– Вот именно сынок, – на глазах Елизаветы Фотеевны, блеснули слёзы. – Но, видимо, наш папа вконец потерял совесть или… разум.
– И что же делать, мам? – жалобно пролепетал сын.
– Мне он тоже с год назад говорил об этих миллионах, – вдруг призналась мать.
«Ага, – подумал сын, – вот это уже ближе к делу»
– И что? Он с тобой не поделился? – спросил Андрей.
– Держи карман шире, – усмехнулась мать. – Когда я просила у него для тебя сто тысяч долларов, он мне сказал, что это была просто шутка. Дескать, он разыграл меня.
– Мне кажется, он врёт, – сын встал и стал прохаживаться по комнате. – Он при мне дал Верке тысяч тридцать евро, – в который раз нагло соврал Андрей. – На, говорит, тебе на сборы, купи всё необходимое. Я так понял, что недолго нам осталось ждать его отъезда.
– Тридцать тысяч? – прошипела Елизавета Фотеевна. – Какая сволочь, какая сволочь, – повторила она несколько раз и вдруг, закрыв глаза, громко сказала: – Андрюша, мы должны отобрать у него эти деньги!
«Слава Богу, – мысленно воскликнул сын, – это то, что мне как раз и нужно…»
– Ты что, мама? – расширил глаза Андрей. – Как ты себе это представляешь?
– Нужно инсценировать его похищение и выпытать, где он прячет деньги, – Елизавета Фотеевна гордо подняла голову и решительно добавила: – И мы, сын это сделаем!
«Да, недолго музыка играла, – ликовал про себя сын, – значит, нечего бояться, можно смело предлагать ей план, но… не сразу, немного поломаю комедию».
– Это очень опасно, – испуганно произнёс Андрей, – он же не просто старик-пенсионер. Как ты инсценируешь похищение? Его вся московская полиция будет искать и все силовые структуры России. Ты понимаешь, чем это может закончиться?
– Ерунда всё это, – мать махнула рукой и повторила: – всё это ерунда, сынок. После того, как мы изымем у него деньги, он будет молчать как рыба. Что он скажет? Жена и сын меня похитили, чтобы отобрать двадцать миллионов евро?
– А ты не боишься мести? – спросил Андрей. – У него большие возможности не дать потом нам воспользоваться этими деньгами.
– А мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться? – рассмеялась мать.
– Что ещё за предложение? – удивился сын.
– Поступим по-честному, поделим деньги поровну на троих. Это и будет в высшей степени справедливо. Не так ли?
– В общем-то, правильно, – согласился сын и тревожно подумал: «А что же я скажу Мишке Калачу? Он согласится на такой расклад? Если он узнает, что мать в курсе, будет орать на меня. Как же быть? Ладно, нужно подумать…»
– Что-то страшно мне, мама, – сказал сын. – Не нажить бы беды…
– Не дрейфь, сынок, – подбодрила мать. – Всё будет хорошо! Нужно теперь подумать, как его прикрыть на денёк-другой.
– Давай я подумаю, мам, у меня есть очень хороший приятель из ФСБ, я ему нарисую примерную картину, разумеется, про отца ничего не буду говорить.
– Что за приятель? – насторожилась мать. – Я его знаю?
– Да мы с ним вместе в университете учились, – соврал Андрей. – Он уже скоро майором станет. Очень надёжный человек.
– Главное, чтобы не болтун был…
– Нет-нет, очень хороший парень. Он как раз нуждается в деньгах, хочет квартиру купить. Пообещаю ему тысяч двести евро, думаю, поможет нам… Если хочешь, давай познакомлю.
– Нет, сейчас не надо, – испуганно ответила мать. – Ты ему вообще не говори, что я знаю об этом.
«Вот это совсем горячо», – мысленно обрадовался Андрей.
– Я всё понял, мама, – Андрей подошёл к матери, обнял её и тихо прошептал: – Мама, какая ты у меня смелая и отважная женщина.
– Будешь с вами и смелой, и отважной, – съязвила мать. – Один в казино по сто тысяч долларов просаживает, другой миллионы, прости господи, на любовниц выбрасывает.
– Ну, мама, – скривился Андрей, – я же завязал. Зачем старое поминать?
– Кстати, как там у тебя дела с кредиторами? – спросила Елизавета Фотеевна. – Что порешили?
– Дали отсрочку на полгода, – не моргнув глазом, соврал сын. – Всё нормально.
– Смотри, сынок, будь осторожнее, долги – это такая штука непредсказуемая. Сначала просят-просят. А потом бац по башке и нету человека. У кого денег много, они могут принципиально наказать, даже в убыток себе. Люди разные, так что больше не влезай ни в какие.., – заметив кислую мину на лице сына, Елизавета Фотеевна не договорила. – Ладно тебе, не обижайся. Я же мать, должна тебя пожурить.
– Хорошо, хорошо, – улыбнулся сын. – Кто старое помянет, тому глаз вон.
– А кто забудет, – рассмеялась мать, – тому – два?
«Мать непременно мне поможет, – думал Андрей. – Теперь уж точно не откажет. Она и засыплет порошок».
– Мам, – сказал Брызгалов, – ты не волнуйся, я всё организую. Я буду действовать очень аккуратно.
– Хорошо, сынок. Держи меня в курсе…
39
Экспертиза подтвердила, что в шприце было не лекарство, а вещество, которое, попади оно в кровь человека, привело бы к остановке сердца.
– Сидор Климович, зачем вы пытались убить Брызгалову? – приступив к допросу, начал Александр Прохорович.
– Я же сказал вашим сотрудникам, что не собирался её убивать, – понуро ответил Булин.
– Говорить можно всё, что угодно, – спокойно произнёс Спектор, – однако оперативники застали вас со шприцем в руках. И на ампуле из-под яда, и на шприце обнаружены отпечатки ваших пальцев. Не будете же вы отрицать…
– Не буду, – опередил Булин. – Но я в последний момент передумал, честное слово. Не хотел брать грех на душу.
– Кто вам поручил сделать это?
– Почему сразу поручил? – наигранно возмутился доктор.
– Или попросил, – поправился Александр Прохорович.
– Да, так точнее, – закивал Булин. – Именно попросил.
– Какое теперь это имеет значение? Я жду ответа.
– Мне кажется, ответ вам уже известен, – пробормотал Сидор Климович. На его глазах неожиданно навернулись слёзы.
Спектор не стал поторапливать пожилого доктора. По опыту он знал, что допрашиваемый долго молчать не станет. И майор не ошибся.
– Понимаете, в чём дело, Александр Прохорович, – утерев кулаком глаза, начал Булин. – Я расхожусь с женой. Она сейчас живёт в другом городе. Уехала два месяца назад… Мне очень нужны деньги, вернее, были нужны, – тяжело вздохнув, поправился доктор. – А тут Мишка, племянник мой, приходит ко мне как-то вечером и говорит: «Дядя Сид (он меня так всегда называет), у тебя в больнице лежит женщина с сердечным приступом. Можешь ей помочь?
– Ну, я… без задней мысли отвечаю, дескать, чем смогу, помогу…
