, успокойся! – передразнил его отец. – Мы тут гнием и сдохнем тут, а ты говоришь – успокойся!
– Ну просто воскресший Латан Деверс, – сказал Ранду, указывая на брата трубкой, – наш старина Фрэн. Латан Деверс погиб на невольничьих рудниках восемьдесят лет назад с прадедушкой твоего мужа, девочка. Он добр и честен, но мудрости ему недоставало.
– Да, черт подери, на его месте я сделал бы то же самое! – продолжал распаляться Фрэнссарт. – Деверс был величайшим Торговцем всех времен, выше, чем этот раскрашенный мыльный пузырь Мэллоу, идол Академии. И если висельники, которые правят Академией, убили его только потому, что он боролся за справедливость, тем больше крови на их руках!
– Девочка, продолжай, – попросил Ранду, – продолжай, или он будет вот так орать всю ночь напролет, а потом весь день будет стонать и бредить.
– Да продолжать-то особенно нечего, – с неожиданной горечью откликнулась Байта. – Кризис должен наступить, но как его ускорить, я не знаю. Прогрессивные силы в Академии жестоко подавлены. Вы, Торговцы, могли бы восстать, но за вами охотятся, и вы разъединены. Если бы удалось объединить все силы доброй воли внутри Академии и за ее пределами…
Фрэн засмеялся – будто огромный ворон закаркал.
– Слушай ее, Ранду, слушай! Девочка, девочка, нет никакой надежды отыскать слабые места в Академии. У них ведь там как: один хлещет бичом, а другие принимают удары – смертельные удары. Во всей Галактике не осталось смельчака, который мог бы встретиться лицом к лицу с одним честным Торговцем!
