– Да-да, конечно, я, – закивал Брызгалов. – Я готов и расписку написать.
– Ок, – Калач сложил пальцы в колечко, – жди меня, я мигом.
Через полчаса Калач привёз Андрею двадцать тысяч долларов.
– Здесь двадцатка, – он протянул Брызгалову небольшой свёрток. – Я свои деньги забрал, а это тебе. Садись, пиши бумагу.
Андрей взял лист бумаги, ручку и под диктовку начал писать.
– Я, Брызгалов Андрей Фёдорович, занял у.., – Калач назвал фамилию, имя, отчество кредитора, – сорок тысяч долларов. Обязуюсь вернуть через неделю пятьдесят тысяч долларов…
– Как пятьдесят? – удивился Брызгалов. – Это же обдираловка, Михаил…
– Ты чё, Андрюха, – добродушно рассмеялся Калач и хлопнул приятеля по плечу, – нам ли, игрокам, говорить о высоких процентах? Да ты, может, завтра уже сто косарей рубанёшь. Что для нас эта лишняя десятка? Пиши, чё ты переживаешь…
– А если не отобью? – задыхаясь, сказал Андрей.
– Ничего страшного, – уверенно произнёс Михаил, – перезаймём. Какие проблемы? Пока нужную сумму не вернём, будем играть. Так все настоящие игроки делают. Смелее, брат!
Получив документ, Калач незамедлительно покинул своего друга. На следующий день подпольное казино заработало на неудачливом игроке по фамилии Брызгалов ещё двадцать тысяч долларов. Перезанять оговоренную в расписке сумму Михаил, естественно, не смог. Все знакомые потенциальные кредиторы, как оказалось, разъехались по отпускам. Вот такое случилось совпадение. Брызгалов-младший просто не разбирался во всех этих хитросплетениях. Не знал он и о том, как всякое жульё охотится на «богатеньких буратино», у которых папы далеко не папы Карлы. Для бандитов это высокодоходный бизнес – загнать «буратино» в долги, а потом выкачать из должника все соки.
Андрей попытался сначала как-то сам решить проблему: обшарил квартиру, затем поехал за город, обыскал весь дом, в том числе и кабинет отца, но денег так и не обнаружил. В одном из ящиков валялась потрёпанная стодолларовая купюра, да и то на ней фломастером было выведено крупными буквами «фальшивка». Андрей вспомнил, как ещё зимой отец возмущался, что в банке ему подсунули фальшивую «сотку».
«Что же делать, – развалившись на диване, думал Брызгалов-младший. – К отцу с таким вопросом подходить бесполезно. Он в последнее время даже на кино денег не даёт. Говорит: пожрать дома всё есть, жильё есть, диплом есть, а дальше – это уже твои проблемы. Хватит на шее у отца сидеть. Жлобяра. Денег-то у него много, но жмот ещё тот. Хочешь красиво жить, говорит, зарабатывай. За лежание на диване денег никто не платит. Впрочем, он прав… Нужно что-то делать. Но ведь всё равно, даже, если и устроюсь на работу, я же за неделю не заработаю пятьдесят тысяч долларов. Хотя, с учётом задержки, Мишка говорит, что сумма долга уже возросла до шестидесяти тысяч. Что делать? Ну что же делать? Блин, вот попал, так попал…»
Раздался звонок мобильного телефона. На дисплее высветилось имя: Миша.
– Да, – тихо ответил Андрей.
– Ну, что там у тебя, Андрюха? – участливо спросил Калач. – Как дела?
– Как сажа бела, – ответил Брызгалов.
– Андрюха, ты пойми, с этими людьми шутки плохи. Нужно рассчитываться. Каждую неделю будет по десятке прибавляться. Ты хоть это понимаешь?
– Понимать-то понимаю, да где их взять? – сокрушённо ответил Андрей. – Ты ничем не поможешь? Вспомни, как ты говорил…
– Прекрати на меня стрелы переводить! Я же тебе сказал, все мои знакомые, которые при капусте, сейчас в отпусках. У них даже телефоны отключены. Была бы возможность, неужели ты думаешь, я не помог бы тебе? Рад бы, но…
– Ладно, – сказал Брызгалов, – я думаю над этим вопросом. Завтра созвонимся.
