Лорел старается пропускать мусор, вчитываясь в значимые, на ее взгляд, вещи.
Список того, что надо купить на Оксфорд Стрит:
Хороший увлажняющий крем
Новые кроссовки (не черные и не белые)
Книги «Искупление», «Милые кости»
Носки для кроссовок
Открытка папе на день рождения ☺
Здесь же поцелуйчики помадой и просто чернильные пятна. Блестящие наклейки. Рассеянные между всей этой белибердой описания событий. В те недели перед тем как Элли исчезла, в ее мире существовали только две вещи – Тео и подготовка к экзаменам.
Лорел всматривается в записи – кажется, январские. Элли сетует на неудачный результат математического теста. B+. Хотела же А. Тео получил А.
Лорел вздыхает. Элли постоянно сравнивает себя с Тео, будто он единственный эталон, имеющий для нее значение.
Попросила у мамы репетитора. Скрестила пальцы, чтобы она сказала да. Я оооочень плоха в математике.
И чуть позже:
Учительница есть! Немного странная, но учит замечательно! Теперь получу A*! Я иду к тебе, A*!
Лорел быстро листает страницу за страницей. Что-то ищет, хотя сама не знает что. Нужно совместить, соединить необъяснимые фрагменты снов с действительностью открытий, сделанных за последние несколько дней.
Занятия сегодня. Я получила 97 % за задание, которое дала мне учительница. Она подарила мне набор бальзамов для губ. Так мило!
Занятия в 17.00. Она принесла мне душистую ручку. Она так мила!
Занятия в 17.00. Она сказала, что я лучшая ученица, которая у нее когда-либо была! Ну еще бы!
Занятия в 17.00. Сегодня было жутковато. Она задавала мне странные вопросы о том, чего я хочу в жизни. Думает, что у нее кризис среднего возраста!
Занятия в 17.00. 100 %!! Я буквально только что получила 100 %!!! Учительница говорит, что я гений. Она на 100 % права!
Занятия в 17.00. Думаю, с меня достаточно. Она и в самом деле иногда пугает меня. Она так напряжена. И от нее воняет. Собираюсь попросить маму, чтобы она отменила репетиторство. Я могу заниматься одна. Мне совсем не нужно, чтобы в моей жизни была та, которая сварила кролика
[34].
После этой записи больше нет упоминаний ни о репетиторстве, ни об учительнице математики.
Элли просто возвращается к прежней жизни. Встречается с Тео. Учится. С нетерпением ждет лета. И ничего больше.
Но кончик пальца Лорел остается на последней записи, на словах та, которая сварила кролика. Почему эти слова здесь? Что они значат? Лорел понимает это выражение так, будто Элли не хочет иметь в своей жизни женщину, которая преследует и мучает отказавшегося от нее мужчину, поскольку не терпит отказов. Но ведь совершенно очевидно, что Элли имеет в виду совсем не это.
Но если не это, то что? Ноэль была чрезмерно зациклена на Элли? Возможно, даже одержима ею? Или Элли привлекала ее физически? Может, Ноэль попыталась потискать Элли? Или же ревновала к ее юности, красоте и неоспоримому интеллекту? Вероятно, даже, что умаляла достоинства Элли, заставляла Элли чувствовать себя плохо?
Но даже если какой-либо из этих вариантов имел место, что бы это все могло значить?
Лорел крепко зажмуривается и сжимает руки в кулаки. Что-то во всем этом есть такое, до чего она не может добраться. Но чем же это может быть, в конце-то концов?
Мгновение спустя мрак рассеивается, и жизнь возвращается к нормальному течению. Лорел медленно складывает дневники Элли в коробку и задвигает ее под кровать.
– Расскажи мне о Ноэль еще что-нибудь, – просит Лорел Флойда, когда они ужинают.
Она замечает, как у него начинает дергаться щека, и ее сердце пропускает удар.
– О, Боже! А это обязательно?
– Прости. Я знаю, что тебе не хочется говорить о ней. Но мне любопытно. – Лорел кладет столовые приборы на тарелку и берет бокал. – Видишь ли, сегодня я читала старые дневники Элли. Хотела узнать, что она писала про Ноэль. Элли назвала ее… Надеюсь, ты не будешь оскорблен, но она назвала ее той, которая сварила кролика.
– Хм, конечно, не буду. Ну, вроде как этим все сказано. Ноэль была приставучей, требовала повышенного внимания к себе любой ценой. Всегда была очень напряжена.
– Как же вы познакомились?
– Брр. – Он набирает полный рот вина, делает большой глоток и ставит бокал. – В общем… Я не слишком хорошо вышел из той ситуации. Ноэль была моей поклонницей.
– Твоей поклонницей? У тебя есть поклонники?
– Ну, было бы справедливее называть их пылкими читателями. Знаешь, поклонники, следующие за мной по пятам. Этакие фанаты математики. Примерно так.
– Ну, я никогда, – Лорел откидывается на спинку кресла и насмешливо оценивает Флойда, – не подозревала, что столкнусь с такой жесткой конкуренцией!
– О, не волнуйся! Те дни окончательно и бесповоротно ушли. У меня был свой звездный час только с одной книгой. Поклонницы были моей расплатой, как я это теперь называю. Математика для чайников, можно сказать, разве что мы тогда поступили не очень добропорядочно. Я отнесся к той книге, должно быть, несколько игриво, и вокруг меня собрался небольшой фан-клуб странных, одержимых математикой женщин. Но заигрывать с читателями вообще не мой стиль. Вскоре я вернулся к тяжелым томам, к которым ни один романтически настроенный человек не приблизился бы и на пушечный выстрел.
– Так значит, Ноэль была одной из твоих поклонниц?
– Ну да. Наверное. А я только что расстался с матерью Сары и был одинок, а Ноэль была хоть и немного безумна, но решительна. Вот я и позволил ей добиться своего, и следующие несколько лет не было ни одной минуты, чтобы я не раскаивался. Она пристала ко мне, как пиявка. Я никак не мог от нее отделаться. А потом она забеременела.
– От тебя?
Он вздыхает и смотрит через плечо Лорел, не отвечая на вопрос.
– Я даже не находил ее привлекательной. Я был просто… Ну, пытался быть милым и вежливым.
Лорел сдержанно смеется. Она никогда в жизни не делала ничего подобного – не пыталась быть милой. Но она отлично знает людей такого типа. Например, Пол. Вот он именно такой. Пойдет вопреки всем своим самым сильным инстинктам и желаниям, лишь бы кто-то другой чувствовал себя хорошо в течение хотя бы пяти минут.
