Уверяю тебя, Лорел, я вовсе не намеревался убивать Ноэль. Это был несчастный случай. Я кинулся на нее, желая напугать. Мне тоже хотелось причинить ей боль. Ты даже не можешь вообразить, какие у меня были чувства к той женщине, к той порочной, не имеющий ни совести, ни морали дьяволице, когда за одну лишь секунду она вырвала сердце из моей груди. Если бы ты была там, ты бы тоже захотела причинить ей боль. Я уверен, что захотела бы. Но убивать Ноэль я не собирался. Просто стул, на котором она сидела, упал назад, и она ударилась головой.
Как бы то ни было, тебе решать, обратиться ли в полицию, сказать ли Поппи. Но я не мог не рассказать тебе обо всем этом, и я уверен – что бы ты ни решила, это будет правильно.
Пожалуйста, Лорел, прости меня. Прости меня за все.
За то, что встретил Ноэль и разрешил ей войти в мою жизнь. За то, что не расспрашивал ее, когда она была беременна. За то, что не задавал вопросов о подвале в ее доме. За то, что не пошел в полицию, когда заподозрил, кто настоящая мать Поппи. За то, что ты разрешила мне влюбиться в тебя, и за последние несколько недель, проведенных со мной. Мне не следовало так поступать с тобой. Пожалуйста, прости меня.
Лорел, перед тобой открылся новый горизонт. Иди к нему прямо сейчас. Иди к нему вместе с Поппи.
63
Воспроизведение останавливается. В доме снова тишина. Быстро взглянув в окно, Лорел видит, что автомобиль Флойда исчез. Следовательно, исчез и сам Флойд. Она возвращается в кабинет и смотрит в потолок. Удушье поднимается откуда-то из глубины души. Ее ребенок. Ее девочка. Она не топтала проселочных дорог Англии с рюкзаком за спиной, а была заперта в подвале Ноэль Доннелли и вынашивала для нее ребенка. Сколько времени Элли пробыла там? Как с ней обращалась Ноэль? Как Элли умерла? И как могла Лорел не знать этого? Сколько раз она шагала по тем улицам после исчезновения Элли? Сколько раз проходила мимо того дома, задерживая взгляд на розовой цветущей вишне возле подвального окна? Сколько раз была всего лишь в нескольких метрах от собственной дочери, ни разу не почувствовав через какую-то мощную пуповину, что Элли там?
Слезы ярости извергаются из глаз. Лорел начинает из всех сил стучать по столу Флойда, пока не чувствует, что кулаки разбиты. Она близка к тому, чтобы закричать, завопить, начать изрыгать проклятия, – и слышит сзади себя тихий скрип. Скрип двери. Дверь приотворяется. В щелочку заглядывает Поппи. На ней маленькое платье из джерси и шифона, которое Лорел купила ей в H&M во время их похода по магазинам. Одной рукой Поппи держит волосы, в другой лента и расческа.
– Я пыталась сделать конский хвостик, – говорит Поппи, направляясь прямо к Лорел, – высокий хвостик, чтобы он мог развеваться. Но я не могу поднять его достаточно высоко. К тому же он все время получается лохматым на макушке.
Лорел улыбается сквозь слезы, встает со стула и разворачивает его к Поппи.
– Давай помогу. Садись. Поглядим, что можно сделать. Хотя я очень давно не делала высоких конских хвостиков.
Поппи послушно садится и протягивает Лорел ленту и расческу. Лорел берет волосы из другой руки Поппи и начинает их расчесывать. Руки помнят, как это делается. Сколько высоких, развевающихся конских хвостов сделала Лорел? И теперь ей кажется, что вернулись те дни, когда она расчесывала девочке волосы. Ей кажется, что она снова мама. Что-то теплое и нежное открывается у Лорел в груди, словно распускается удивительный, волшебный цветок.
– А где папа?
– Папы здесь нет, – ласково отвечает Лорел. – Ему пришлось куда-то уехать.
Поппи кивает.
– Это как-то связано с тем, что он сказал мне вчера вечером?
– А что именно он сказал тебе?
– Что моей мамой была твоя дочь, а вовсе не Ноэль. – Поппи внезапно поворачивается. Лорел только сейчас замечает красные, опухшие глаза. Значит, девочка беззвучно плакала у себя в спальне. – Это правда? Правда, что ты… ты моя бабушка?
Лорел молча пытается проглотить комок, застрявший в горле.
– А ты хотела бы, чтоб это было правдой?
Поппи опять кивает.
– Ну что ж. Да, это правда. Твою маму звали Элли, и она была моей дочерью. Самой замечательной, самой прекрасной девочкой в мире. И ты, Поппи, очень похожа на нее. Просто вылитая Элли.
Поппи ничего не отвечает, молча что-то обдумывая. Затем опять поворачивается к Лорел, и та видит страх в расширенных глазах девочки.
– Она на самом деле умерла?
Теперь кивает Лорел.
– А мой папа тоже умер?
– Твой папа?
– Мой настоящий папа.
– Ты говоришь о… Ты имеешь в виду…
– Мужчину, который сделал ребенка с Элли. Не того папу, который воспитал меня.
– Так сказал тебе твой папа?
– Да. Он сказал, что не знает, кто мой настоящий отец. И что никто этого не знает. Даже ты.
Лорел переключает внимание на волосы Поппи. Она подтягивает их так высоко, как только может, и три раза оборачивает резинку вокруг них.
– Поппи, я понятия не имею, умер твой настоящий папа или нет. Возможно, мы никогда этого не узнаем.
Немного помолчав, Поппи спрашивает:
– Ты уже закончила?
– Да. Все сделано.
Поппи соскальзывает со стула, выходит из кабинета Флойда и направляется к зеркалу, висящему на стене.
Коснувшись кончиками пальцев волос на своем отражении, она задает следующий вопрос:
– Я и в самом деле похожа на нее?
– Ты выглядишь точно так, как она.
Поппи еще раз смотрит на свое отражение и снова оценивает его, слегка приподняв подбородок.
– Она была красивой?
– Необычайно красивой.
– Такой же красивой, как Ханна?
Лорел уже собирается сказать «О, гораздо красивее», но в последний момент удерживается.
– Да. Такой же красивой, как Ханна.
Кажется, Поппи удовлетворена.
– Так мы поедем на вечеринку?
– А ты хочешь?
– Да. Я хочу увидеть свою настоящую семью.
– В таком случае обязательно поедем.
– Лорел?
– Да, милая.
– Папа вернется?
– Не знаю, дорогая. Взаправду не знаю.
Поппи мельком смотрит на свои туфли и затем опять на Лорел. Глаза Поппи наполняются слезами. Внезапно выдержка изменяет ей, и девочка начинает рыдать. Ее плечи поднимаются и опускаются, а руки прижимаются к лицу, к глазам.
Лорел крепко обнимает внучку, целует в макушку и чувствует, что любовь к этому ребенку несется бурным потоком через все тело, как внезапная, восхитительная летняя гроза.