29
Андрей единственный ребёнок в семье Брызгаловых. С самого детства мальчик не знал ни в чём отказа. Фёдор Степанович корил супругу и просил не баловать ребёнка.
– Ты понимаешь, Лиза, – говорил он жене, – нельзя ребёнку заглядывать в рот и исполнять все его желания по первому требованию. Должны быть хоть какие-то ограничения…
– Что такое говоришь, Феденька, – возражала Елизавета Фотеевна, – мне хватило своих ограничений в детстве. Пусть хоть наши дети поживут в нормальных условиях. Подумаешь, разбаловала – сейчас уже почти в каждой семье стоит видеомагнитофон, и дети смотрят мультики не по расписанию, а когда это удобно. Во-первых, я ничего в этом не вижу плохого, мультики развивают ребёнка…
– Чего там развивающего? – не соглашался отец. – Мыши, коты, собаки – сплошные издевательства. Хотя бы покупай тогда наши мультфильмы.
– Да кто их сейчас смотрит, Федя, – причитала жена, – все дети смотрят американские мультики, это и зрелищно, и красиво, и интересно. Фёдор, ты вроде и сам ещё не стар, а рассуждаешь как… дед.
– Я рассуждаю не как дед, а как отец ребёнка, сына, из которого нужно воспитать настоящего мужчину.
– Он же ещё совсем маленький, – возражала мама, – ну, какой из него сейчас мужчина. Рано ты взялся делать из него солдафона.
– Эх, Лиза-Лиза, – качал головой Фёдор Степанович, – знаешь, как раньше на Руси говорили наши предки? Воспитывать дитя нужно, когда он поперёк лавки лежит.
– Ну, ладно тебе! – хмурилась Елизавета Фотеевна и продолжала гнуть свою линию.
Первый мобильный телефон в школе появился, конечно, у второклассника Брызгалова. Одноклассники бегали гурьбой за Андреем и просили разрешения позвонить домой. Расходы на мобильную связь в те времена были такими, словно Андрей каждый день летал в Америку и обратно. В конце концов отцу это надоело и он объявил жене:
– Решай сама: вот вам сумма для Андрюхиного телефона, а это, как я и обещал, для тебя. Теперь доплачивать за телефон сына будешь из своей суммы.
После такого жёсткого условия сынок сократил расходы на мобильную связь и никогда лимит больше не нарушал.
Школу Брызгалов-младший окончил сравнительно неплохо. Последний год родители окружили своё чадо репетиторами, и потому Андрей без особого труда поступил в МГУ на юридический факультет. Сначала замахнулись на красный диплом, но постепенно эта «идея фикс» потеряла актуальность, и родители решили, что цвет диплома для дальнейшей карьеры не имеет никакого значения.
– Ну, что толку от моего красного диплома, – говорил Брызгалов-старший , – кто его видел, кроме меня и моих родителей?
– Я видела! – добавила Елизавета Фотеевна.
– Поверь мне, дорогая, рассмеялся Фёдор Степанович, – это никак не отразилось на моей карьере.
После окончания университета сын Брызгаловых несколько раз устраивался на работу, но всё как-то не приживался. То начальник ему попался непутёвый, то коллектив недружный, то место работы неудобное. Отец сделал заключение и напомнил сыну поговорку о плохом танцоре. А тут Брызгалова-старшего назначили вице-мэром, и он с головой ушёл в работу. Сын за последние годы так и не смог определиться с работой, увлёкся азартными играми, стал посещать подпольные казино, играл на разных квартирах в карты, но почему-то ему всё как-то не везло. И Андрей не мог никак понять, что его невезение связано с положением его отца. С ним «работали» люди, нарочно к нему приставленные и умеющие разжечь в молодом человеке огонь азарта и всепоглощающую страсть игрока. Всё это привело к тому, что перед ним стал вопрос выбора: или прятаться от кредиторов, или пойти на предательство отца.
